Майкл Муркок - Сага об Элрике Мелнибонэйском

«Судьба германского народа, — продолжал Гесс, — вернуть Германии былую славу, избавить мир от отбросов и подонков общества и создать расу сверхлюдей, у которых будет отменное здоровье, отменная сила, отменный интеллект и так далее. Эти сверхлюди расселятся по Земле, и человечество наконец перестанет позорить Божественный замысел своим недостойным поведением».

Чем дольше я его слушал, тем сильнее убеждался, что передо мной безумец, поглощенный собственными фантазиями и не воспринимающий ничего, кроме тех «истин», которые он сам себе напридумывал.

Впрочем, я решил воспользоваться случаем — тем паче что Гесс все твердил, как он мне благодарен, — и расспросить его о своем отце. Не встречался ли он со старым графом фон Беком? С тем, который сошел с ума и сгорел заживо? Говорят, покончил с собой…

— Покончил? Может быть, может быть, — Гесс поежился. — Самоубийство — ужасное преступление, полковник. Оно сродни аборту. Жизнь нужно уважать — и чужую, и свою.

Я уже понял, что ему надо напоминать о теме разговора, иначе он отвлечется и забудет.

— Так что насчет графа фон Бека?

— Он потерял Грааль, который вверили ему на хранение. Фон Беки передавали Грааль из поколения в поколение, от отца к ребенку, будь то сын или дочь… Их девиз — «Делай работу дьявола». Они ходили в крестовые походы, сражались с сарацинами. Древнейший германский род — но, к несчастью, с примесью латинской крови. Эти смешанные браки… Легенда гласит, что фон Бекам суждено хранить Грааль до тех пор, пока сатана не примирится с Богом. Я знаю, это все христианские россказни, извращение наших нордических мифов. Полковник, мифы — великая сила: они сподвигли наших предков на завоевания. Нам от века суждено воевать, нести порядок и процветание, и мифы это подтверждают, — Гесс вперил в меня фанатичный взгляд. — Сила мифа — сила жизни и смерти, и нам ли, возродившим миф, этого не знать! Мы бросаем вызов другому северному народу, англичанам, нашим естественным союзникам, и, когда они примкнут к нам, мы вместе сокрушим злобные орды Востока и коммунистическую тиранию. Вместе с англичанами мы понесем цивилизацию по планете!

Вот яркий образчик его философствований. Что ж, теперь я понимал, зачем нацистам понадобились Грааль и меч Карла Великого. В этих предметах заключался освященный временем пресловутый германский дух. Добившись политических успехов, нацисты стремились подкрепить их успехами мистическими. Поражение Британской империи, которой наци восхищались, будет своего рода искуплением. Заключив перемирие, обе империи примутся восстанавливать чистоту крови и чистоту мифа во всем мире.

— Необходимо лишь добить их авиацию, и англичане сами запросят пощады.

— Что ж, логично.

— Логика здесь ни при чем, полковник. Логику и так называемое Просвещение изобрели жидомасоны, и истинные арийцы относятся к подобным вещам с подозрением. Те из нас, кто сохраняет христианские убеждения, способствуют разрастанию еврейско-большевистского культурного заговора. Англичане это прекрасно понимают. Лучшие из американцев тоже на нашей стороне…

Пожалуй, во всех своих приключениях, во всех испытаниях я лишь единожды проявил настоящее мужество и выдержку — когда сумел не выбросить расфранченного заместителя фюрера из машины.

— А как старый фон Бек потерял Грааль? — спросил я.

— Вы наверняка знаете, что он был ученым-самоучкой. Один из тех помещиков, увлеченных древностями. Так вот, он, разумеется, знал, что его семье должно беречь Грааль, пока не появятся истинные наследники. Но его снедало любопытство. Он хотел изучить свойства Грааля. Для начала ему пришлось освоить законы магии — или некромантии. Опыты довели его до безумия, но он продолжал изучать Грааль и, во время одного из ритуалов, вызвал адского демона-отступника…

— Клостерхейма?

— Совершенно верно. А тот привел старому графу помощника из служителей Порядка. Некую Миггею — бессмертную и взбалмошную герцогиню Порядка, — Гесс усмехнулся. Он гордился своими познаниями; его прямо-таки распирало от гордости. — И Миггея похитила Грааль, одурачив графа. Альф… фюрер… велел мне разыскать Гейнора, который к тому времени достиг вершин в искусстве чародейства, и предложить ему объединить усилия. Гейнор согласился и, чуть позже, чем обещал, вернул украденные ценности в Бек. С Граалем мы непобедимы — битва за Англию уже выиграна.

Несмотря на то, что он знал тех, о ком распинался, лишь понаслышке, а я с ними со всеми встречался, мне было трудно следить за ходом его мыслей — речь безумцев непроста для восприятия. И потому я испытал несказанное облегчение, когда мы наконец свернули на дорогу к замковым воротам. Поскольку с нами был заместитель фюрера, никому и в голову не пришло проверять наши пропуска. Оставалось надеяться, что Гейнор меня не узнает. Волосы я спрятал под фуражку, глаза скрыл за темными очками — подобная вольность для офицеров СС в принципе допускалась.

Вежливо кивая в ответ на слова Гесса, я взял в руки футляр с мечом.

— Для церемонии, — пояснил я. Гесс был замечательным прикрытием, и я намеревался держаться поблизости от него столько, сколько получится.

Когда мы вошли в дом, я едва удержался от негодующего возгласа. Уж лучше бы Гейнор разрушил Бек, как грозился. Замок подвергся коренной внутренней переделке, вся обстановка смахивала на реквизит из фильмов Фербенкса. Повсюду нацистские штучки: знамена с золотыми кистями, тевтонские шпалеры, нордические узоры, массивные зеркала, витражи в стрельчатых окнах… Один витраж изображал Гитлера в рыцарских доспехах и на белом коне; рядом с ним этакой растолстевшей валькирией пристроился Геринг. По мотивам «Рейнских дев» рисовали? И кругом свастика. Можно подумать, в декораторы приглашали Уолта Диснея, печально известного своими пронацистскими взглядами на идеальное государство. В общем, обстановка лишний раз свидетельствовала о неистребимом пристрастии Гитлера и его шайки к опереточному барокко. В этом — как, впрочем, во многом другом — Гитлер до сих пор оставался австрийцем.

Вслух я, разумеется, ничего подобного не говорил — наоборот, поддакивал Гессу, который восхищался внутренним убранством замка. В особенный восторг его приводило то, что все попадавшиеся нам в коридорах офицеры вытягивались во фрунт, щелкали каблуками и выкидывали вперед правую руку. Я держался позади Гесса, Оуна пряталась за моей спиной. И вот так мы преодолели вражеские кордоны, под разговоры о короле Артуре, Парсифале, Карле Великом и прочих великих германских героях, обладавших магическими клинками.

К тому времени, когда мы добрались до оружейной, располагавшейся в подвале донжона, мне отчаянно хотелось, чтобы Гесс сменил тему и, раз уж не умеет молчать, заговорил хотя бы о вегетарианстве. Его рассуждения о мечах настолько меня разозлили, что я опасался невзначай сорваться.