Владимир Белобородов - Лигранд. Империя рабства

— Да, Либалзон Элидар. Я сын брата Ввашего отца.

Прямо вообще нервировал.

— Мы можем не говорить титулы.

Парень просиял.

— Дарнит, — протянул он руку.

— Элидар, — я пожал её на местный манер, то есть, прижав большой палец к остальным, и указал второй рукой на стул.

— С тобой будет весело, — уведомил меня мальчишка. — Ты, правда, ничего не помнишь?

Я помотал головой.

— Даже как охотились на лервума?

— С плоским хвостом?

Мальчишка кивнул.

— Его помню. Как падал, помню.

Я действительно помнил того гепарда, за которым гнался.

— А как в локотский лес пробрались?

Одну легенду я о себе узнал. В тот момент, когда я, собрав вещи, переселялся в этот мир, мой предшественник устроил охоту в лесу локота на запрещённого к охоте (всем, кроме локота) зверя. Локот, это типа местного губернатора области, только с монархическим уклоном. Если не король.... Да практически! Подозрения о том, что я шельмец, очень выросли. Несколько обескуражила конечная фраза парня:

— А у тебя Suisken Harits память забрали? — чуть не шёпотом спросил он.

Я только пожал плечами.

— Что значит Harits? — это слово я уже слышал несколько раз и понимал, что это какой-то человек, но каждый раз ситуация была неблагоприятная чтобы узнать значение, ну а потом я забывал и переключался на другое.

— Harits, это... Harits.

Объясняльщик из мальчишки, знаете ли....

Брата я увидел только на ужине, причём нас посадили подальше друг от друга. Подозреваю специально. Что меня несколько удивило, так это то, что те две девчонки, разговаривали за столом. У родителей такое было не позволительно. Особенно сестре. Она даже слугам шептала, что ей принести.

Последний, то есть крайний раз за последующие годы, я увидел брата, когда он отъезжал на утро.

— Не купайся с Ларами хотя бы полгода, — прошептал он мне на прощание.

Томить не буду. Я тут уже года три назад обучался.... Ну и умудрился уговорить двух очень знатных Лар принять вместе ванну, деревянную бадью то есть. Голышом разумеется. Мне тогда было тринадцать, а Ларам по десять — одиннадцать. Ничего серьёзного. Возможно, потрогали друг друга. Короче нас застукали. Скандал бы-ы-ыл! Лара, это незамужняя девушка, ну или девочка. В общем, меня отсюда в прошлое обучение со звоном выдворили. Репутацию имению деда я подпортил тогда знатно.

Только брат отъехал, ко мне подошёл Ратс, тот самый седовласый дед. Я повернулся и уставился на него. Удивительная у деда способность — вроде смотрит на тебя, но не в глаза. Тут до меня дошло, и я кивнул.

— Балзон Пионат приглашает вас в свой кабинет.

Дед. Довольно сухощавый пожилой человек. Старым его назвать я бы не решился. Ни морщин, ни седины. Спина прямая как палка. Гладко выбрит. Кожа на волевом лице слегка коричневатого оттенка. Цепкий и пронзительный взгляд. Одет в неброский костюм чёрно-серого оттенка. Камзол подпоясан ремнём с кольцом для ножен.

В гляделки, стоя друг напротив друга мы играли около минуты.

— Присаживайся, — наконец он отмер и указал мне на стул напротив стола, сам же стал прохаживаться рядом. — Твой отец написал в письме, что ты потерял память.

— Да.

— Не coilen, — повысив слегка голос, осёк он меня.

— Что значит coilen? — Понимаю что разговор у нас с ним серьёзный, судя по тону, поэтому решил прояснить для себя каждое слово.

— Не говори, когда говорю я.

— Хорошо.

— М-да, — видимо мой вопрос сбил его настрой, поскольку он сел за стол и вновь уставился на меня.

— Зачем Элидар отправил тебя ко мне?

— Учиться, — обескуражено произнёс я.

— Элидар не всё написал в письме — тут стоит пометка — значит что-то недоговорено. Вспоминай, что сказал Элидар когда отправлял тебя.

Я задумался:

— Сказал, что мне будет у тебя лучше.

— Что ещё? — У деда при обращении к нему на ты глаза чуть сузились.

Отец, когда провожал, многословен со мной не был. Впрочем, он вообще не очень разговорчивый человек.

— Сказал, что я что-то посмотрю, но я не понял что — слово незнакомое, а переспрашивать не стал. Ещё сказал, что ты научишь меня по-другому смотреть на вещи

Дед ещё больше сузил глаза. Потом выдвинул ящик стола и достал оттуда перстень. Ярко «светящийся» перстень. Я понятно стал его разглядывать.

— Что видишь?

— Перстень.

— Он светится? — Фраза была произнесена несколько нервно.

— Да, — удивился я,

Раньше на тему моего дефекта зрения я ни с кем не говорил.

Дед откинулся на спинку стула и, надев перстень, сложил руки замком на животе. Помолчав пару минут, он изрёк:

— Как Элидар вообще выпустил тебя за ворота дома....

— Наверно из-за того, что я ударил Зарука.

— Расскажи, — дед несколько заинтересованно посмотрел на меня..

Вот же! Теперь я почувствовал себя в шкуре своих родных, когда они что-то объясняли мне. Это вопросы задавать легко, а вот рассказывать....

— Зарук приехал. Была... встреча, когда надо всё по правилам, с сестрой.

Я не знал, как сказать «церемония». Мне самому объяснили, что это такие правила при встрече мужа и жены.

— Зарук ударил рукой сестру, — продолжил я. — Я ударил Зарука.

— Один раз? — серьёзно спросил дед.

— Пять, — ответил я. — Потом Зарук сказал, что хорошо, что его, а не Грандзона другого. А отец сказал ладно Грандзона, а если Harritsa. Решили меня отправить к тебе.

Дед слегка улыбнулся:

— Понятно. Память у тебя выпала, а вот last остался.

Переспрашивать что такое last, я не стал. И так понятно, что ничего хорошего. В лучшем случае, last — это характер, в худшем — дурь.

— Ладно. Комнату найдёшь?

Я кивнул.

— Я подумаю, как тебя учить. Вечером поговорим. Иди.

— Что это за свет?

— Это Har.

— Что значит Har?

— Сила такая. Потом расскажу. Никому не говори что ты видишь свет.

— Хорошо. Что значит Harrits? — решил я прояснить всё-таки для себя самого ситуацию с не единожды слышанным словом.

Интуитивно я понимал, что это связано со светом.

— Человек, который может управлять этим светом.

— А что значит Suisken, — вспомнил я слова мальчишки.

Дед встал и подошёл к карте, изображённый материк на которой был поделен на клочки.

— Вот это показал он на один из клочков — локотство, — он посмотрел на меня — понимаю ли?

Я кивнул.

— А вот это, он взмахом обвёл кучу мелких «клочков» и есть Руизанская Suisken.

— А это? — ткнул я в большую область с округлой границей.

Зря Корндар наговаривал на деда. Нормальный мужик.

— А это орочьи земли.

Слово орк я знал. Пасот мне показывал книгу с чёрно-белыми рисунками, где была нарисована этакая обезьяна с клыками, орк, одним словом. Хотя я для себя перевёл именно как обезьяна. Но если у обезьян есть земли.... Да не-е-е. Этого не может быть....

Свою комнату я чуть не прошёл — задумался. В этот день у меня был первый залёт — я разобрал светильник у себя в комнате. Совсем. Вместе с составной медной бляхой сверху, в которую, был вставлен «светящийся» камушек. Бляха обратно склеиваться отказалась.