Александр Прозоров - Бремя богов

Его приняла вода – холодная, стремительная, жадная, стремительно хлынувшая за ворот, в штаны, на грудь между пуговиц рубашки. Колдун резко выпрямился, отфыркиваясь, прищурился от неожиданно яркого солнца и быстро побрел к берегу, недовольно бормоча:

– Совсем забыл про разницу в часовых поясах…

На пляже он торопливо разделся догола и выгреб содержимое карманов. Развесил одежду на ветках, сорвал листья лопухов и положил на них припасы. Пока все сохло – прошелся ближним зарослям. Не очень далеко – босиком особо не погуляешь, но все-таки смог найти уютную прогалину между двумя толстенными трухлявыми стволамив, поросшими пухлым зеленым мхом. И без того закрытую со всех сторон, эту берлогу легко было спрятать от случайных гостей заговором на отведение глаз. Очень важная деталь, учитывая близость кочевья, из которого должна явиться девушка.

Разбив стоянку: принеся хвороста и валежника, выложив лапником постель, заговорив подступы к гнилым стволам, – молодой чародей перешел к очередному важному этапу вживания в этот мир. К охоте!

Поскольку воспитанник древнего братства должен был выдать себя в прошлом за лесовика – обучение хитростям звериного промысла выделили для него в отдельный подробный курс. Степану объясняли правила установки всевозможных силков, капканов и самоловов, показывали, как скрывать свои следы и запахи, научили читать лесные тропы и преподали специальный вид медитации, позволяющий ощущать души животных и тем самым – определять места их обитания и кормежки.

Наставники уверяли паренька, что сие умение станет его третьим особым преимуществом перед людьми неолита, что Золотарев в одиночку сможет прокормить любое стойбище и тем самым завоюет себе непререкаемый авторитет…

Однако в реальности из пяти поставленных «лучшим охотником трех тысячелетий» силков добычу принесли только одни. Причем ставилась ловушка на оленя, а попался в нее заяц, маленький и глупый, явно случайно сунувшийся не на свое место.

Колдун повторил поиски звериных троп, переставил капканы, тщательно соблюдая все советы и правила, которые только помнил, увеличил число ловушек до девяти…

И через день отловил еще одного косого.

Дремучее и малограмотное древнее зверье явно не умело пользоваться передовыми капканами из далекого будущего и упрямо не шло в петли, не интересовалось приманками и сторонилось самоловов!

Почему?

Золотарев, всю жизнь добывавший еду из холодильника, а капканы изучавший лишь теоретически, с небольшой практикой на полигоне Загорского охотхозяйства, на ручную дичь со зверофермы – причины подобных хронических неудач совершенно не представлял.

Воспитанник братства попробовал и так, и этак – менял места установки, приманки, конструкции ловушек. Но все с тем же неизменным результатом: зверь к нему в силки категорически не шел.

Молодой чародей даже обрадовался, когда его свободное время закончилось. Время охоты на оленей осталось позади.

Пришел день пророчества – настало время охоты на людей…

Туземка появилась вскоре после рассвета. Невысокая – Степану немногим выше плеча; в длинном, по колено, платье из коричневой кожи, сшитой вертикальными полосками, причем на юбке замшевые полоски чередовались с лентами рысьего и лисьего меха; с воротом из горностая и полосками из костяных шариков, нашитых вдоль рукавов. Ее мокасины украшали кусочки цветного меха, складываясь в изящный рисунок. Похожий рисунок, но уже в виде тиснения, шел по ремню на ее талии и вышивкой на двух мешочках, что свисали с пояса. Вестимо – дикарка обладала настоящим талантом к рукоделию.

Золотарев, бесшумно ступая по прибрежной травке, пробрался к ней за спину, двигаясь на небольшом удалении и постепенно нагоняя.

Двигаясь мелким семенящим шагом и понурив голову, девушка добралась до пляжа, встала у самого уреза воды. Чуть помедлила, покачиваясь и всхлипывая, и занесла ногу для шага вперед.

– Бо-ог в по-омощь! – тоном волка из знаменитого мультфильма громко произнес Степан.

Дикарка громко вскрикнула и резко развернулась, выхватив нож – вырезанный из темного дерева, украшенный резными костяными накладками, с лезвием из вклеенных в глубокий паз коричневых кремниевых пластинок. И только тот, кто никогда в жизни не резался о разбитое стекло, мог поверить, что этот клинок был менее опасен, нежели обычный стальной нож.

Именно поэтому молодой колдун в первую очередь посмотрел именно на оружие туземки, одновременно произнося заранее заготовленную фразу:

– Для человека, решившего расстаться с жизнью, ты слишком пуглива. Разве тебе еще осталось что терять?

Он поднял взгляд от кремниевого клинка вверх – и невольно вздрогнул, увидев лицо девушки. Всю его левую половину покрывали крупные бурые и розовые шрамы, заползающие на лоб и верхнюю часть головы, и примерно на треть сжирая темные волосы.

– Великие небеса, как это случилось? – вырвалось у Степана.

– Споткнулась, – сглотнула девушка. – Упала в костер, в самые угли. Было больно. Ужас, как больно! Я взмолилась к Любому, и он пришел. Он избавил меня от боли, он закрыл рану. Но он не смог вернуть мне прежний облик. И теперь я столь страшна, что дети плачут, увидев меня, парни шарахаются в стороны, и собственная мать вздрагивает от ужаса… – Вся агрессивность дикарки испарилась. Она опустила нож, понурила голову. – Зачем Любый спас мою жизнь? Лучше бы я умерла!

– Если ты надеешься, утопившись, превратиться в русалку, то ошибаешься, – предупредил Золотарев. – Русалки вовсе не переродившиеся утопленницы, это пустое суеверие. На самом деле они представители очень древнего народа, сумевшего приспособить себя к окружающему миру. Ты не станешь русалкой. Ты обратишься в мятущуюся душу, не знающую покоя, в вечно страдающего и досаждающего живым людям призрака.

– Пускай, мне все равно, – вновь повернулась к озеру туземка и убрала деревянный клинок в ножны. Слегка качнулась вперед…

– Не спеши умирать! – сделал шаг к девушке чародей. – Предлагаю уговор. Ты отложишь самоубийство на один год, а я сделаю так, чтобы твоя душа после смерти обрела покой.

При составлении плана Золотарев предполагал дать девушке обещание не прикасаться к ней все это время и не требовать ничего похотливого. Однако теперь, учитывая облик несчастной, подобная оговорка прозвучала бы как издевательство.

Туземка покосилась на незнакомца. Подняла левую руку, прикрыв ладонью обожженную часть лица.

Несчастная пребывала в смятении. Умирать девушке, понятно, не хотелось… Но при ее нынешнем облике – какой смысл жить?

– Зачем мне?.. Откладывать?.. Это?..

– Посмотри на меня! Тебе ничего странным не кажется?