Александр Золотько - Игры богов

– Прекратите, – сказал Бродяга. – Мы не хотим его убивать.

Щелк. Щелк. Щелк. Лучники торопливо опорожняли колчаны. Никто, кроме главного телохранителя и самого Светлого повелителя, не мог приказать им бросить оружие.

Главный же телохранитель был мертв и лежал у стены. А Светлый повелитель требовал.

– Под угрозой проклятья! – Вид у начальника храмовой стражи был довольно помятый, левая половина лица покраснела и грозила превратиться в огромный синяк. Но лысину, необъятный размах ушей и знак храмовой стражи спутать было нельзя ни с чем. И ни с кем.

– Стреляйте! – кричал Светлый повелитель, пытаясь вырваться. – Стреляйте.

– Главного телохранителя ко мне, – приказал Страж.

Пауза.

– Понятно, – сказал Страж. – Начальника дворцовой охраны.

Начальника дворцовой охраны обнаружили живым, но без сознания.

– Начальник дежурной полусотни? – Страж потрогал рукой щеку и зашипел от боли.

– Да.

– Ну хоть кто-то, – пробормотал Страж. – Сходи к главным воротам и прикажи пропустить сюда моих людей. Быстро.

Охранник оглянулся на Светлого повелителя, который плакал от бессильной ярости. Выбежал из зала.

Бес обнаружил уцелевший кувшин, отхлебнул прямо из горлышка. Подошел к опрокинутому столу.

– Вы хоть раненых-то перевяжите, – сказал Бес, – пока мы с Повелителем пообщаемся.

– И пусть никто не пытается выйти из дворца, – сказал Страж, продолжая ощупывать лицо. – Мои люди имеют приказ убивать любого. Оставайтесь на местах и предупредите всех остальных. Особенно на женской половине. Все самое страшное уже закончилось. Больше никого убивать не будут. Я надеюсь, – тихо добавил Страж.

– Пройдемте в ваши покои, – вежливо сказал Бес, не выпуская из рук кувшин. – Нам нужно побеседовать. Если вы не возражаете.

Бродяга разжал свои объятия и отступил в сторону. Протянул мальчишке его меч.

– Пойдемте, – сказал Светлый повелитель все еще чуть дрожащим голосом. – Пойдемте.

Послышались крики команд, топот и лязг оружия. В зал вбегал ударный отряд храмовой стражи.

Светлый повелитель пошел вперед, за ним двинулся Бродяга. Страж подошел к Бесу. Тот улыбнулся.

– По роже-то было зачем? – спросил начальник храмовой стражи.

– Тебя бы зарубили, а уговаривать было некогда. Извини.

Начальник стражи сунул палец в рот, потрогал качающийся зуб.

– Надеюсь, что оно того стоит, – сказал Страж.

– Стоит, – уверенно сказал Бес. – Ты, кстати, пытать умеешь?

Начальник храмовой стражи молча вошел в личные покои Светлого повелителя. И молча остановился у дверей. Повелитель сидел на своем привычном месте, под балдахином, Бродяга стоял возле единственного окна. Вошел Бес.

– Нам придется поговорить, – сказал Бес.

– Я не буду с вами разговаривать, – отрезал Повелитель. – Силой меня невозможно принудить…

Бес, не говоря ни слова, подошел к мальчишке, поставив по дороге кувшин на стол. Мальчишка гордо вскинул голову. Прозвенела пощечина. Мальчишка вскрикнул и попытался вскочить. Вторая пощечина швырнула его на пол.

– Ты смелый мальчик, – сказал Бес и новой оплеухой отправил Светлого повелителя обратно на ковер. – Ты даже готов умереть, с гордо поднятой головой. Да?

Пощечина.

– Но тебя, как я понимаю, в детстве не били, милый мальчик. Лежать!

Светлый повелитель снова упрямо пытался встать, и каждый раз очередная пощечина швыряла его назад.

– Это не больно, – сказал Бес, – это унизительно. И унизительно это именно своей бессмысленностью. Ты ведь даже не знаешь, что я хочу спросить.

За время этой фразы мальчишка трижды пытался встать. И трижды опрокидывался на ковер.

Начальник храмовой стражи отвернулся. Бродяга бесстрастно смотрел на то, как упрямый мальчик не может усмирить свою гордость.

– Стоп, – сказал Бес. – Можешь сесть на свое место.

Повелитель остался лежать.

– Делай, как знаешь, – засмеялся Бес. – Только выслушай.

Мальчишка отвернулся.

– Понимаешь, – сказал Бес, – сейчас не зима. Зимой ночи длиннее, чем сейчас, и я мог бы позволить себе чуть более длительные уговоры. Но сейчас – прости. Мне нужно будет торопиться.

Бес сел на пол рядом с мальчишкой.

– Тебе хочется спасти город, – сказал Бес. – И ты ничего не можешь поделать с этим проклятым пророчеством. Ты честно ждал, надеясь на чудо. В прошлом году обряд удалось провести. Но в этом… Тебе сказали, что новой позиции нет, что храмовые школы и сами жрецы не могут найти решения. И самое страшное, что это правда. Правда. Правда еще и то, что другого выхода нет. Город обречен.

Мальчишка быстро взглянул на Беса и отвернулся.

– Я могу представить себе, что ты испытал, когда узнал – можно отсрочить смерть всех людей этого города. Послать на все четыре стороны богиню и подарить Вечному городу еще несколько лет жизни… Десять, пятнадцать… А может, и больше. Если нет другого пути, если никто не может отменить дурацкое пророчество, а богиня может, но не станет этого делать, то есть выход. Простой.

Светлый повелитель перевернулся на спину и лежал, глядя неподвижными глазами вверх. В никуда. Как мертвый.

– Просто в день праздника, когда все люди соберутся в ожидании чуда на площади, а вокруг города соберутся боги в предвкушении унижения Самки и забавного представления с гибелью Вечного города, нужно выйти к девушке, предназначенной для обряда, и рассечь ей грудь кинжалом. Или вот этим самым мечом. И объявить, что отныне в городе будут приноситься только Кровавые жертвы. И только Разрушителю. Тебе рассказали, что в этом случае власть пророчества исчезнет, что боги, связанные своим словом, отступятся от Вечного города, предоставив самим людям уничтожать эту заразу. Ведь так? Так было?

– Так, – вскочил Светлый повелитель. – Так. И что – это неправда? Мне соврали? Отвечай!

– Тебе сказали правду, – ответил Бес. – Все так и было бы. Все так и было бы. Правда, через пару месяцев боги собрали бы войско из окрестных племен и городов и пригнали бы его под стены Вечного города, который с того момента именовался бы Проклятым. И через несколько лет все равно никто из горожан не уцелел бы… Никто.

– Ты сам сказал – через несколько лет, – крикнул Повелитель. – Через несколько лет! Я смог бы дать моим людям еще несколько лет жизни.

– Всего…

– А когда лекарь спасает больного, он что, дарует ему вечную жизнь? – спросил Повелитель. – Он дает ему всего несколько лет жизни.

Было видно, что мальчишка думал об этом, что решение он принимал не сразу, не вдруг, что пытался взвешивать… И не мог найти другого решения.

– Не жизни, – сказал Бес. – Мучений. Каторжного труда и ужаса. Поверь, я знаю. Я видел, как пал Проклятый город на реке. Пятьдесят лет назад. Я вошел в него после того, как оттуда ушло войско победителей. Мне тогда удалось найти уцелевшего…