Джаспер Ффорде - Око Золтара

Эдди метнула в него взглядом, сделала резкий выпад… и вот уже ее кинжал за воротник пригвоздил Кертиса к дереву, к которому тот стоял прислонившись.

– Я не расслышала, – проговорила Эдди, – ты что-то сказал?

– Я сказал, – пролепетал крепко потрясенный Кертис, – что ты здесь босс. По-любому.

– Вот и славно. Теперь давайте хором: главное правило?

– Слушаться Эдди, – сказали мы в один голос.

– Поднимите одну ногу, – скомандовала Эдди, и мы покорно подчинились. – Молодцы.

Несколько минут спустя я завела броневик, и мы поехали по дороге, уходящей в дебри Кембрийской Империи.

Мы ехали на север по главной трассе Империи. Я была за рулем, «Рука Помощи™» посильно облегчала мне задачу, вращая тяжеленную баранку вместо меня. Перкинс расположился на пассажирском сиденье, Эдди – между нами, принцесса – на заднем. Мы мчались мимо рощ, где выращивали миндальные деревья, из которых потом гнали очищенный «Марцолеум» – вязкое, как сироп, масло, которое где только не использовалось: и в производствах глазури, и крема для загара, и шпатлевки, и авиационного бензина. Кертис со товарищи сначала устроились в кузове – они с чего-то решили, что настоящие крутые мужики раскатывают в кузовах, – но пыль столбом, дорожный мусор и мухи лезли в глаза и рот, и ребята со слезящимися глазами и раздраженными глотками скрепя сердце расселись на заднем сиденье.

Я оглянулась, убедилась, что они нас не подслушивают, и спросила у Эдди:

– Почему ты так настаивала, чтобы мы взяли с собой этих тусовщиков?

– Простая арифметика. Эти трое составят нам пятидесятипроцентную смертность.

Мне стало не по себе.

– Как-то жутко это звучит.

– Тогда перефразирую: вы вернетесь домой целыми и невредимыми, а Кертис и его горе-приятели встретят свою смерть здесь. Разве не здорово?

– Нет, – ответила я. – Каждая жизнь имеет значение, и их тоже.

– А я вот не уверена, – подала голос принцесса, которая прислушивалась к нашему разговору. – Ну, не вернутся домой – мир-то от этого не изменится. Их родные погорюют немножко, но переживут же, наверное. Они ведь в Кембрию приехали, должны были понимать, что есть как минимум вероятность трагического исхода.

– Ясно, что никакая ты не служанка, – заметила наблюдательная девочка, – потому что обслуживающий персонал так себя не ведет, но мы друг друга поняли.

– Ну а я – нет, – ответила я. – Я отказываюсь считать этих ребят пушечным мясом.

– Они знали, на что шли, – сказала Эдди. – Вы тоже с самого начала знали про пятьдесят процентов. И вы согласились. Поздно разводить канитель по этому поводу.

– Мы согласились нести ответственность за себя , – сказала я, – не за чужих людей.

– Так ничего не изменилось. – Эдди пожала плечами. – Гарантировать я могу только пятьдесят процентов. Я не решаю, кто выживет, а кто погибнет.

Несмотря на чудаковатую логику, резон в ее словах все-таки был. Мы смолкли.

– Много туристов ты потеряла? – спросил Перкинс.

– Сотни, – не моргнув глазом отвечала Эдди. – Я первое время вела счет, но в какой-то момент их стало слишком много. Ты навсегда запоминаешь самого первого, самого юного, самого хорошего, но все остальные со временем сливаются в одно пятно.

– Минуточку, – снова встряла принцесса. – Я, Дженнифер, Пиркинс, ты, Игнатиус, Ральф и Кертис – это семь человек. Если ты рассчитываешь на пятьдесят процентов ровно, то что это получается?

– Подберем кого-нибудь по дороге, – сказала Эдди. – Мы всегда так делаем. Все разрулится само собой, вот увидите. Это мой дар.

