Александр Шапочкин - Попаданец 2.0 [Litres]

Сказано – сделано. Весь вечер я основательно нагружался продукцией местных виноделов, разогнав всех своих попутчиков, которые по какой-то причине упорно крутились возле меня. Ну, или гулять, если кому-то хочется. В результате, глядя на мою кислую морду, захотелось всем, даже Машке, которой до этого жизненно необходимо было «посмотреть на салют на фоне баронского замока из тенистого садика вместе с сэром Игорем…». Так что лечить расшатанные нервы мне никто не мешал.

Зато утро началось с ушата холодной воды, дикого визга Юны, моего отборного мата и невнятных объяснений чем-то перепуганного Гуэня, что нам, дескать, срочно нужно куда-то ехать причём обязательно вдвоём. А теперь этот ухатый садист-водолей изображает из себя оскорблённую невинность, демонстрируя всем встречными и поперечным медленно наливающийся синевой здоровенный фингал под глазом.

Тут фургон налетел на очередную кочку, и тряхнуло его особо сильно. Желудок мигом оказался под горлом, и хорошо ещё, что я успел слезть, а точнее – свалиться с козел, прямо на пыльную дорогу, прежде чем оросить бренную землю продуктами вчерашней попойки.

Твёрдо решив для себя разобраться с хозяином местной гостиницы за ту дрянь, что он вчера втюхал мне под видом молодого красного вина, тяжело поднявшись, я полез на своё место, с трудом держась дрожащими руками за скобу и не с первого раза попав ногой на подножку.

Вид мой был суров до безобразия, даже этого шовиниста-затейника проняло. Бледное, почти зелёное лицо похмельного вампира, страдающего от дикой жажды, видимо, не подходило для предстоящей нам миссии, и он, кивнув каким-то своим мыслям, протянул мне приличного размера бурдюк, в котором, о чудо, оказался отличный холодный эль.

Присосавшись к горлышку, я пил этот пенный нектар богов, пока хватало дыхания.

– Вот всё-таки человек ты, Гуэнь, хоть и эльф. Ну ничего, ещё немного и я научу тебя чистить сапоги с вечера, чтобы надевать их на свежую голову. А уши подровняем по уставу.

И выдав этот поток мысли, я полез внутрь фургона. Наслаждаться столь вкусным и целебным напитком лучше всего было лёжа. А технику безопасности при побудке меня любимого ухатый садюга уже выучил назубок, точнее – на глазок. Зубы-то я пока выбил только Амадеушу.

– Гуэнь!

– А? – откликнулся эльф.

– Я ведь действительно в другом мире? – спросил я, вновь прикладываясь к горлышку.

– Ты меня спрашиваешь? – удивился он. – Или сам себя?

– Сам себя… я вчера погулял тут и…

– Что «и»?

– И совсем перестал понимать, где я нахожусь.

– Да ты что? Могу подсказать, если забыл!

– Я неправильно выразился – точнее, я осознал, где собственно нахожусь!

– Теперь я уже ничего не понимаю… – буркнул за клапаном контрабандист. – Что ты там понял-то?

– Что я в другом мире… который совершенно не похож на привычное мне средневековое общество моей старушки Европы, – я сделал глубокий глоток. – Вот скажи мне, ухатый. Как девушка может быть рыцарем?

– В Серентии и Умбрии – никак. А в королевствах, образовавшихся на месте бывшей Островной Империи, я слышал, подобное извращение в порядке вещей.

Мы помолчали.

– Ты знаешь, на ней была мини-юбка, без какой бы то ни было защиты, и охренеть какой гламурный доспех из тонкой жести.

– Наверное, мифрил. Ну, или клайтоний. А ткань, скорее всего, зачарована, и удар держит получше твоего нагрудника.

– Юбочка была шёлковой! – уточнил я. – С тонкой вышивкой, а вот что под ней – мне проинспектировать не довелось…

– Тогда точно магическая. Хотя, скорее всего, весь доспех непростой. Девки, они такие – вообще не особо жалуют тяжёлые железки. Им бы что полегче да пооткровеннее.

– Понятно, – хмыкнул я, переваривая услышанное. – Гуэнь… там в толпе стояла почти голая женщина в бронелифчике и воздушных шароварах с огро-о-омным мечом за спиной.

– Что такое «бронелифчик»?

– Это когда сисечки только чуть-чуть прикрыты.

– А! Понял! – эльф замолчал на пару минут, а затем произнёс: – Магия, скорее всего. Или в насисечник встроен какой-нибудь артефакт, по типу тех, что мы с тобой везём. Только обработанный. Например – затормаживающий все предметы, способные причинить вред владелице на расстоянии метра от неё. Жутко дорогая игрушка, но с ним хоть голым можно ходить – главное, успевай уворачиваться.

– Даже так?

– Даже так!

– Гуэнь?

– Ну, что ещё?

– А почему же я до сих пор нигде в этом мире подобной пёстрой клоунады не встречал? Думал, что мир здесь суровый, что наш Челябинск!

– А где ты, собственно, был-то? И кого видел? Здрашич первый более-менее крупный город на нашем пути, а всё, что было до этого – глухая деревня. Как в прямом, так и в переносном смысле. С определённой позиции можно даже понять сэра Алеющего Благоверного, приехавшего из столицы в Коттай Дунсон и нашедшего там быт почти двухвековой давности. Да ещё и без удобств.

– А умбры?

– А что умбры? У умбров всё хорошо, а те, кого ты имел честь лицезреть – то же непроходимое село, как и защитники замка, на стороне которых мы сражались. Внятно изъясняюсь?

– Более-менее…

Мы замолчали. Устроившись поудобнее на лежанке, что соорудили ещё для Леха, сдвинув оба сундука для казны и накидав сверху мягких тряпок, я предался размышлениям о природе вечности, а проще говоря, похмелившись, уснул. И, надо сказать, что этот чудодейственный рецепт, пиво плюс сон, оказали на меня самое благоприятное влияние. Ибо, продрав глаза, я чувствовал себя как минимум человеком, да и желания совершить рандеву к белому фаянсовому другу, ну или в ближайшие лопухи, за неимением такового, у меня не было.

Короче, чувствовал я себя почти замечательно, пока не понял, что именно вырвало меня из царства Морфея. А осознав – понял, что мы таки приехали, куда собирались. Точнее, собирался эльф, а мне это место совсем не понравилось. Поскольку с улицы в фургон долетали голоса разговаривающих на местном языке с примесью родной русской фени. Но вот ностальгировать по этому поводу меня что-то не тянуло.

– Кому ты стучишь по пустой наковальне, фраерок. Ты приехал в наш город, как положено не зашёл, не представился. На глядящего закрутил болт. А теперь толкаешь тут пустую породу.

Ответа Гуэня я не расслышал, он говорил довольно тихо. Но тон мне уловить удалось. Судя по интонациям, эльф опять перешёл на цветистый восточный слог, которым он ездил по ушам Машке при первой нашей встрече в замке на лестнице.

– Не вылепливай горб, фраер. Нужда заставила вас тащиться сквозь Запретный город? За поругание святынь наших предков ответить надо. Будь мы запредельщиками, так и замочили бы тебя прямо тут. Но мы чтим договор и возьмём лишь долю малую. Треть за неуважение к нам и за покой предков ещё треть.