Майкл Муркок - Сага об Элрике Мелнибонэйском

— Знала? — девушка задрожала всем телом. — Да, граф фон Бек, я ее знала! — она умолкла, явно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. — Мы с ней были как сестры, — из глаз Оуны вновь полились слезы, отливавшие серебром на ее белоснежной коже.

Сестры? Видимо, я что-то не правильно понял.

— Только Гейнор, — прошептала Оуна. Она отпустила тело пантеры, поднялась и принялась осматриваться. — Только ему хватит безумия и храбрости первым напасть на наших пантер. Без них Мо-Оурия беззащитна.

— Вы назвали ее сестрой? — не удержался я от глупого вопроса. Огромная кошка неподвижно лежала у моих ног, ее клыки были каждый длиной со шпагу или меч. — Но это же зверь…

— И что? — отстранение отозвалась Оуна. — Я же, в конце концов, дочь похитительницы снов. Я сама выбираю себе сестер и подруг. И друзей И тут из-за каменной колонны выступил Гейнор, все в той же эсэсовской форме. В одной руке он держал короткий костяной лук, а другой натягивал тетиву. Гейнор — и лук… Смешно. Но на тетиве лежала серебряная стрела, нацеленная точно в сердце Оуне.

Девушка потянулась было за своим луком, но замерла, сообразив, что Гейнор при любом раскладе успеет выстрелить первым.

— Привет, — сказал мой злополучный кузен. — Я тут кое-что повидал, кое с кем повстречался. Кое-чему научился, между прочим. Время-то как пролетело. А у вас какие делишки?

Равенбранд находился там, где я его непредусмотрительно оставил, — в моем новом жилище. У Оуны был при себе ее лук, но воспользоваться им она не могла. Так что мы оба оказались безоружными. А Гейнор наслаждался моментом и нарочито выбирал, в кого из нас выстрелить первым. Руки у него слегка дрожали — видимо, от радостного волнения, — но расстояние между им и нами было слишком велико, чтоб я успел добежать до него, прежде чем он выстрелит.

Внутренний голос, правда, твердил, что мой кузен не станет нас убивать. Гейнору нужен мой меч, а убив меня, он не сможет узнать, где тот находится. И потом, он, похоже, забыл об уроке, преподанном ему Ученым Фи. Против офф-моо его лук бесполезен.

— Кузен, ты помнишь, что оружие здесь не всесильно?

Он с кривой улыбкой отмахнулся от моих слов.

— Ерунда! С нашей последней встречи я многое испытал, многое повидал и многому научился. У меня появились могущественные союзники. Сверхъестественные союзники, кузен. Мы уже осадили Танелорн. А офф-моо… — он пренебрежительно повел рукой. — Тут совсем неплохо, надо только привыкнуть, так сказать, пообтереться. Я узнал кое-что полезное, что непременно мне пригодится, когда я добуду Грааль.

— Думаешь, вернуться будет легко?

— Мне — да. Видишь ли, кузен, с тех пор как мы расстались с тобой, отнюдь не добрыми друзьями, я успел обзавестись новыми приятелями. Когда ты с ними познакомишься, тебе сразу захочется извиниться передо мной за все те неприятности, какие ты мне доставил. И ты будешь счастлив сбегать домой и принести Равенбранд; а пока ты будешь отсутствовать, я поразвлекаюсь с твоей симпатичной подружкой.

За бравадой Гейнора угадывалась неуверенность.

— Будь при мне мой меч, кузен, — произнес я, вложив в голос изрядную толику презрения, — ты бы вел себя как подобает воспитанному человеку. Опусти лук, в конце концов. Это ты убил пантеру?

— Если не возражаешь, Ульрик, лук я опускать не стану. Так спокойнее, знаешь ли. А кошка сдохла? Чем-нибудь отравилась, наверное. С кошачьими такое случается: раз — и эпидемия… — стрела на тетиве была по-прежнему нацелена мне в сердце, а стрелой словесной он метил в Оуну.

Девушка отреагировала совсем не так, как ожидал Гейнор. Она ничем не показала, уязвила ли ее насмешка моего кузена.

— Принц Гейнор, ваши притязания незаконны. Вас погубит ваш собственный цинизм. Ваше будущее — вечное отчаяние.

Гейнор лучезарно улыбнулся. Затем нахмурился, словно сообразил, что позволил себя отвлечь.

— Ты прав, Ульрик, я очень надеялся, что ты придешь сюда с мечом на поясе. Как я разочарован! Предлагаю сделку — ты приносишь мне меч, а я соглашаюсь пощадить девушку.

— Меч доверен мне на хранение, — ответил я. — Я не могу отдать его, не поступившись своей честью…

— Ха! Твой отец тоже отказывался поступиться честью — и что? Мы оба знаем, как он обошелся с тем, что ему доверили.

Голос Гейнора буквально сочился ядом.

— Мой отец?

— Идиот! Фон Беки владели самыми могущественными артефактами во всей мультивселенной! А твой полоумный отец впал в маразм, увлекся, понимаешь ли, всякими ведьминскими штучками — и собственноручно избавился от одного артефакта. Боялся, старый осел, что его похитят! Твоя семья не заслуживает своей участи, кузен! Отныне хранителями этих артефактов будут мужчины моего рода. Отныне и навсегда.

Я не знал, что сказать. Может, Гейнор спятил? Он как будто уверен, что я его понимаю, между тем для меня его слова казались полнейшей бессмыслицей.

— Ну? — он оттянул тетиву. — Кто из вас побежит за мечом, а кто останется заложником?

Оуна внезапно схватилась за голову. Пошатнулась. Гейнор мгновенно нацелил лук на нее.

Мускулистое тело у ног Оуны шевельнулось. Мышцы напряглись. Дернулся хвост. Дрогнули длинные усы. Раскрылись отливавшие яшмой глаза. Большая черная голова приподнялась, пасть раскрылась, раздался короткий рык.

Оуна застыла в изумлении. Гейнор разразился проклятиями. Саблезубая пантера медленно встала, повела взглядом из стороны в сторону, высматривая врага;, ее огромные клыки тускло светились в сиянии реки.

И тут я узрел человека, стоящего с пантерой плечо к плечу.

Мой двойник!

Это он оживил кошку? Гейнор улыбался, но взгляд у него был как у загнанного в угол зверя. Оуна воспользовалась его замешательством и потянула меня за ближайшую каменную колонну, где мы очутились в сравнительной безопасности и могли наблюдать за происходящим из укрытия.

Мой двойник что-то говорил Гейнору. Потом взмахнул рукой. Вдруг оба исчезли — и альбинос, и пантера. Гейнор снял стрелу с тетивы, вложил ее в колчан — и удалился в темноту.

Все случившееся для меня было загадкой. Я попытался расспросить Оуну, однако девушка лишь покачала головой и заявила, что мы должны немедленно вернуться в город.

— Надо предупредить мудрых. Им потребуется время, чтобы собрать силы.

— Что все это означает? Кто такой этот мой двойник?

— Это вы его двойник, — бросила Оуна на ходу, — Его зовут Эльрик Мелнибонэйский и он несет по жизни ношу, тяжелее которой не вообразить.

— Он из другой… э… Из реальности, параллельной нашей?

— Да. Эти реальности называют по-разному — плоскости, измерения, ветви, сферы; но все они — элементы мультивселенной, — мы углубились в лабиринт городских улиц, причем Оуна вела меня не той дорогой, какой мы выходили к реке.