Джаспер Ффорде - Око Золтара

Пока он выл, его ухо дрейфовало по лицу со звуком рвущейся ткани, а фаланги пальцев оторвались и посыпались на нас, чудовищным рикошетом разбив зеркало заднего вида и вынудив двух разбойников пригнуться.

И Перкинс наконец выпустил заклинание.

Из его пальцев вырвался поток энергии, и Ральф исторг комок холодного огня, который стал увеличиваться, пока не вырос в тридцатифутовый шар. Шар застыл, позволяя нам оценить это волшебное зрелище в потрескивающем свете, а затем стремительно схлопнулся в плотный клубок света, облепившего орущего Ральфа, пока не исчез вовсе, забирая с собой последние искры яркого света. Что-то прогремело вдали и стихло. Ральфа, которого мы знали, больше не было.

– Куда делся Ральф? – спросил Игнатиус. – И кто это?

Он разглядывал низкорослого, не выше четырех футов, волосатого, обезьяноподобного человека. У него было блиноподобное лицо и сильно выпирающие вперед челюсти. Сутуловатый, с длинными руками и ногами, человек был совершенно гол и поглядывал на нас исподлобья. Перкинс без сил тяжко опустился на сиденье.

– Это – австралопитек Ральф, – ответила я. – То, что сделал Перкинс, называется Глобальной Генетической Перезагрузкой. Единственным способом вывести Ральфа из-под влияния стольких чар, было дочиста выскрести из него все, что делало Ральфа – Ральфом. И так как Ральф является человеком, перезагрузка вернула его в предшествующее этому виду состояние и сделала его до-человеком , из которого в конечном итоге получится сам Ральф.

Кертис с возмущением уставился на Перкинса.

– Ты превратил Ральфа в пещерного человека?

– Или так, – пробормотал Перкинс, прикрыв глаза от усталости после проделанных трудов, – или перезапустить его на дефолтных настройках кролика. Честное слово, лучше уж австралопитеком. Так он хотя бы может эволюционировать обратно в человека. А кролик – он и есть кролик.

– Эволюционировать обратно? Какое облегчение, – сказал Игнатиус. – А то я обещал его маме, что верну его домой к концу недели.

Мы с Перкинсом переглянулись.

– На это уйдет чуть больше недели, – сказала я.

– Ну, наверное, мы могли бы подержать его в комнате для гостей, что ли. Насколько больше?

– Миллион шестьсот тысяч лет плюс минус. Мне жаль это говорить, но остаток жизни Ральфу придется провести в виде примитивной версии человека. Он по-прежнему Ральф, только с допотопным набором навыков, слаборазвитой мозговой деятельностью и специфическими привычками. Но он сможет научиться говорить отдельные слова и даже держать ложку.

– У-ук, – сказал Ральф, поглядывая на нас маленькими темными глазками. Даже в таком виде он оставался похож на прежнего Ральфа, только был ниже его ростом, шерстистее и допотопнее.

Кертис сделал угрожающий шаг вперед.

– Сейчас же верни его обратно, ты, фокусник хренов! Поверить не могу. Ты превратил моего лучшего друга в пещерного человека?

Самое время было Перкинсу разозлиться в ответ, но он не мог. Во-первых, он был выжат как лимон, а во-вторых, это было не в его характере. Это было в моем характере.

– А ну-ка слушай сюда, дурья башка, – процедила я сквозь зубы, тыча Кертиса пальцем в грудь. – Ральфа, которого ты знал, больше нет. И ни на минуту не забывай, что Перкинс его и не должен был спасать. Но он спас и отдал часть своей жизни для этого. Да-да, идиот. Ничего не замечаешь необычного в Перкинсе? Да он постарел лет на десять. Он отдал эти годы, чтобы спасти жизнь твоему тупому дружку, так что в следующий раз, когда ты раззявишь свою варежку, надеюсь услышать оттуда: «Спасибо, мистер Перкинс, мы не заслужили такой милости», я понятно выражаюсь?

Кертис с Игнатиусом нахмурились и с любопытством посмотрели на Перкинса. Если приглядеться, становилось очевидно, что он действительно постарел. Несколько минут назад Перкинс был прыщавым восемнадцатилетним юнцом, а сейчас стал привлекательным мужчиной под тридцать. Глобальная Генетическая Перезагрузка пожирает массу магической энергии, и если ее нет в окружающей среде, магу приходится черпать ее из единственного доступного источника – из собственных жизненных соков. Магия – это форма эмоциональной энергии, связующей все живое изнутри, и поскольку вся жизнь – едина, мы все – часть одного общего магического тока. Жизнь есть магия , и магия есть жизнь . Но теория теорией, а факт оставался фактом: Перкинс отдал десять лет собственной жизни ради человека, которого он и не знал, и недолюбливал.

Игнатиус и Кертис молча и (надеюсь) пристыженно переглянулись. Гарет и его разбойники, которые смотрели на весь этот цирк со смесью любопытства и отвращения, решили, что с них хватит.

– Хорош, – сказал Гарет. – Опусти пальцы, волшебник, и не смей сопротивляться.

У Перкинса все равно не было на это сил. Его оперативно стащили с броневика и усадили на землю. Гарет изучил его документы, и все окончательно удостоверились, что его точно нужно похищать. Тем временем к моему окну подошла Эдди.

– Могла бы и предупредить, что среди вас есть волшебник, – сказала она.

– Я еще много чего тебе не говорила.

– Например.

– Например, что мы ищем Око Золтара. Наш знакомый в Ллангериге – это Эйбл Квиззлер, и он считает, что между Оком Золтара и Небесной Пираткой Вольфф есть связь.

Эдди вздохнула.

– Ничего не знаю про Эйбла Квиззлера, но Небесную Пиратку Вольфф никто не видел уже много лет, если вообще когда-либо видел, а легенда о Кладбище Левиафанов – всего лишь легенда.

– Все равно, – сказала я. – Мне нужно все проверить.

Посмотрев на мое лицо, Эдди поняла, что настроена я решительно.

– Тебе, видно, позарез нужно это Око, Дженни, раз ты готова верить в сказки и гоняться за мифами по всей Кембрии.

– Если я не найду эту штуку, самый могущественный волшебник на свете убьет наших драконов, а мы от безысходности будем пытаться их защитить своими силами.

– А среди этих драконов, случайно, нет такого резинового, про которого ты еще говорила, что тебе ничего не известно?

– Не исключено.

– Потрясающе. Еще сюрпризы будут?

Я подумала про принцессу.

– Будет кое-что… В следующей серии. Если ты не откажешься быть нашим гидом.

– Конечно, нет, – сказала Эдди. – Самонадеянные туристы и погони за сомнительными мифами – это не просто мой хлеб с маслом, это еще и жутко увлекательно. Уверена, что ничего ты не найдешь, но все равно постараюсь помочь.

Я сказала ей, что очень благодарна за это, но тут мое внимание привлекли слова одного из разбойников, Риса.

– Сколько мы сможем за него выручить?

– Не будем его продавать, – заявил Гарет. – Преподнесем его в дар.

Двое разбойников застыли и неуверенно посмотрели на Гарета.