Ян Леншин - Турнир самоубийц

– И все же я бы хотел стать бухгалтером, сэр.

– Да хоть господом богом, желание клиента закон. Гости вот-вот вернутся, лучше подыскать место потише. Следуй за мной.

Коммивояжер уверенно вел Ульрика полутемными коридорами, ни разу не сбившись с пути. Они поднялись по винтовой лестнице на самый верх Башни и оказались в огромной библиотеке. Многочисленные стеллажи с книгами образовывали настоящий лабиринт. Здесь было сумрачно, редкие светильники едва разгоняли тьму.

Стоило Ульрику переступить порог библиотеки, как неприятностиметр начал пронзительно пищать.

– О, у тебя неприятностиметр, – весело откликнулся Коммивояжер. – У меня такой был. Я его выбросил. Советую поступить так же. От него одни… неприятности. И лучше заставь эту штуковину заткнуться, да поскорее, иначе на шум вся охрана сбежится.

Ульрик, не без сожаления, сунул устройство в футляр. Что опасного в библиотеке? Или он привел опасность с собой?

Коммивояжер протянул ладонь для рукопожатия.

– Мы толком не познакомились. Как тебя зовут, сынок?

– Ульрик Вайтфокс, – повинуясь приличиям, он протянул руку в ответ.

Коммивояжер быстрым движением сдернул с ладони Ульрика перчатку и стиснул пальцы в железной пятерне. Секунда, и лицо Коммивояжера скривилось в знакомой Ульрику с детства презрительной мине.

– « НЕУДАЧНИК» , следовало сразу догадаться. Только время зря потерял. Эй, какого черта!

Ульрик и не думал отпускать руку Коммивояжера, у которого, к слову, оказалась печать «ТОРГОВЕЦ» .

– Вы должны мне помочь.

– Еще чего!

– Какая разница, что у меня за печать, для вас это ничего не значит!

– С полоумными брайанами дел иметь не хочу, от вас одни беды!

Коммивояжер пытался вырвать руку, но куда там.

– Я заплачу, не сомневайтесь.

– Могу продать новый галстук, – морщился Коммивояжер от боли. – Если денег хватит.

– Вас разыскивают по всей Мехатонии.

– В Блэткоче я в безопасности, законники сюда не суются.

– А если я им намекну?

– Кто тебе поверит? – рассмеялся Коммивояжер.

– Я могу быть очень убедительным, – сказал Ульрик и сжал ладонь Коммивояжера сильнее.

– В Башне меня никто не найдет, пока я гость N, любые поиски напрасны. Я всюду и нигде одновременно. Да отпусти же, наконец, руку, ты сейчас сломаешь мне пальцы, сукин сын!

– Сначала дайте слово, что смените печать.

– Охрана, на помощь!

Ульрик разжал пальцы, и Коммивояжер затряс ладонью, чтобы разогнать кровь в онемевшей руке.

– А ты сильнее, чем кажешься, – после паузы сказал он. – Может, я и помогу тебе. Дай знать, если пройдешь второе испытание.

– Вы об этом не пожалеете, сэр! – с жаром заверил Ульрик.

– Я уже жалею, – бросил Коммивояжер и вышел.

Ульрик вынул неприятностиметр из футляра. Устройство принялось пищать. Стоило покинуть библиотеку, и писк смолк. Это было странно. Пожалуй, не помешает проверить, что так заинтересовало прибор. Из чистого любопытства. Неудачник он или кто?

Ульрик около часа блуждал среди бесконечных стеллажей. За собой, на манер хлебных крошек, раскладывал книги. Неприятностиметр пищал то громче, то тише, и Ульрик послушно сворачивал то влево, то вправо, словно играя в холодно – горячо. Несколько раз он проходил мимо забранных решетками узких окон. Сейчас за ними чернела лесная чаща. Ульрик уже хотел плюнуть на все и вернуться в главный зал, пока его не хватились, когда сделалось совсем «горячо». Обжечься можно.

И что так заинтересовало неприятностиметр? Книги как книги. Ульрик снимал с полок увесистые томики. Один, совершенно неотличимый от прочих, отчего-то понравился устройству больше всего.

То был учебник по математическому анализу. Написан он был в прошлом столетии, но прекрасно сохранился: ни потертостей, ни пожелтевших от времени страниц. «Краткое изложение уроков о дифференциальном и интегральном счислении», Б. К. Леблен – прочел Ульрик на титульном листе. Кто другой, может, и согласился бы с неприятностиметром, мол, читать такой труд в самом деле опасно, уж больно велик риск умереть со скуки. Но только не Ульрик – он любил математику.

Сунув неприятностиметр обратно в футляр, он уже собрался уходить, когда за окном мигнул огонек, будто серебряная монетка блеснула. Ульрик прижался носом к стеклу, ладонями закрылся от тусклого библиотечного света и сумел разглядеть среди почерневших от времени мшистых стволов ребенка. А рядом стоял, будто пугало, неестественно высокий человек.

Сгорбленная фигура придвинулась, и стало видно многосуставчатые руки. Длиннополый сюртук, на голове – цилиндр. На секунду Ульрику почудилось, что он видит в стекле собственное искаженное отражение. В глазу неизвестного господина, будто причудливый монокль, сверкнул циферблат со стрелками.

Тут Башня переместилась. Лес вместе с его загадочным обитателем исчез, уступив место заснеженным горным вершинам. От высоты захватило дух. Блуждающая Башня очутилась на краю пропасти. Внизу распростерла объятия бездна, из окон библиотеки казавшаяся бесконечной. Смотреть вниз все ж было приятнее, чем в глаза чудовища.

Что там говорила Джен? Механический Человек заберет всякого, кто его увидит? Выходит, он, Ульрик, обречен дважды: если верить той же Джен, победить в Турнире Самоубийц невозможно. Многовато для одного месяца. Белинде придется раскошелиться.

Обратно в главный зал Ульрик возвращался бегом. У самого выхода чуть не налетел на Орфографуса Лингву. Тот, казалось, его не заметил вовсе, так был увлечен своим делом. Лингва снимал с полок одну за другой книги. Раскрывал наугад, вырывал страницу и разочарованно возвращал на полку.

– Вот вы где, Господин, а я вас всюду ищу!

Не успел Ульрик выйти из библиотеки, как столкнулся с Нейтаном.

– Сколько раз повторять, Нейтан, я не твой господин, – Ульрик повертел головой, высматривая N.

– Как скажете, Господин. И объясните, пожалуйста, вашему троллю, что я не толстый – у меня кость широкая. Иначе придется его убить. Я знаю точку на теле…

– Нейтан, послушай меня внимательно. Я не господин тебе. И не учитель. Следовать за мной безрассудно, глупо и очень опасно. Признаюсь, я хотел использовать тебя, чтобы попасть в беду, но теперь вижу – это подло. По моей вине уже погиб один ребенок, и я никогда себе не прощу, если и с тобой что-то случится.

Нейтан просиял.

– Я понял, Господин! Это испытание. Я читал о таком. Раньше, когда одинокий путник приходил в монастырь, затерянный высоко в горах, монах прогонял его. Но лишь для того, чтобы испытать волю странника! Мудрость открывалась самым упорным, тем, кто, несмотря на брань монаха, на дождь и ветер, оставался у ворот святой обители. Вы хотите узнать, насколько я предан вам, сэр.