Борис Сапожников - Шаг в небеса [СИ]

— Вставай уже, — в том же шутливом тоне продолжал Вадхильд. — Есть разговор.

— Пять минут, — хриплым голосом ответил ему я. В горло как будто песка насыпали.

Хромая я отправился в санузел. Сунул голову прямо в раковину и включил воду. Благо тут было лишь два её вида – холодная или ледяная. Ею можно умываться или приводить себя в порядок. А вот мылись мы по определённым дням в бане – о такой прелести как душ тут не подозревали.

В этот раз вода из крана полилась такая студёная, что мне показалось, мой затылок должен был вот-вот покрыться льдом. Однако всю тяжесть это сняло в считанные мгновения. Я сделал несколько быстрых глотков обжигающей воды. Жажды как не бывало. Вот теперь я был в состоянии вести беседу с Вадхильдом.

За время моего отсутствия он перебрался с койки на стул. Снял шапку, положив её на подоконник. Когда я вошёл, он сидел у небольшого окна комнаты и глядел на улицу. За грязным стеклом лежал сероватый снег. По нему ходили туда-сюда слабо различимые силуэты людей.

— Ты говори, зачем пришёл, — сказал я. — А я пока оденусь.

— Не спросишь, как я жив остался? — непритворно удивился Вадхильд.

— Мы с тобой не друзья и даже не приятели, — отмахнулся я. — Сам захочешь – расскажешь. А то может это какая-нибудь военная тайна. Расскажешь, а после пристрелишь.

Говоря, я быстро натягивал штаны и тёплую гимнастёрку. Следом пояс с кобурой. Не скрываясь проверил патроны в барабане револьвера.

— Тайна не тайна, — пожал плечами Вадхильд. — Примерно такая же, как в твоём безразгоннике. Гравишют называется. Совсем компактный антигравитационный прибор. Ну, или как-то так. В общем, пролетел большую часть расстояния – и включил его. И этак плавно опустился на землю.

— Понятно, — кивнул я, подвигая стул и осёдлывая его. — А сюда зачем приехал? Уж явно не для того, чтобы меня обрадовать.

— Я знал, что ты тут. Не так уж много базразгонников в Урде. Особенно новеньких «Ястребов». Империя, конечно, продала Народному государству несколько десятков, на авиаполк не наберётся даже. Так средненький линкор укомплектовать можно не больше. Но все они пределов столичной области не покидали. И только один летает где-то на Севере. В общем, вывод сделать не сложно.

— Ты не ответил на вопрос, — заметил я.

— О комплексе на реке Катанге ты слышал, думаю. Мне нужен именно он.

Я махнул рукой, примерно указывая в ту сторону, где должен находиться этот самый комплекс. Говорить что-либо мне не хотелось совершенно.

— Я могу рассчитывать только на тебя, Готлинд. У меня задание – узнать, что именно происходит там. Именно из-за этого комплекса, хоть и косвенно, конечно, началась чёртова вторая война.

— Это как? — не понял я.

— Да всё просто. «Турн-и-Таксис» взялись перевозить нечто, что было украдено именно с этого комплекса. И намеривались передать Блицкригу. Наша разведка пронюхала – и заварилась вся та каша, которую нам пришлось расхлёбывать в небе над границей.

— А теперь тебя отправили узнать, что же это такое. Вот только вопрос: при чём тут я? Наверное, ты ещё не знаешь, но я – гражданин Народного государства Урд.

Через полгода проживания и работы на Севере я понял, что быть гражданином Урда намного выгодней, нежели просто инспецем. Платили лучше. Гласный надзор снимали. Да и отношение менялось. Как только я получил красную книжечку урдского паспорта, меня даже чоновцы стали воспринимать как товарища. Без прежней настороженности и отчуждённости. Хотя и особой сердечности, конечно, не было. Я не был совсем чужаком для них, но и своим так и не стал.

— Ты – дилеанец, — отрезал Вадхильд. — Урдцем тебе не стать никогда.

— Но судить меня будут, как урдца, — пожал плечами я. — И измена Родине тут весьма серьёзная штука. За неё светит только высшая мера, а не домзак или лагерь. Это тебя будет обрабатывать контрразведка, пытаться перевербовать или что-то в этом роде. А мне только это, — я выразительно постучал пальцем по лбу. — Так что мне проще тебя сдать контрразведке – целее буду.

— В таком случае я тебя назову агентом баджейских контрреволюционеров, — усмехнулся Вадхильд, но глаза его были холодными. Казалось, сейчас перед мной сидел волк, размышляющий вцепиться мне в горло или нет. — И даже если ты не станешь этого делать, но и не поможешь мне, я всё равно попытаюсь угнать аэроплан и проникнуть на комплекс. И если попадусь, то всё равно выдам тебя. Ты же понимаешь, какой бы у тебя паспорт ни был, а контрразведка из тебя душу вынет. Замешан ты в этом деле или нет – это их мало волнует.

Я едва сдержался, чтобы не выхватить из предусмотрительно расстёгнутой кобуры револьвер. На коленях у Вадхильда уже лежал его здоровенный пистолет. Когда и как он успел его достать, я заметить не успел.

— Сволочь ты, — ограничился я бессильным оскорблением. — Что ты от меня хочешь?

— Я – разведчик, — развёл руками Вадхильд, — у нас с моралью и принципами туговато. Мне надо проникнуть в комплекс. Он отлично защищён с земли, но не с воздуха. Аэропланы всё ещё большая редкость на севере Урда. Конечно, на вышках стоят пулемёты, но им не достать твой «Ястреб» на его предельной высоте. Так что ночью ты сбросишь меня над комплексом и дождёшься на поляне в полукилометре от комплекса. Жди до полудня – потом можешь улетать.

— Отличный план, — я даже поаплодировал ему. — Просто гениальный. Ты что же, думаешь, я вот так могу взять и забрать «Ястреба» из ангара? Это хоть и Север, но здесь далеко не такая анархия царит, как тебе кажется. Здесь есть расписание полётов – и его придерживаются достаточно строго. Мне просто не дадут забрать мой аэроплан. А угонять его с перестрелкой и прочими радостями из шпионских романов, у меня желания нет. Нас либо пристрелят во время попытки угона, либо собьют, когда мы полетим к комплексу. Конечно, нейстрийские «Громы» и наши «Альбатросы» сильно уступают «Ястребу». Но одному против эскадрильи мне не устоять.

— «Ястреб» летает очень тихо. Ночью можно будет улететь, не поднимая лишнего шума.

— А что ты будешь делать с охранниками ангара? Там не пара часовых с винтовками стоят. Всё намного серьёзней.

— Я видел, — кивнул Вадхильд. — Охранники – это моя забота. Ты главное будь поблизости.

Он поднялся.

— Твой сосед идёт сюда, — сказал он. — Я пойду. Незачем ему видеть меня тут. Встречаемся в кабаке за час до заката.

Я понял, что выбора этот сукин сын мне просто не оставил.

Вадхильд вышел из комнаты минут за пять до того, как в неё зашёл мой сосед. Летун дежурил всю ночь и после расстрела бандитов отправился не в кабак, а на аэродром. А потому пропустил всё веселье. И был из-за этого весьма зол. Пробурчав что-то неразборчивое, он побросал одежду на свободный стул и завалился спать.