Александр Шапочкин - Попаданец 2.0 [Litres]

– А я ничего не почувствовала… – сообщила Юна, уютно устроившаяся у меня на плече.

– Гонишь! – уверенно заявил я эльфу. – Лепишь горбатого. Врёшь и не краснеешь.

– Может, и вру… а может, и нет, – с улыбкой ответил мне Гуэнь. – Только я тебе так скажу. В прошлый раз, когда я проезжал эти ворота с карлами, коротышки устроили такой любовный марафон, что у них натурально развалились два фургона, а те мужики, что дожидались своей очереди к низкорослым красавицам, выли на луну, словно волки…

– А что ты раньше молчал, скотина ухатая, – разозлился я, а затем, ожидая увидеть что угодно, обернулся и заглянул в фургон.

– Ну так весело же. Да и не опасно это…

В кузове царило мрачное уныние. Красная как словно помидор баронесса сидела в ближнем ко мне углу, обхватив плечи руками и без сил привалившись к матерчатой стенке. Меня она даже не заметила. В хвосте телеги, на противоположных сторонах друг от друга обнаружились рыцарь и оруженосец. Амадеуш сидел по-турецки, глядя неподвижным взглядом в пол, и массировал виски, что-то бормоча себе под нос. Из правой ноздри экс-красавчика стекала кровавая юшка. Бруно же, наоборот, развалился напротив, широко раздвинув колени, и обалдело пялился то на подрагивающую спину Мари, то себе на причинное место, прикрытое кольчугой из толстых вязаных звеньев и свивающей с пояса металлической пластиной.

– Дурдом, – констатировал я. – Хорошо. Юна у меня маленькая ещё – могла просто не понять. Я – отдельный разговор, но а ты-то? Тебя что – не накрыло?

– О, ещё как накрыло! Я, чтоб ты знал, дочерей Эльматэрацу уже два года не видел. Можно сказать – сейчас еле сдержался, но…

– Но?

– Ты понимаешь, какое дело. Я за эти два года так набегался, что с хомячками уже больше не могу! – осклабившись, ответил эльф. – Ощущения не те!

– С хомячками?

– Ну да! В какой притон ни зайди, везде люди, дворфы, даже с кентаврихой один раз попробовал. В общем, сплошные хомячки… Мне попервости было без разницы, а сейчас уже всё. Ну не лезет…

– Тьфу ты! Трепло! – зло сплюнул я, поняв, наконец, о чём собственно говорит ушастый. – Маньяк-террорист недоделанный. Коне…

– Ну а ты что хотел! – уже откровенно заржал эльф. – Ты с моё попутешествуй, тоже всё равно будет, к чему прикладываться.

На подобной пикантной ноте мы выехали в быстро расширяющийся коридор, и наконец, спустя пару минут древний подгорный град открылся нам во всём своём великолепии. Я ожидал увидеть нечто похожее на тонущие во тьме руины, с редкими вкраплениями фосфоресцирующих кристаллов, наподобие тех, что освещали тоннель. Однако открывшаяся мне картина действительно потрясала воображение.

В огромной, залитой тусклым зеленоватым светом пещере располагалась гигантская чаша, в центре которой имелось искусственное озеро. Всё пространство от самого его берега было плотно застроено разнообразными зданиями, выглядящими издалека хаотичной россыпью геометрических фигур, постепенно забирающихся на стены и свисающих с потолка. Башни, форты, натуральные небоскрёбы и особняки, странные подвесные конструкции и целые замковые комплексы, словно бы зависшие в воздухе, а на самом деле держащиеся на отходящих от стен консолях. Сплошная эклектика и полное отсутствие единообразия, словно бы каждое здание желало перещеголять соседнее, и все вместе они конкурировали с соседним районом и так далее…

Увиденное в этой пещере совершенно не вязалось со строгим и мрачным Коттай Дунсоном баронессы Мари, и даже Коттай Раззсон, с его похабными статуями, казался верхом кубизма и рационализма. Беспорядка добавляли многочисленные мостки, переезды, пандусы и туннели, порой протянутые как попало, в паре десятков метров над зданиями, а то и вовсе идущие прямо по их крышам, чтобы скрыться в очередном жерле тоннеля. Взрыв на макаронной фабрике – по-другому и не скажешь.

Освещал всё это огромный, свисающий с потолка кристалл-сталактит неправильной рубленой формы, с которого в озеро сбегал поток ярко-зелёной, слегка светящейся воды. Впрочем, сама гладь за исключением того места, где водопад соприкасался с поверхностью, была абсолютно спокойной да к тому же угольно-чёрной. На ней не отражалось ни единого блика, и она как будто полностью поглощала весь падающий на неё свет.

– Жесть какая-то, – выразил я своё мнение, краем глаза заметив, как из клапана высунулась всё ещё красная мордочка баронессы, не пожелавшей пропустить подобное зрелище. – Гуэнь, а у нас в этом Чернобыле по третьей руке не вырастет? К бабке не ходи, тут всё радиоактивно!

– Там плохо! – поморщилась ламия, указав ручкой в сторону кристалла. – Юна видела такое дома! Нельзя туда ходить.

– Я вообще предлагаю валить отсюда, и как можно скорее! – заявил я, ни секунды не сомневаясь в словах змеевидного эксперта.

– Игорь-им, если не подходить к озеру, то всё будет нормально, – как-то официально и вместе с тем неуверенно ответил мне эльф. – Я же до сих пор жив. Объедем по периметру, видишь вот эту дорожку? – Гуэнь указал мне на спуск, круто забирающий к растущим из стены пещеры зданиям.

– Вот по ней и будем двигаться, – контрабандист кивнул своим мыслям. – Так… господа благородные. Всех попрошу из фургона! Дальше ножками!

– Это ещё зачем? – возмутился хмурый Амадеуш, приподнимая полог клапана.

– А чтобы мы с вами вместе вниз не загремели, – резко ответил ему эльф, закрепляя поводья и вытаскивая из расположенного под козлами ящика моток верёвки. – Местные дороги две тысячи лет никто не осматривал. Обрушиться могут в любой момент. Так что мы пойдём перед химералом.

Не обращая более внимания на рыцаря, эльф подошёл к морде гобика и быстро обмотал один конец верёвки вокруг его шеи. Затем бросил быстрый взгляд на центр города и, что-то тихо сказав на непонятном мне языке, потянул животинку за собой.

Спрыгнув с козел на покрытую мелкой сетью трещин дорогу, покрытие которой чем-то отдаленно напоминало привычный по родному миру асфальт, я помог баронессе спуститься. Коснувшись моей руки, девушка стыдливо зарделась и, закусив губу, отвела взгляд.

О прямых линиях карлики, построившие этот странный город, похоже, не догадывались. Линейка и отвес, видимо, были признаны ими не заслуживающими внимания анахронизмами или вовсе не изобретены, в силу зашкаливающей криворукости местных зодчих. И ведь не сказать, что строили плохо. С первого взгляда было понятно, что местные Джамшуты были поголовно мастерами своего дела, вот только архитектурный стиль «модерн» пёр из всех щелей и окошек с такой силой, что знаменитый испанский архитектор Антонио Гауди разрыдался бы от умиления. А потом бы повесился.