Джаспер Ффорде - Око Золтара

– Меня начинает сильно смущать вся это тема с честью, – сказала я. – Разве желание убивать и умирать во имя абстрактной концепции сомнительной важности не признак идиотизма?

– Я первая готова с тобой согласиться, – сказала Эдди. – Честь – это то, что остается, когда манерами начинают орудовать вместо мечей. Но если ты воспитана в среде, где честь ценится дороже жизни, во всем этом видишь намного больше смысла. Ненамного. Маленько. Короче. Они напали на меня, потому что их к этому обязывала честь, и я защищалась, как меня обязывала честь, и убила их, но в рамках самообороны . Мне кажется, Гарет все так и запланировал. Он сам обесчестил себя. Он похитил Перкинса и вынудил наши племена повздорить, потом из-за этого я обесчестила себя, что, в свою очередь, принесло бесчестье ему. Напав на меня, он позволил мне восстановить мою утраченную честь через его убийство и, как ни парадоксально, тем восстановить и его честь. Он умер с честью, и за это я могу его уважать. Мы даже не оставили их на растерзание слизнякам, а похоронили их по племенному обряду, из-за чего мы и задержались, собственно. Земля была твердая, и нам пришлось проехать много миль, чтобы раздобыть лопату.

– Я окончательно запуталась, – сказала я.

– Я тоже, – сказал Уилсон.

– И я, – сказал Перкинс. – А я все это видел воочию.

– Ладно, проехали. Что было потом? – допытывалась я.

– До висячих бобов мы добрались, когда вы давно уже уехали, увидели записку и шли по вашему следу вплоть до «Рейндж-Ровера» с жертвами Хотаксов. К тому времени дело клонилось к вечеру, и мы решили остановиться в гостинице Лланидлоса.

Я поинтересовалась:

– Какие у нас дальнейшие планы?

– Да в общем-то прежние, – ответила Эдди. – Пойдем в Ллангериг и посмотрим, удастся ли выручить вашу служанку, забрать броневик и как-нибудь расквитаться с этим засранцем Кертисом.

– А потом?

– Посмотрим, что скажет ваш Эйбл Квиззлер в свое оправдание. Оттуда и будем плясать.

Мне нравился такой план. Эдди отправила своего базонджи домой и повела нас по тропе, ведущей к подножию холма.

– Есть новости из дома? – спросил Перкинс. Я показала ему последнее сообщение, снятое с улитки, и наблюдала за его реакцией на строчку про «ликвидацию помех». На его лице промелькнула тень, но быстро прошла.

– Он подчеркивает, что с принцессой ничего не должно случиться, а Око остается первоочередной задачей, – подытожил он.

– Да, но если у Эйбла Квиззлера не будет конкретной информации, я умываю руки. Мы уже потеряли двоих, а охота на мифических левиафанов и пиратов по всей Кадер Идрис без малейших свидетельств – звучит как мартышкин труд.

– Согласен. – Перкинс ткнул пальцем в записку. – К чему это про «прыжок в бездну»?

– Понятия не имею, – созналась я. – А какие такие помехи тебе нужно ликвидировать? У нас что, неприятности?

– Я не знаю. Может, это просто напоминание о том, насколько важна эта миссия.

Мы вышли к полосе редких буковых деревьев на гребне холмов, и Эдди показала внизу город на равнине.

– Узрите, – сказала она торжественно, – Ллангериг.

Город был округлой формы и расположился прямо у изгиба реки. Он был укреплен высокой стеной, которая загибалась вовнутрь, а сверху была оборудована выступающими бойницами, чтобы легче отбивать нашествия тральфамозавров и другие напасти. За пределами стен простиралась открытая местность, выжженная и побитая последними конфликтами. И говоря «последними», я имею в виду, что несколько броневиков еще дымились после битвы, состоявшейся сегодня чуть раньше.

– Кто они? – спросила я, показывая на два, судя по всему, военных лагеря.

Один был разбит в полумиле восточнее Ллангерига, второй – на том же расстоянии западнее. Оба могли похвастаться собственной системой траншей и земляных укреплений, где солдаты готовились к новому бою.

– Противоборствующие стороны, – сказала Эдди. – Вот уже сто сорок лет рьяно сражаются за Ллангериг. Полтора века вечного раздора, военной агрессии и политических манипуляций. Лидеры этих группировок не остановятся ни перед чем, чтобы разгромить соперника, в то время как цель их извечной борьбы стоит между ними и ждет исхода, давно затаив дыхание.

– Милитаристы? – спросила я.

– Если бы, – отвечала Эдди. – Те, конечно, тоже жадные до власти маньяки, но хотя бы знают, когда пришло время для перемирия. Нет, этими движет алчность. Они абсолютно безжалостны в своей погоне за властью, влиянием и территорией.

– Ты хочешь сказать… – начал Перкинс.

– Именно, – ответила Эдди. – Железнодорожные компании.

Я присмотрелась. И действительно, в обоих лагерях, разбитых на востоке и на западе, наблюдались и подъемные краны, и груды стройматериалов, уголь и даже парочка локомотивов. А за каждой военизированной зоной шла железная дорога, извиваясь змеей и вскоре скрываясь из виду за бескрайними зелеными холмами. Трудно было не заметить, что выжженная и раскуроченная земля была сосредоточена строго в окрестностях Ллангерига.

Пока мы глазели на такую панораму, залп артиллерийских орудий был выпущен восточной железной дорогой, и секунду спустя несколько снарядов разорвались рядом с их оппонентами с запада. Те ответили огнем на огонь и повалили вековой дуб, который за свой век наверняка не раз подвергался опасности. Артобстрел продолжался, и я заметила, что инженеры и военные машины с западной стороны пытаются прокладывать рельсы, продвигаясь к Ллангеригу. Это вскоре заметили и на востоке и послали вперед стрелков, чтобы остановить инженеров. Те с задачей справились: на три положенные шпалы потери составили пять, насколько мне было видно, человек.

Параллельно с этим инженеры восточной компании при помощи подъемного крана начали перетаскивать законченный участок дороги длиной в тридцать футов, что было встречено ружейным огнем с запада. Мы смотрели, как сварщики в тяжелой броне на теле выбежали устанавливать новую секцию рельсов, но хотя они варили железо с потрясающей отвагой, участок дороги был забракован Строительным Инспектором, облаченным в полосатый судейский наряд.

– Недостаточно балласта под рельсами, – сказал Уилсон со знанием дела. – Такие не выдержат даже веса паровоза, не говоря уже о полных грузовых вагонах угля.

Это все было как-то слишком странно даже по кембрийским меркам. Две группы людей воевали за одну милю голой земли между двумя парами рельсов.

– Ясно, – проговорила я медленно. – И они воюют, потому что?..

– Спустимся вниз, и я расскажу по дороге, – сказала Эдди, поглядывая на солнце, чтобы вычислить время. – Нужно успеть в город к тихому часу в 12.07.

– Ничего себе точность.