– Не поверю, пока не увижу собственными глазами, – сказала принцесса. – А что это там впереди?

Я присмотрелась. На дороге впереди кто-то написал большими буквами: «ПРОСТИТЕ».

– Всем пригнуться! – вскричала Эдди. Мы пригнулись. Броневик был оборудован широким пуленепробиваемым забралом, которое опускалось на ветровое стекло в случае атаки. Эдди потянулась, сняла забрало с крючка, и оно с лязгом накрыло стекло, оставив лишь узкую щель, в которую было видно дорогу. Пару секунд спустя в бронированные щитки врезалась первая пуля, а за ней последовали и вторая, и третья.

– Не останавливайся, – приказала Эдди.

Я не смела ослушаться. Воздух вдруг погустел от треска пулеметных очередей и металлического цоканья пуль, отскакивающих от панциря.

– План такой, – сказала Эдди невозмутимо, будто мы попали под обычный град, а не под обстрел. – Сейчас въезжаем в Пустую Четвертину, заночуем у Клаеруэнского водохранилища на висячих бобах. Завтра к обеду дойдем до Ллангерига, вы встретитесь со своим знакомым. Переночуем в городе, а утром двинем в горы, в земли Силуров, через них доберемся до подножия Кадер Идрис. Покорим ее отвесные склоны и будем искать Кладбище Левиафанов, пока вы не махнете на эту затею рукой – а вы махнете, потому что нет никакого Кладбища – и мы вернемся обратно.

– Отличный план, – одобрила я, – только наш маршрут во многом зависит от того, как пройдет встреча с нашим ллангеригским другом – я без лишней необходимости никакие склоны покорять не хочу.

Сказать, что я не горела желанием лезть в горы – ничего не сказать. Кадер Идрис славилась не только своей ослепительной красотой – самая высокая вершина в Кембрийской гряде, шеститысячефутовая остроконечная каменная глыба словно бы взмывала до самого поднебесья – но и количеством людей, сгинувших на этих склонах. Несмотря на регулярные альпинистские вылазки, никому из наших современников не удавалось достичь ее вершины – а если кто и достигал, то не вернулся. Я готова рисковать жизнью за шанс найти Око Золтара, но никак иначе.

– Не дрейфь, – сказала Эдди, принимая мое молчание за нервы. – На Кадер Идрис будет круто.

– Ты там уже бывала?

– Не-а. Потому-то и будет круто.

Мы ехали своей дорогой, выстрелы становились все реже, а через минуту стихли окончательно. Эдди дала нам знак, и мы высунулись из-под бронированного панциря.

– Что это было? – спросил Перкинс.

– Ты о чем?

– Обстрел!

– Ах, это. Я не в курсе. Какой-нибудь местный вояка, которому не понравилось, что короткую дорогу построили в объезд его деревни. Она втрое экономит время пути и разгружает транспортный поток, но в то же время он не может вытягивать деньги с туристов, вот и палит по проезжающим машинам. Пустяки, в общем.

– Ничего себе пустяки, – сказал Перкинс. – А если у человека нет брони на машине?

– Она у всех есть, – заверила Эдди. – На следующем повороте налево, и еще двадцать миль без остановок.

Броневик тарахтел и полз черепашьим ходом, да я и не старалась выжимать из него максимум, рассудив, что лучше поберечь топливо – и наши барабанные перепонки. Мы коротали время, любуясь фантастическими пейзажами за окном. Природа здесь была практически девственно чиста. Никаких тебе рекламных щитов, высоковольтных столбов и прочих маркеров современности. Здесь даже торговых центров и ресторанов фаст-фуда было по минимуму. За миндальными рощами начиналась низина, сплошь покрытая широколиственными лесами и раскиданными врассыпную маленькими каменными домиками с разнообразными укреплениями вокруг и клепанными железом крышами.