Владимир Белобородов - Лигранд. Империя рабства

Сразу после завтрака дед вызвал меня к себе и объявил «свободный график», хотя если честно я и так мог пропускать некоторые занятия, если считал, что они мне не нужны. Также Пионат уведомил меня, что на следующих два дня я остаюсь на имении, то есть за старшего — дед собирался совершить поездку в город. По сути это лишь номинальное назначение, поскольку был управляющий, единственное приходилось играть роль знатной личности и главенствовать на завтроко-обеденно-ужинных церемониях. В первый же обед, за попытку саботировать моё место во главе стола, я чуть не назначил ларе Альяне розги, причём предупредил, что пороть буду лично, на что получил в ответ, под улыбки младших: с удовольствием. Короче, развлекались, как могли.

Уже далеко за полночь раздался стук в дверь.

— Войди, — разрешил я, после того как убрал настойку в шкаф.

Я не злоупотреблял, но поймал себя на мысли, что этот напиток немножко уносит меня обратно на родину. Я безумно скучал по бабушке и моей прошлой жизни....

Вошёл на удивление Ильнас.

— Лара Альяна приглашает вас на конную прогулку, — он склонил голову, чем вызвал мою улыбку — он несколько нелепо пытался повторить жест Ратса.

— Какая прогулка? Ночь на дворе.

— Лара Альяна сказала..., — парень стушевался.

— Говори дословно.

— Только трусы откажутся от такого предложения.

— Понятно, можешь идти.

— Что передать ларе Альяне? — промямлил мальчишка.

— Либалзоны не поддаются на провокации. Иди.

Через пятнадцать минут ворвалась сама лара.

— Не наглей! Почему я должна ходить за тобой лично?

Лара была в костюме для верховой езды. Это такой удлиненный до колен камзол женского покроя и восточные шаровары.

— Что за глупые идеи? И что благочестивая лара делает в такой час в комнате молодого человека?

— Брата.

— Ну, да. Или вернее внука сводного брата отца твоего отца.

— Это лишь слова. Поехали!

— Да куда?!

— Просто поехали. Тебя молодая лара приглашает на ночную прогулку. Не будь занудой.

— Ну, хорошо, надеюсь, лара не обманет моих ожиданий.

— Ещё как не обманет..., либалзон, — несколько растягивая слова томным голосом, произнесла она.

Через ворота, понятно, нас выпустили — я же всё таки за старшего, но, вежливо предупредили, что лучше было бы взять охрану. На что Альяна ответила, мол, в имении и так осталось всего шесть воинов, и направила моего нагло экспроприированного жеребца за ворота. Благо луна в эту ночь неплохо освещала местность, так как Альяна в какой-то момент свернула с дороги и пришпорила коня прямо в поле. Пришлось догонять, молясь, чтобы лошадь не споткнулась. Остановились мы у реки.

— Отвернись, — потребовала лара.

Я никогда не считал себя гением, но тут надо быть совсем тупым. Моя фантазия рисовала стройные ножки лары на своих бёдрах в бурных, ну пусть не очень бурных, потоках местной речушки. Хотя в случае с Альяной это могла быть очень жестокая шутка.

— Элидар! — Раздалось со стороны реки. — Ты долго там стоять будешь?

Может я и параноик, но на всякий случай я отстегнул от седла путы и стреножил обеих лошадей. А то так можно оказаться и без одежды, и без девушки, и без лошади, на берегу этой речушки. Вот смеху то будет, если я голым под утро войду в имение.

То что лара, голова которой мелькала на поверхности, полностью обнажена, красноречиво говорила её одежда, сложенная около куста....

Мы плескались, брызгались, сплавали до противоположенного берега. Под конец Альяна подплыла ко мне и опёрлась руками о плечи — так как я стоял по шею в воде, ей не хватало роста достать до дна. Её дыхание обдало мои губы, я, обняв одной рукой её за талию, а второй проведя по мокрым волосам, попытался поцеловать девушку. Она отпрянула от моих губ.

— Это ты получишь, лишь съев цветок безумия, — прошептала она.

— А у тебя есть такой? — также тихо спросил я.

— Глупый, — улыбнулась она, — это поговорка. Есть такой цветок, съев который на один час можно пожелать что угодно, а потом....

— Что потом?

Альяна прижалась ко мне всем телом.

— Какой ты горячий там, — она провела своим носиком по моему. — А потом ты становишься безумным.

Лара набрала побольше воздуха и медленно стала опускаться под воду. Её руки, скользнув по животу, ухватились за талию.... Такого у меня ни в одной жизни не было.... Я замер в ожидании наслаждения, но.... вместо эротических фантазий получил резкий толчок ног лары в оба бедра и на доли секунды обнажённое тело молодой девушки над водой.

Пока я отплёвывался от попавшей в рот воды, лара уже достигла отмели и с задорным смехом выбегала на берег. Я приложил все силы, чтобы успеть догнать её. Ну, собственно это мне удалось, и я заключил её в объятья около лошадей, попытавшись вновь поцеловать.

— Не надо, прошу, — раздался шёпот, когда мои губы коснулись её.

Ну, вот какой мужчина сможет после этого продолжить. Я выпустил прикрывающую грудь своей одеждой девушку и отвернулся.

Обратно мы возвращались молча. Я пытался разгадать загадки женской логики — если не нравлюсь, то тогда зачем, а если нравлюсь.... Возможно, бережёт себя для мужа, но тогда снова — зачем весь этот цирк?

Лару после ночного купания словно подменили. Она совсем даже не в шутку дерзила на каждом шагу, доводя изредка меня до бешенства. Через два дня после того как вернулся дед, она ворвалась ко мне в комнату. Я встал, как подобает либалзону, при этом ожидая услышать очередную гадость. Возмущаться и ругаться с ней по поводу её манеры входить не хотелось. Она подошла ко мне и вставила что-то за ухо.

— Извини. Я думала, так будет лучше, если мы расстанемся в ссоре, но не смогла. Я уезжаю.

Её губы сомкнулись на моих. Сладкий — сладкий поцелуй нежных губ, длился, пожалуй, целую вечность показавшуюся мгновением.

— Прости. Не провожай меня. Жаль, что ты тогда не решился..., — она резко развернулась и, шелестя платьем, направилась к открытой двери, но остановилась и вновь повернулась ко мне.

— И тогда, в купальне, это мы с Ирушей уговорили тебя.

— Зачем?

— Мы обе были влюблены в тебя, а тебе привезли рабыню, чтобы научиться общению с женщинами. И мы решили, что твой первый раз должен быть с кем-то из нас. Поэтому договорились что та, которой ты первой коснёшься....

— И кого я коснулся?

— Никого. Ты просто улыбался. А под конец нас поймали. И цветок безумия сними, — лара приподняла руку, указывая на то, что положила мне за ухо, — от него ожог может быть. Если надумаешь съесть, я буду рада. Только в масло окуни, а то просто с ума сойдёшь, и желание не сбудется.

Лара, улыбнувшись, исчезла в глубине коридоров. Я, вынув из-за уха несуразный тёмно-зелёный бутон, проводил взглядом её карету из окна. Был ли я тогда влюблён? Вряд ли. Уж больно спокойно я пережил её отъезд.