Владимир Белобородов - Лигранд. Империя рабства

После того как мы расположились в креслах установленных по периметру стола гостиной и нам подали напитки, мужской части — вино, а женской — сок, появился и сам левое плечо в сопровождении внучки. О том, что это внучка, я был заранее осведомлён Симарой. Я не знаю, как женщины умудряются добывать информацию — отец точно не мог ничего рассказать сестре, но от Симары же я узнал, что само приглашение в дом плеча инициировано именно внучкой. И целью приглашения был именно я. Лара Оника была уже помолвлена, но вот приспичило ей пообщаться со мной. А поскольку в игорные дома её не выпускал дед, а сама она не могла приехать с визитом в наш дом во избежание кривотолков, то она попросила деда пригласить нас.

Плечо был уже в приличном возрасте с изрядной долей седины в волосах. После того как он сел в кресло, поздоровался с нами кивком. Довольно вежливый поступок. Если бы он кивнул нам до того как сел, то по этикету нам всем пришлось бы вставать.

— Жимилот, — представился он мне без титула, вводя тем самым практически в круг друзей.

Бледно зелёные глаза плеча внимательно изучали меня.

— Элидар, — склонил я голову.

— Дочь моего сына лара Оника.

— Рад знакомству с вами лара, — улыбнулся я четырнадцатилетней красотке.

Вообще девушки этого мира, принадлежащие к богатым семьям, были красивы. Секрета тут никакого не было — они с самого детства пользовались магическими зельями и мазями, а в особо сложных случаях и услугами магов. Я как то заходил в комнату к ларе Симаре, тёзке моей сестры, с которой учился в имении деда, там такое количество скляночек, горшочков и бутылочек.... И все светятся в магическом зрении.

— Я тоже, лигранд Элидар, — приподняла она уголки губ в ответ.

Лара в друзья не спешила меня записывать.

— Мне рассказывали, что вы недавно участвовали в дуэли? — её карие глаза, не моргая, уставились на меня.

Вот оно, женское коварство в полной красе. Её дед, лицо официальное, разумеется, слышал весь разговор, и признаться при нём в участии в дуэли, значит, признаться в нарушении закона. Сказать же что не участвовал, значит солгать, и как следствие уронить себя в их глазах.

— Ну что вы, лара Оника. Дуэли проводятся на локотском ристалище, а у нас был спор.

— Спор, где нужно вынимались клинки?

— Мы не знали, чей острее.

— Я думаю, — ввязался в наш разговор плечо, — что если бы с вами спорила Оника, то судя по остроте уколов её слов, она бы выиграла.

Лара натянуто улыбнулась своему деду, но перечить против намёка не стала и разговор на эту тему свернула. Зато продолжил Жимилот.

— Вот тот молодой человек, с которым вы Элидар спорили, является другом одного знакомого лары. И судя по её словам, ваш оппонент, как и знакомый лары, не слишком смелые люди, раз пошли по пути интриг, а не продолжили спор об остроте лезвия клинков.

— У вас плечо Жимолот есть основания так говорить? — Дерзко и официально спросила лара.

— А мне не нужны основания, чтобы мыслить и делать выводы. Кстати, Элидар, ваш оппонент получил вчера требование появиться в Руизанском локотстве, чтобы приступить к службе в имперских войсках.

Лара хмыкнула:

— Возможно, к этому кто-то приложил старания, — при этом её глаза выстрелили в меня.

К лицу прихлынула кровь — отец, наверно, мог такое сделать.

— Ты права, — ответил вместо меня плечо, — отец того молодого человека не пожалел денег, чтобы получить для сына бумаги предписывающие отбыть.

— Ганот не трус! — вспыхнула лара.

— Разумеется, он просто разумен. Когда вокруг твоего дома ходят ещё четыре молодых человека желающих поспорить на тему остроты клинка, надо начинать думать. У вас хорошие друзья Элидар. Некоторым, не мешало бы поискать таких, — взгляд плеча скользнул по внучке.

Тут к плечу подошёл слуга и, склонившись, что-то прошептал.

— Предлагаю пройти на балкон, — левое плечо начал вставать, — там уже начинается.

Балкон дома, хотя скорее смотровая площадка дворца левого плеча, выходил прямо на площадь. Глашатай на невысоком эшафоте что-то орал, но, не смотря на то, что он был недалеко от нас, из-за гомона толпы его голоса не было слышно.

— Кто-нибудь знает, за что казнят? — спросил Корн.

— Первые двое — рабы убившие хозяина, а потом будут те, что купцов грабили, — прояснил отец.

— За это уже казнят?

— Они многих убили, — объяснил плечо. — Три года грабили. Из-за них даже цены в городе приподнялись — купцы не хотели в Якал товары возить. Практически вся банда работала на рынке, поэтому знали, кто из купцов собирается за товаром ехать и при этом охрану нанимает слабую. Тех и грабили. Двое даже из локотской стражи участвовали.

Топор палача взлетел в первый раз и резко опустился. Я вздрогнул. Возможно, я себя накрутил, но мне показалось, что я услышал хруст разрубаемых костей. А может, и не показалось, так как в момент удара, гомон людей стих на доли секунды, чтобы радостно взорваться, когда голова отделилась от туловища. Не самое приятное зрелище надо сказать. Кровь пульсирующее вырывается из шеи обезглавленного тела, которое держат двое крепких молодчиков. Через несколько секунд они оттаскивают тело к задней части помоста и сбрасывают на телегу. Потом один из них идёт за головой, которую подняв за волосы, показывает ликующей толпе. А второй в это время помогает затащить страже

следующего беднягу на эшафот. Именно в этот момент я вдруг понял насколько я чужой в этом мире, и насколько отличается моё изнеженное цивилизацией восприятие действительности. Молоденькая соплячка, стоящая рядом со мной, спокойно попивала сок из бокала, равнодушно глядя как убивают людей. Те, что внизу восторженно кричали и свистели.... «А ведь на месте этих бедолаг, могу оказаться и я, — пронеслась мысль, — если не буду осторожен».

— Давно карающие никого не сжигали, — словно услышав мысли, произнесла лара Оника, превратившись в моих глазах из соплячки в отвратительного монстра.

После казни нас пригласили за стол. Мне в горло, после такого шоу, ничего не лезло.

— А почему вы лигранд Элидар ничего не едите? — С улыбкой произнесла ехидна.

Это же насколько железные нервы надо иметь, чтобы после просмотра кровавого представления так мило улыбаться человеку, которому причём, только что пыталась сделать пакость?

— Нет аппетита. Возможно, я сражён вашей красотой и острым умом лара, — я позволил себе слегка сыграть голосом, добавив толику издевательского тона.

— А мне показалось, что вам жаль казнённых преступников.

— Нет. Наверно они заслужили своей участи.

— Наверно? Вы сомневаетесь в правосудии?

Вот же стерва.

— Отнюдь.

Лара ожидала продолжения ответа, но мне в голову ничего не приходило, кроме того, что я мало занимался словесностью.