Анастасия Коробкова - Рай для закалённых [СИ]

И вот теперь трюки Микаэля стали мне мешать. Проносясь по лесу, я заметила, насколько он разнороден: в его глубине угадывались проплешины с одинокими скалами, полянки, окаймленные кустарником, и какие-то еще диковинные местечки, в которые мне тут же захотелось воткнуть по домику... захотелось до зуда в мозге. Надо будет обязательно как-нибудь наведаться сюда вновь. А как? Попросить Микаэля в следующий раз привезти меня в этот лес?

В это время компания решила закончить променад. Один за другим снегоходы повылетали из леса и уже без всяких кульбитов, будто устав, поехали к нашей базе.

- Спасибо, - абсолютно искренне сказала я Микаэлю и его друзьям, поспешив ощутить под ногами надежный утоптанный снег. - Это действительно было захватывающе и даже... полезно.

Не снимая шлемов, друзья Микаэля кивнули, а сам Микаэль, как всегда, галантно, проводил меня до крыльца модуля, где и попрощался.

Через пару дней, вечером, когда бытовой модуль вновь превратился в кинозал, а диван - в лежбище, в дверь без ввалился нежданный гость. Это был молодой человек в темно-сером комбинезоне, точно таком же, какой носил Микаэль и его приятели, светловолосый и бледный. В руках он держал лыжный комплект: длинные широкие лыжи, палки и ботинки, скрепленные друг с другом. Замерев на пороге, он с серьезным видом стал разглядывать сборище на диване. Сборище стало разглядывать его, кто-то даже остановил фильм. Сидя за кухонным столом и наблюдая эту сцену со стороны, я чувствовала, как одноклассники сочиняют что-нибудь эдакое, едкое и остроумное, что заставило бы гостя сообщить о причине вторжения. Но они не успели - он заметил меня и сразу стало ясно, к кому он явился.

Я встала из-за стола и подошла к нему.

- Привет, я Анри, - быстро сказал он, явно недовольный количеством внимательных взглядов на своей персоне. - Это - тебе!

И сунул мне свою ношу.

Я ее приняла, от неожиданности не соображая, что на это сказать. Внезапно до меня дошло: лыжи - именно то, что нужно, чтобы доехать до леса и не торопясь рассмотреть те полянки, на которых я так хочу поупражняться в ландшафтном дизайне.

- Спасибо!..

- А мне?! - тоном капризного ребенка спросила Наташа.

Она очень любила этот прием - заставлять кого-нибудь оправдываться за внимание, оказанное не ей. На человека, пришедшего с подарком, и потому чувствующего себя добрым волшебником, способным исполнить самое заветное желание маленькой девочки, это должно было подействовать, как стакан холодной воды за шиворот. Одну девочку удовлетворил, а другую обидел. Плохой дядя. Давай, объясняй всем, что хороший. Она и с нами такое пыталась проделывать, но ее всегда осаживала любимая подруга Рута, за чужака же никто заступаться не собирался.

Однако Анри явно был не из тех, кто хочет нравиться. "Грубоват" - так сказал про него Микаэль. Ожидая, что случится дальше, я рассматривала Анри и видела полную противоположность Микаэля. Дисгармоничное лицо: широкие скулы и челюсти, тонкий нос, маленькие светло-серые глаза - принадлежало мужчине, уверенному в правильности всего, что и как он делает, и ни во что не ставящему посторонних. Ощущая интерес толпы, он смерил Наташу таким высокомерным взглядом, что она немедленно почувствовала себя не просто капризным ребенком, а омерзительным в своей глупости капризным ребенком.

- Папу с мамой попроси, - сквозь зубы предложил он перед тем, как повернуться и выйти из модуля.

Едва за ним закрылась дверь, Рута хохотнула.

- Фу!.. - выдохнула Наташа, изображая возмущение, но сочувствующих не нашла. Все вокруг наслаждались ее растерянностью.

Я обнимала лыжи, прикидывая, куда их деть до завтра.

"Под кровать засунь, - посоветовала Вероника. - Не кататься же сейчас, в темноте".

И правда. Хотя очень хочется... Пока снег не завалил накатанные снегоходами дорожки. Картины леса стали навязчивой идеей, и, о чем бы я ни думала в последние дни, все время сбивалась на мечты о том, как преобразую эти сказочные места.

Я заснула и проснулась, изо всех сил желая, чтобы следующий день был бесснежным и ясным, и утро оправдало мои надежды. Но, как выяснилось, кое-кто в то же время надеялся на меня: Рута с Наташей заявили, что не могут продолжить свою часть работы над проектом, пока я не завершу мою задачу. Пришлось задержаться на полдня.

- Не уезжай далеко, - сказала Вероника, глядя, как я, спешно надев свитер, натягивала колготки. - Лыжник ты такой же, как я - балерина. С этой горы съедешь легко и быстро, а подниматься придется долго в обход. Успевай до ночи. Хотя, по уму, одной вообще не стоит гулять.

Но мой ум отказывался анализировать что-нибудь кроме лесного ландшафта. Не его был день. Я ведь даже не сообщила подруге, что не собираюсь ограничиваться съездом с горы и возвращением на базу, интуитивно понимая, что она бы просто не выпустила меня за порог. Испытываемый мной азарт был не просто иррациональным - он был почти преступным... Кстати, балерина из меня тоже не очень.

После десяти минут бестолковой возни разобраться с креплениями помог Джеппо, и смотрел он на меня при этом с сомнением. Чувствуя себя неуверенно от этого взгляда, я осторожно оттолкнулась палками и покатилась вниз.

Путь до леса оказался долгим. Я рассчитывала, что без виражей и прочих кульбитов, которые выделывали снегоходы друзей Микаэля, по накатанной ими дорожке, доберусь быстро, но на самом деле потратила больше полутора часов. До наступления сумерек мне удалось найти и осмотреть всего одно место. С неимоверным трудом заставив себя вспомнить о безопасности, я двинулась в обратную дорогу.

На выходе из леса меня встретил ветер. Он влепил затяжную пощечину, притих ненадолго и врезал вновь, всыпав в лицо пригоршню колючего снега. Началась метель. Небо заволокла туча, и сумерки резко сменились тьмой, а через короткое время пошел снег. Я подняла воротник до самых глаз, крепче затянула фиксаторы капюшона и пошла вперед, надеясь не сбиться с пути. Надо было пройти каких-то несколько километров, чтобы увидеть горящие окна базы, и там уже будет проще, даже в обход...

Каких-то несколько!.. В темноте и в метель... Только чудом я могла бы не заблудиться. Глаза можно было и закрыть - все равно дальше собственных рук я ничего не видела. Даже на ногах держалась, напрягая все мышцы тела. Это было по-настоящему страшно. События трехнедельной давности, когда я испугалась замерзнуть посреди города, вспомнились как наивнейшая глупость.

А у холода, видимо, на меня свои планы... И он настырный!

Но я пока жива. И не замерзну, пока сама себя буду греть, вырабатывая тепло движением. Поэтому, тупо - вперед... И не думать о том, что снежные бураны могут длиться сутками.