Джаспер Ффорде - Око Золтара

Мы обогнули кусок рухнувшей стены, и вдруг Ральф остановился как вкопанный. Мы тоже остановились. Там, залитый теплым оранжевым светом закатного солнца, опасный на вид – впрочем, какая восьмитонная глыба не будет опасна на вид, – стоял тральфамозавр. Ящер притаился в каких-то пятнадцати футах от нас, готовясь совершить прыжок. Он склонил голову набок и поглядывал на нас как на потенциальный ужин.

Я уже сталкивалась нос к носу с тральфамозавром. Видела слюну, блестящую на острых клыках, и красные глаза. Но в прошлый раз нас разделяло лобовое стекло «Фольксвагена», и у меня был план. Сейчас не было ни плана, ни преграды между нами. Только то играло мне на руку, что Ральф стоял ближе. И возможно, казался аппетитнее.

Ральф и сам отдавал себе в этом отчет и, не желая идти на корм ящеру без боя, медленным движением достал свой каменный нож. Тральфамозавр поморгал, разглядывая нас, и угрожающе размял передние лапы. Я подалась в сторону, собираясь броситься вправо , в надежде, что остальные бросятся влево , и хотя бы у одного или двух из нас будет шанс спастись.

Но стоило мне пошевелиться, тральфамозавр повернулся ко мне. Он выбрал меня в жертву – и это, доложу я вам, не самое приятное чувство. Я присмотрела валун в десяти шагах от меня и уже готова была сорваться с места, когда на мое плечо тихонько легла чья-то рука. Тральфамозавр склонил голову, как бы прикидывая, сможет ли он ухватить нас обоих за раз.

Я скосила глаза в сторону и посмотрела на Габби. Он разинул рот, обнажая два ряда безупречных белых зубов. Вскоре я просекла, что он задумал. Габби делал вид, что зевает. Я последовала его примеру и широко открыла рот, как артист пантомимы. Ральф и Уилсон посмотрели на нас и тоже присоединились.

Любопытный факт: зевота заразительна. Стоит зевнуть одному человеку в компании – остальные наверняка подхватят. А поскольку мы зевали только понарошку, я посмела надеяться, что чары на нас не подействуют. Оставался вопрос: подхватит ли тральфамозавр нашу «заразу»?

Кажется, не подхватил. Мы все хлопали ртами и разыгрывали зевоту в манере, которая не принесла бы нам наград за актерские достижения, зато выиграла бы золото в чемпионате по отчаянным мерам, а тральфамозавр знай себе наблюдал за нами голодными глазами и в конце концов приподнялся на мыски, готовый к прыжку. Что ж, затея была изначально сомнительная. Самое время было переходить к плану «Б» (он, если вкратце, звучал так: «Беги сломя голову и надейся на лучшее»). Вдруг вам когда-нибудь пригодится мой опыт, так что даю вам бесплатный совет: если на вас нападает оголодавший хищник размером с автобус, помните о том, что он весит несравнимо больше вашего, и не может набирать скорость, тормозить и менять направление с легкостью, с которой делают это существа помельче – например, мы. Есть мнение, что активные прыжки, перебежки и увертки могут оттянуть неизбежное аж на целую минуту, прежде чем грубая сила и бег на пересеченной местности не положат конец вашим жалким потугам. Короче, даже если вы в этом деле новичок, от первого щелчка зубов всегда можно увернуться – достаточно лишь внимательно наблюдать за хищником.

Вот и я не сводила с тральфамозавра глаз. Он был готов к броску. Его пасть разверзлась. Я замерла в нерешительности, переступила с ноги на ногу и стала ждать его следующего движения.

…Которого не последовало. Грозное движение челюстей оказалось всего лишь добротным зевком. Нас обдало ароматами гниющего мяса, и сию же секунду тральфамозавр превратился в темное гранитное изваяние, которое слегка посверкивало в последних лучах уходящего солнца.

– У-ук, – сказал Ральф с облегчением.

Мы переглянулись и прыснули со смеху. Видимо, на нервной почве, потому что смешного тут ничего не было. Мы молча обошли застывшего зверя и разбили лагерь в брошенной военной бронемашине. Раздобыли несколько огневых ягод, мы разожгли их, подергав за черенки, и устроились на ночлег. Сон не шел. Отовсюду доносились сопение, царапанье, щелчки и свист – ночная фауна Пустой Четвертины выходила на свои ночные дела. К счастью, далеко от нас.

– У нас осталась хоть какая-нибудь еда? – спросила я, когда голод уже вовсю давал о себе знать.

– Ральф куда-то ушел, и у него был охотничий блеск в глазах, – сказал Габби. – Но если он вернется с пустыми руками или вообще не вернется, у меня где-то завалялся «Сникерс».

Ральф вернулся (это хорошо) с уже освежеванной болотной крысой. Воспользовавшись пластом металлолома вместо сковородки, мы недолго думая поджарили мясо. Сейчас мы были бы рады любой еде – даже крысе. Уилсон и я улеглись спать, свернувшись калачиками в раскуроченном автомобиле, и укрылись покрывалом из сухого дерна и вереска. Габби устроился отдельно от нас и делал записи в блокноте с кожаным переплетом.

– Работа, – объяснил он в ответ на мой вопрос. – Наверху хотят знать все, что здесь происходит.

– Как я тебя понимаю, – сказала я. В мире магии тоже до опупения любили всякую канцелярию.

Я смотрела на звезды, такие яркие и чистые в синеве ночного неба, как вдруг что-то пискнуло, и разгоряченная почтовая улитка липко плюхнулась мне на грудь. Она была грязная, побитая, у нее недоставало одной антенки, а панцирь был исцарапан, живо давая понять, что бедняжка чуть не стала жертвой хищника. Семь часов давно миновало, сеанс связи не состоялся (ракушка-то осталась в броневике), вот Мубин и прислал улитку. Я сняла записку и поднесла ее на свет огневой ягоды. Если вчерашнее сообщение было записано аккуратным почерком, то сегодня текст как будто писали впопыхах.

Дженнифер!

Не смогли до тебя дозвониться, надеюсь, ничего страшного не случилось. Око Золтара важно как никогда и береги принцессу всеми правдами и неправдами. Перкинсу скажи от меня, пусть будет готов ликвидировать любые помехи. Кевин передает: когда будешь стоять на плечах великанов, не бойся прыгнуть в бездну.

Мубин.

Ответить я никак не могла, так что я сложила послание и спрятала в нагрудный карман. Мне все это очень не нравилось. Неужели Мубин имеет в виду «игнорировать любые помехи» в том же смысле, что и Уилсон в своем рассказе? Выполнить поставленную задачу любой ценой? И что еще за прыжки с плеч великанов? Великаны вымерли много лет назад и давным-давно переведены в легенды шестой категории вместе с птицами додо: «Существовали, но абсолютно точно вымерли».

Я лежала неподвижно, прокручивая в голове события минувшего дня. В свете ягод я заметила Ральфа, который уселся на камень с ножом в руках, собравшись нас караулить. Я подвязала платком нижнюю челюсть, чтобы случайно не зазеваться, и устроилась как могла на том, что оставалось от автомобильных сидений. Было холодно, и казалось, что после такого дня я ни за что не засну. Не прошло и пяти минут, как я доказала себе обратное.