Владимир Белобородов - Лигранд. Империя рабства

— Это по знатным законам не выиграл, а по нашим ты оказался за спиной и мог ударить!

Вообще ты, по отношению ко мне было не комильфо, за это можно и палок прописать, особенно если дед услышит, даже воину, но тут же меня похвалили! Да и приятно, что они считают меня своим парнем.

— Мы бьёмся по их законам, — скорее прорычал, чем проговорил Руп.

За последующие две минуты он меня уделал, прикоснувшись к груди. Похоже у парней сегодня будут знатный спор — по каким правилам мы бились — пять башок, это нормально, погудеть можно. А всё «левое» у воинов уходило на погулять. «Белую» зарплату жёны забирали.

Тут вышел дед и разогнал всё веселье. Пятеро (воинов), поехали с новым управляющим собирать налоги — осень приближается, скоро самим платить, а с селян только натурой, то есть кротокой — местным корнеплодным, и рожью. Потом ещё продать надо. Мясо дед принимал только в живом виде, тут всё понятно — холодильников нет.

Я ещё полчаса получал от Настира удары — больше магических сил уже не было. Затем пошёл сполоснуться в бочке и на занятия к Тотусу, очень умный старик. Когда-то работал на империю, но семью заиметь не успел, вернее дети и жена были, но по местным законам развода нет, если уж приручил..., то ты в ответе. А жена оказалась не фонтан, как уж надо постараться жене довести мужа в местных реалиях, я не знаю, поскольку замужние женщины здесь имеют прав не больше чем рабы. Но, тем не менее, Тотус сбежал от жены на службу к деду, где уже десяток лет преподавал, и это явно ему нравилось.

Те, что с голубой печатью не совсем рабы, как я предполагал изначально. Это обычные люди, у которых были способности к науке, обычно из простого сословия. Так вот если такой человек захочет и пойдёт испытания (в том числе и магические), то может поступить на обучение. Но, если он потом не отработает.... О том, что будет, служила голубая тату на виске — не будешь работать на хозяина, можешь стать рабом. Имелась возможность после выплаты тем на кого ты работаешь обучающей составляющей уйти на службу империи, но..., вот именно Тотус и Отта не согласны были и остались у деда, который отстегнул, так понимаю нормально денег за них. Ну ладно за Отту — она являлась неофициальной супругой деда. Бабушка умерла лет десять назад, даже алтыри были бессильны, а маги просто не успели, хотя отец просил. Но почему Тотуса выкупил дед — загадка.

После занятий с Тотусом — наши общие получения нравоучений деда, где он рассказывал, какими мы должны стать. Причём дед умудрялся каждый день изобрести новую проповедь. Потом я умудрился отвлечься на пяток минут с Розовой в кулуарах дома. Не то что бы хотелось, мы всё равно бы ничего не успели, но девушка прямо светилась после таких мимолётных встреч.

Потом танцы, вольтижировка под управлением Тотуса, и... самое приятное. Вот уже полгода как я, вместо того чтобы заниматься коррекцией своего магического зрения, через раз, поскольку в это же время у моей любимицы Синары были занятия о женскому этикету, занимался плотскими утехами, то есть встречался с Розовой. Дед знал об этом и даже предупредил меня об опасности «порчи чужого имущества». Он узнал о нас практически сразу, при этом, выдал мне противозачаточную мазь, но кроме нас с ним.... Хотя все знали, ну или догадывались, поскольку пару раз в десятину Розовая искупав Симару, возвращалась ко мне, и я не отпускал её до утра.

— Мне надо идти, — прошептала она.

— Иди, — так же шёпотом ответил я.

— Не могу, — её губы сомкнулись на моих.

Тут в дверь раздался стук. Дело это не совсем обычное, поскольку в поздний час меня беспокоить, никто не смел.

— Прячься, — прошептал я.

Розовая скатилась за кровать.

— Войди, — разрешил я.

Вошёл разумеется Ратс — мой Пасот в это время уже в домике для рабов.

— Либалзон Элидар, вас приглашает балзон Пионат.

— Хорошо, сейчас оденусь, — удивлённо произнёс я.

— Розовая может идти к себе, — пафосно произнёс слуга.

Моя тайная любовница робко выглянула из-за кровати.

— Присаживайся, — по внешнему виду деда было не понятно, ругать он меня пригласил или хвалить.

Хотя.... Хвалить меня было не за что. Вот с год назад я раз в местный месяц, то есть луну, бывал у деда как лучший ученик, требования ко мне, конечно, выдвигались несколько другие, чем к детворе, но я старался. А последнее время я как-то отвлёкся.

— Ты сегодня тренировал зрение? — спокойно спросил меня дед.

Отвечать было обязательно. Отмалчиваться в кругу местной знати — моветон.

— Нет.

— А когда последний раз брался?

— Десятину назад, — соврал я, хотя вот про зрение, я уже давно не вспоминал, большей частью изучал свет во мне.

Вообще десятина назад — уже наказание, но и врать, что занимаюсь каждый день, не стоило — он каким-то шестым чувством определял ложь. Дед сощурил глаза:

— Либалзон, — начал он.

Всё если начал с титула, ждать беды. Розгами меня, конечно, пороть не будут, хотя младшим доставалось и это, но более тщательный надзор и ежедневные нравоучения гарантированы.

— Расскажи мне, для чего ты здесь.

— Для того чтобы научится владеть своим зрением, — опустил я гриву.

— Знаешь, Элидар, — вдруг сменил тон дед, усевшись в свой полутрон — полукресло и на некоторое время замолчал.

— Я уже стар и мне давно не доставляет удовольствие направлять ваш разум в нужное русло. Ты выбираешь свой путь сам. Ты действительно думаешь, что рабы тебя уважают?

Ответить на этот неожиданный вопрос я не успел, так как раздался стук в дверь.

— Войди, — произнёс дед.

— Она уже зашла, — приоткрыв дверь произнёс Ратс.

— Принеси им пять бутылок недорогого вина, — распорядился дед, наполняя свой бокал. — Это указал он мне на медную пузатую кастрюлю без ручек, стоящую на столе, — амулет, переносящий звуки, откуда он и всё остальное я потом тебе рассажу, а теперь слушай.

Дед повернул кольцо по кругу горлышка «кастрюли» и снял крышку. Из внутренностей сразу же раздался хохот.

— Я же предлагаю тебе, — раздался голос Пасота, — пойдём со мной, и я расскажу почему не беременеешь.

Рабы снова загоготали.

— А то я не знаю, — раздался голос Розовой, — мазью мажется.

Все снова засмеялись.

— А дурак-то умней тебя оказался, — сквозь смех произнёс кто-то из рабов. — Что догадалась потрогать корень, — все снова засмеялись.

Тут раздался скрип двери. Рабы замолчали.

— Что ржёте как кони, — раздался голос одного из охранников. — Опять хозяев хаете?

— А что ж их не похаять, — ответил Пасот, — то вы у себя их языками лижете.

— Ты поговори мне!

— А что ты мне сделаешь?

— Расскажу твоему, что ты тут говоришь.

— Да и рассказывай, а то он поверит. Я уж найду что ответить. А вот когда мы расскажем, что ты к кухарке ходишь и у неё харчуешься, да и винцо балзонское попиваешь, то посмотрю, как ты вылетишь за ворота. А я вот его недавно жеребца чистить научил, — по-видимому, уже обращаясь к рабам, продолжил Пасот. — Представляете, я рядом стою, а он жеребца чистит.