Джаспер Ффорде - Око Золтара

Банти Вольфф, Небесная Пиратка, была целиком обращена в свинец. Визуально это выглядело так же, как и окаменение. Каждая пора на ее коже, каждая жилка, каждый шрам, бородавка и волосок – все было сохранено в первозданном виде. Она была одета в традиционный пиратский костюм, только вместо треуголки у нее на голове был надет старый летный шлем. Одежда на ней сгнила, за пояс до сих пор были заткнуты два пистолета. Одна ее свинцовая рука покоилась на столе, а вторая – выпростана вперед пустой ладонью вверх, как будто она протягивала нам яблоко. Черты ее лица были перекошены гримасой недоумения. Собственного превращения в свинец она не ожидала.

– Это твое Око Золтара должно быть где-то здесь? – спросил Габби.

– Ну, оно точно здесь побывало, – вздохнула я, проверяя вскрытый сейф за спиной пиратки. Он был под завязку набит драгоценными камнями, но, увы, ни один из них не был размером с гусиное яйцо, и ни в одном не плясало пламя. Я не сомневалась, что Око я бы ни с чем не спутала.

Я поинтересовалась:

– Тебе известно, когда все это произошло?

Габби ответил:

– Шесть лет назад, плюс-минус. Мы редко вмешиваемся в дела пиратов.

Я подошла к Пиратке Вольфф и присмотрелась к руке с раскрытой ладонью. Ее гладкие свинцовые пальцы были согнуты и разведены. Она что-то держала в этой руке, когда ее тело превращалось в металл, – и отнюдь не яблоко.

– Вот здесь было Око Золтара, – сказала я, показывая на ее ладонь. – Пиратка Вольфф держала его. И она разговаривала с кем-то через стол.

Я уселась в кресло напротив свинцовой статуи, и мертвые глаза пиратки вперились прямо в меня.

– Они разговаривали. Человек в моем кресле использовал Око, чтобы превратить Пиратку Вольфф в свинец, и бросился с ним наутек. Наверное, превращать людей в свинец – это своего рода система безопасности Ока, или заклинание по умолчанию.

– Это объяснило бы штабеля полусвинцовых пиратов за этой дверью, – заметил Габби. – Кто бы ни похитил камень, он использовал его оборотные силы, чтобы организовать побег.

Габби, конечно, был прав. Я тихонько выругалась себе под нос. След, к сожалению, давно простыл. Если это случилось шесть лет назад, сейчас камень мог быть в любой точке света. Я обыскала кабинет Пиратки Вольфф и зал, но не нашла ничего, что указало бы на похитителя Ока, не говоря уже о его участи. Кевин Зипп правильно угадал местонахождение Ока – он только просчитался со временем.

Мы снова остались ни с чем.

– Не знаешь, кто похитил камень? – спросила я.

– Увы, нет. Но это должен быть какой-то колдун.

– Могучий Шандар талантливый маг и смог бы воспользоваться силой камня, – проговорила я. – Но какой смысл посылать меня на поиски того, что у него уже есть.

– К тому же у Шандара есть веский повод не желать, чтобы ты совала сюда свой нос, – сказал Габби, – который не имеет к Оку Золтара никакого отношения.

Я нахмурилась.

– «Скайбусовское» производство под горой? – спросила я, пораскинув мозгами.

Габби кивнул.

– Что там производят? И почему приезжающие пустые грузовики тяжелее , чем выезжающие?

– Потому что… иначе никак.

Я уставилась на Габби, пытаясь разгадать его ответ. Мы уже успели вернуться обратно к костяной лестнице. Несколько шагов – и облако снова спрячет это место от посторонних глаз. Я дотронулась до одной из костей левиафана и соскребла пару крошек. Я разжала пальцы, и вещество стало подниматься вверх.

– Шандар занимается отловом облако-левиафанов? – догадалась я.

Габби улыбнулся.

– Никогда не задумывалась, как такие огромные лайнеры держатся в воздухе на таких крошечных крыльях? – спросил он. – Как «Скайбус» выпустил безотказный самолет, который летает вдвое дальше и расходует вдвое меньше топлива? Никогда не задумывалась, почему Шандар зарабатывает столько денег на «Скайбусе» и как Тарв может позволить всем своим подданным бесплатное медицинское обслуживание?

– Так Тарв и Шандар – партнеры?

– Вот именно. Эпопея с экстремальным туризмом со стороны может казаться сложной и затянувшейся шуткой, но без этого Тарв и Шандар не сколотили бы своих заоблачных состояний. Только представь всех этих туристов, посещающих Империю, спасающихся от неминуемой смерти, сотни раз на дню, из года в год.

И тут меня осенило. Ответ все время был у меня прямо под носом. Облако-левиафаны обязаны своим легчайшим весом не магии и не своей уникальной природе. Принц Назиль упоминал об этом как раз незадолго до нашего отправления: левиафанов держит в небе то же самое, что и ковер-самолет.

– Ангельские перья, – еле слышно прошептала я. – Позавчера нас чуть не проглотил левиафан. Они кормятся так каждое утро, всасывая не только букашек и птичек, но и массу ангелов вариации-Х, которые постоянно задействованы в Кембрийской Империи. Переварившись, они позволяют левиафанам стать легче воздуха. Экстремальный туризм делает свое дело. Высокий риск смерти – высокая концентрация ангелов-хранителей.

Я замолчала, посмотрела на Габби, и он кивнул мне.

– Но это еще не все, верно? – спросила я.

– Далеко не все. Избыточно высокая концентрация поглощенных ангельских перьев ведет к излишку, который покидает организм так же, как и все продукты жизнедеятельности. Дроны с фабрики под горой собирают экскременты левиафанов банальными лопатами и затем извлекают оттуда ангельские перья при помощи поставляемых Шандаром чар. Перья потом вывозят на грузовиках компании. Рафинированный материал в индустрии известен как гуанолит. Им начиняют крылья самолетов для облегчения взлета. Вот такая разгадка «скайбусовских» фур.

– И поэтому, – медленно проговорила я, – на выходе грузовики легче, чем на входе.

– Ну конечно. Загрузи двухтонную фуру гуанолитом – и подъемная сила сделает так, что он будет весить не больше гольфмобиля.

Габби позвал меня за собой, и мы спустились вниз по лестнице. Я притихла, переваривая все эти новые сведения. Погрузившись в облако, я ощутила липкую влагу на лице и коже рук, и вот мы уже стояли на черепе левиафана, откуда я начала свое знакомство с этим странным местом.

Я спросила:

– Кто ты такой? Ты знаешь про это место, и ты жив – приходишь и уходишь когда вздумается.

– У меня, скажем так, есть «пропуск на все уровни», – сказал он, посмеиваясь. – Я ведь рассказывал, что собираю данные о вероятности смерти для крупного игрока в сфере управления рисками.

– Это я помню. И, определяя потенциальный фактор риска любого поступка, ты решаешь, куда лучше направить свои ресурсы, чтобы избежать этих рисков.

– В общих чертах, да. Мы спасем жизни… когда их нужно спасать.

– Ты не из страховой компании, да?

– Не совсем. Мы скорее… управляем судьбой. Критически необходимо, чтобы ты – впрочем, это любого человека касается, – не умерла, пока ты не выполнишь свою функцию в МВ.