Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник) [litres]

Макс даже научился довольно жалко отшучиваться от миссис Дайглер. Он заранее придумывал ответы и ждал удобного случая их употребить. Элли все грозилась научить его танцевать, однако он откладывал это на потом, пока возобновившиеся перед скачком переменные вахты не сделали такие уроки невозможными.

И снова в конце подхода к точке скачка он оказался перед пультом управления. На этот раз доктор Хендрикс сменил его всего за десять минут до прорыва.

На последней, легкой части пути к Альциону Элли со своей решительностью все же уломала его. Макс научился танцевать. И это ему понравилось. У него было хорошее чувство ритма, он не забывал ее указаний, и держать в руках легкую, благоухающую Элли было приятно.

– Ну, я сделала все, что было в моих силах, – заявила она в конце концов. – Ты – лучший танцор с двумя левыми ногами, какого я когда-либо в жизни встречала.

Она потребовала, чтобы он танцевал с Ребеккой Вебербаур и миссис Дайглер. Миссис Дайглер (по крайней мере, пока она не раскрывала рта) была совсем не так уж плоха, а Ребекка – так просто прелесть. Макс начал уже с нетерпением подумывать о злачных местах Альциона, ведь главной причиной обучения танцам было то, что он должен будет сопровождать Элли в эти заведения.

Одно только омрачало этот период: у Сэма были неприятности. Макс узнал об этом не сразу. Как-то он рано поднялся, чтобы идти на вахту, и с удивлением увидел Сэма, подметающего пол в пустом коридоре пассажирских помещений. Тот был в комбинезоне, без полицейского значка.

– Сэм!

– А, привет, сынок, – взглянул на него Сэм. – Не ори так громко, всех разбудишь.

– Но, Сэм, какого это черта ты тут делаешь?

– Я? Я вроде как делаю этой палубе маникюр.

– Почему?

Сэм оперся на швабру.

– Понимаешь ли, сынок, дело обстояло примерно так. Мы с капитаном несколько разошлись во взглядах. Ну и он взял верх.

– Тебя выгнали с места?

– У тебя просто потрясающая интуиция.

– Да что же случилось?

– Макс, чем меньше ты будешь знать про эти дела, тем лучше. Не бери в голову. Sic transit gloria mundi [12] Так проходит слава мирская (лат.) . . Что в переводе означает: «Мне по вторникам не везет».

– Но… Слушай, мне надо быстро чего-нибудь перехватить и бежать на вахту. Я зайду к тебе потом.

– Ни в коем разе.

Что произошло, Макс узнал от Ногучи. Оказывается, Сэм устроил нечто вроде казино в одной из пустых кладовых. И все бы ничего, ограничься он картами и костями – и небольшим процентом на счет заведения («заведением», понятно, был Сэм). Но затем появилась рулетка.

Джордано начал подозревать, что это новенькое, с иголочки рулеточное колесо слабее подчинялось теории вероятности, чем делают обычно его аналоги в более приличных заведениях. Он поделился своими подозрениями с главным клерком Койпером, после чего события привели к неизбежному финалу.

– Когда он установил эту рулетку?

– Сразу, как поднялись с планеты Гарсона. – Макс почувствовал себя несколько неуютно от мысли о «грелках на чайники», которые он помог Сэму пронести на борт. Ногучи продолжал: – Да неужели же вы не знали, сэр? Я думал, что вы с ним были довольно близки – ну, то есть пока вы не поднялись на верхнюю палубу.

Макс ушел от ответа и углубился в журнал приказов по кораблю. Он нашел соответствующую запись. Она была добавлена Беннетом вчера, после вахты Саймса. Сэму было запрещено до окончания рейса покидать корабль; окончательное решение о дисциплинарном взыскании откладывалось до возвращения на Землю.

Похоже, это означало, что капитан Блейн из самых лучших побуждений собирался дать Сэму шанс продемонстрировать «хорошее поведение» до того, как сделать представление гильдии. Капитан был отличный старик, это уж точно. Но «запрещено покидать»? Ведь в таком случае у Сэма не будет возможности убежать от того, от чего он хотел убежать, что бы это ни было. Макс нашел Сэма в первый же перерыв между вахтами и вытащил его из кубрика в коридор.

– Я же, кажется, не велел тебе искать меня, – кисло скривился Сэм.

– Да ерунда это! Я же о тебе беспокоюсь. Эта самая история насчет «запрещено покидать…», ведь в таком случае ты не сможешь…

– Заткнись! – Сказано это было шепотом, но таким, что Макс заткнулся. – Ну так вот, – продолжал Сэм. – Забудь про это. Я набрал денег, и это самое главное.

– Но…

– Ты что, думаешь, они сумеют законопатить эту посудину так плотно, чтоб удержать меня, когда я решу уйти? А теперь держись от меня подальше. Ты теперь любимчик учителя, и я бы хотел, чтобы так оно и было. Мне совсем не хочется, чтобы тебе читали нотации про дурных товарищей – меня то есть.

– Но я же хочу тебе помочь, Сэм. Я…

– Не будешь ли ты любезен сидеть на своей палубе «В»?

Больше за этот переход он не видел Сэма. А какое-то время спустя он перестал беспокоиться об этом. Хендрикс потребовал, чтобы Макс рассчитал подход к планете (хотя это были детские игрушки по сравнению с расчетом подхода к точке перехода), а затем, во время посадки, отдал управление Максу. Эта ответственность была чисто формальной, так как посадка рассчитывалась заранее, а потом велась по радару в автоматическом режиме. Макс сидел за пультом, держа руки на управлении, готовый подменить автопилот, – а Хендрикс стоял у него за спиной, готовый подменить его, – но ни в том ни в другом необходимости не возникло; «Асгард» опустился по расчетной траектории легко и просто, словно спустился по лестнице. Опоры выдвинулись и встали на покрытие порта. Макс доложил:

– Сэр, посадка проведена по программе.

– Отключай.

Макс объявил по корабельной системе оповещения:

– Отключить силовую установку. Отключить все агрегаты, связанные с полетом. Наземная процедура, вторая часть.

Из четырех дней, проведенных на Альционе, первые три он потратил на номинальное руководство процедурой проводившихся раз в девяносто дней поверок и текущего ремонта приборов центра управления, а фактически – обучаясь ей у Ковака. Элли была очень разочарована и сердилась на него, у нее были совсем другие планы. Однако в последний день Макс все же смог выбраться с ней на поверхность. Их сопровождали мистер и миссис Мендоса.

Это был прекрасный выходной. По сравнению с Землей Альцион – место довольно тусклое, а Бонапарт трудно назвать большим городом. И все-таки Альцион – планета земного типа с воздухом, пригодным для дыхания, а пассажиры и команда «Асгарда» последний раз были на свежем воздухе в Земпорте, который отделяли теперь от них месяцы времени и немыслимое количество световых лет. Здесь был самый разгар лета, Альцион только-только прошел перигелий, Ню Пегаса сверкала на голубом небе тепло и ярко. Мистер Мендоса нанял экипаж, запряженный четверкой пофыркивающих маленьких альционских пони, и они покатили по зеленой, холмистой местности. Тут они осмотрели поселок местных жителей – нечто, напоминающее огромный пчелиный улей, слепленный из глины, конус на конусе. В этом поселке вся компания обзавелась сувенирами, причем при внимательном рассмотрении на двух из них оказались малозаметные надписи: «Сделано в Японии».