Джесси Холланд - Черная Пантера. Кто он?

– Не поступайте так с нами! – вскрикнула Накия.

Окойе схватила свою сестру за руки и крепко их стиснула. Т’Чалла бесстрастно следил за тем, как его бывшие телохранительницы пытались прийти в себя.

Накия удрученно смотрела в пол:

– То есть вы сделаете нас чем-то вроде шпионов? Будем красться по улицам наших врагов, заглядывать в замочные скважины, подслушивать?

– Вы будете служить там, где потребуется, – отрезал Т’Чалла. – Тратить столько ресурсов для того, чтобы защищать одного-единственного человека, нерационально. Даже если этот человек – король Ваканды. Новые задания будут важнее, но потребуют и больше ответственности – от тебя, Накия.

Какое-то время женщины молчали, обдумывая королевские слова.

– Это окончательное решение? – спросила Окойе.

– А что, есть какие-то поводы его оспаривать? – ответил Т’Чалла.

– Мой король, умоляю вас, дайте нам возможность доказать нашу полезность вам, – произнесла Окойе. – Черная Пантера был средоточием жизни представительниц «Дора Милаж» на протяжении целых поколений, и не хотелось бы, чтобы на мне мой род оборвался.

– Я уверена, – добавила Накия, – что мы незаменимы для трона, и надеемся вам это доказать, ваше величество.

– Как именно?

Накия посмотрела на Окойе:

– Если представится такой случай, мой король, – ответила она.

– Дядя, а ты что думаешь?

С’Ян долго размышлял, прежде чем ответить:

– Я считаю «Дора Милаж» бесценным подспорьем для трона, ваше величество. Их наличие принесло стабильность когда-то разделенному миру, а если рассматривать их как военную силу, то мало кто может сравниться с ними по уровню способностей. Их верность не подлежит сомнению, и их имена в страхе шепчут друг другу наши враги по всему миру. Они – не то, от чего следует так легко и быстро отказываться.

Т’Чалла уселся обратно на трон и посмотрел на стоящих на коленях женщин. Обе были прекрасны. Эта незваная мысль возникла в его сознании не вовремя, и он постарался от нее избавиться. Решение на самом деле было только одно.

– Итак, я постановляю: «Дора Милаж» столетиями служила трону и заслуживает помощи в том, чтобы организовать будущее телохранительниц. Прежде чем передать им новые полномочия, я проанализирую, запишу и оценю их способности на их нынешней позиции телохранителей, а потом уже приму окончательное решение. А пока буду думать, прошу вас максимально заботливо обходиться с принцессой Шури и тренировать ее, готовя к будущим королевским обязанностям. Такое решение вам кажется справедливым, Обожаемые?

– Весьма справедливым, ваше величество, – ответила Окойе. Она и Накия заняли свои места за спиной короля и вновь вернули лицам выражение бесстрастия.

C’Ян смотрел на то, как женщины занимают свои посты, а потом обратился к графику, находившемуся перед ним:

– Да уж, это было занимательно, – вздохнул он. – А теперь пора направляться в Совет по обороне, ваше величество. Может, сначала принести вам что-нибудь перекусить или попить?

Т’Чалла спустился по ступенькам – «Дора Милаж» следовали за ним в нескольких метрах.

– Нет, думаю, я не проголодаюсь до обеда, – проходя мимо, он похлопал дядю по плечу. – Мы что-нибудь перехватим попозже.

С’Янподождал, пока Т’Чалла и женщины ушли настолько далеко, что почти скрылись из виду, а потом прошептал себе под нос:

– Не сдавайтесь, девчонки. Он упрям, но справедлив. Делайте что должно, и он поймет, как вы для него важны.

Во время своего регентства, в годы между смертью брата и коронацией Т’Чаллы, С’Ян мог в полной мере насладиться верностью «Дора Милаж». Они вместе перенесли тело его брата обратно домой, удерживали Ваканду от того, чтобы та не впала в смятение после внезапного убийства правителя. «Только дурак откажется от таких преданных слуг», – думал он, выходя из тронного зала.

– Однако многие молодые люди и есть дураки, – эта мысль заставила его улыбнуться. – Именно для этого нужны мудрые взрослые, которые могли бы давать им советы, – продолжал он бормотать себе под нос, закрывая за собой массивные двери тронного зала.

Т’Чалла был гением, но в комплекте с гениальностью шли порывистость и излишняя самоуверенность, а иногда заносчивость и высокомерие – все признаки типичного наследника королевского престола. Но дураком Т’Чалла точно не был.

«Он не сможет одним взмахом руки избавиться от столь ценного ресурса, как “Дора Милаж”», – думал С’Ян, входя в Галерею Королей. По стенам коридора висели портреты всех правителей Ваканды, включая его брата и отца. Он поднял глаза и всмотрелся в лицо брата. Для столь ученого человека Т’Чалла уже успел совершить несколько необдуманных шагов. И турнир это доказал…

3 года назад

Рамондапочти не помнила, как выбежала на королевский балкон, чтобы оглядеть площадку, на которой проходил турнир. Она полностью сконцентрировалась на своих ощущениях, стараясь контролировать панику, которая готова была ее захлестнуть. Пока она смотрела на тысячеголовую толпу, собравшуюся внизу, у огромного памятника Пантере, часть ее взрывалась от переполнявшей гордости, а другая будто оцепенела от страха.

Две девушки из «Дора Милаж» бесшумно присоединились к ней на балконе.

– Ваше величество, его и след простыл, – отрапортовала одна из них. – Сейчас мы сканируем толпу, а еще активировали специальные механизмы для его отслеживания. Также будет мобилизована стража дворца, и, я полагаю, скоро мы определим его местоположение.

Рамонда жестом отослала их. Она отчаянно продолжала выискивать в толпе знакомое лицо – лицо ее сына. Но, учитывая, что арену окружали сотни подданных, она отлично понимала, что усилия тщетны.

«Так быстро они его не найдут, – молча терзалась она. – Он еще не готов. И я не готова. Я же чувствовала, чувствовала, что в этом году нужно перенести состязания на попозже. Т’Чалла был слишком тихим, в два раза тише, чем обычно».

Будучи королевой-матерью, Рамонда долгие годы делила трон с регентом С’Яном. Хотя он не был помазанником Богини Пантеры, но сохранял мир в стране, ожидая, пока Т’Чалла достигнет совершеннолетия. Рамонда научилась наслаждаться долгими вечерними разговорами с сыном, пока тот возился со своими сломанными гаджетами в попытках их починить и говорил о научных принципах, которые она едва могла понять. Но он был в безопасности – а после того, что случилось с Т’Чакой, именно безопасность она ценила превыше всего.

Однако по мере того, как его голос становился ниже, а мускулы укреплялись, их обсуждения становились все более неоднозначными. Т’Чалла параллельно со своими экспериментами начал рассуждать о государственных делах, пытаясь нащупать, что она на самом деле думает о правлении С’Яна. Долгое время она пыталась менять тему в надежде, что страстное увлечение сына наукой отвлечет его от мыслей о троне еще на несколько десятилетий. Но безуспешно. Когда ему было двенадцать и они стояли вместе на балконе, глядя на разворачивающийся внизу турнир, на лице его появилось нетерпеливое выражение.