Брендон Сандерсон - Убийца Войн

– Уверен, ты найдешь способ, – сказал Треледиз. – Во дворце у тебя только одна задача. Хочешь гарантировать безопасность Идриса? Что ж, дай жрецам Бога-короля то, чего нам хочется, и ваши мятежники заслужат нашу признательность. Мы с коллегами немало влияем на двор и способны на многое, чтобы обезопасить твою родину. Все, о чем мы просим, – исполнить единственную обязанность. Подари нам наследника, а королевству – стабильность. В Халландрене не все так… спаянно, как может показаться на первый взгляд.

Сири осталась сгорбленной и не смотрела на Треледиза.

– Я вижу, ты поняла, – проговорил он. – Я это чувствую…

Умолкнув, он повернулся. К ложе Сири приближалась процессия. Ее участники были в красном и золотом, а высокий субъект впереди заставлял всех сиять животворным светом.

Треледиз нахмурился, затем взглянул на нее.

– В случае необходимости мы вернемся к этому разговору. Исполни долг, Сосуд. Иначе наступят неприятные последствия.

Сказав это, жрец ушел.

Она не казалась опасной. Это больше, чем что-либо еще, убеждало Жаворонка поверить в тревоги Рдянки. «Я слишком давно при дворе, – подумал он, чарующе улыбнувшись королеве. – Почти всю мою жизнь».

Она была малюткой – намного моложе, чем он ожидал. Не верилось, что это зрелая женщина. Она глянула затравленно, когда Жаворонок кивнул ей в ожидании жрецов, расставлявших для него мебель. Потом он уселся и взял у королевских служанок немного винограда, хотя есть не хотел.

– Ваше величество, – заговорил он, – я уверен, что рад познакомиться с вами.

Девушка заколебалась.

– Вы уверены?

– Фигура речи, милая, – пояснил Жаворонок. – Довольно неуместная, что совершенно в порядке вещей, потому как я тоже довольно неуместная личность.

Девушка склонила голову набок. «Цвета, – подумал Жаворонок, припоминая, что период ее затворничества только-только закончился. – Наверное, кроме Бога-короля, я единственный возвращенный, с которым она увиделась. Что за отвратное первое впечатление». Однако деваться некуда, таков уж был Жаворонок.

– Я рада познакомиться, ваша милость, – медленно произнесла королева. Она повернулась, и служанка шепотом подсказала имя. – Жаворонок Отважный, повелитель героев, – улыбнулась она.

В ее словах чувствовалась нерешительность. Либо королеву не подготовили к официальным церемониям, во что Жаворонку верилось с трудом, либо она возвысилась во дворце, или была великолепной актрисой. Он помрачнел, но виду не подал.

Прибытие женщины должно было положить конец дискуссиям о войне, но она их только усугубила. Он не смыкал век, ибо страшился картин разрушения, которые вспыхнут в голове, стоит ему моргнуть. Они поджидали, как призраки Калада, притаившись на грани видимости.

Он не мог принять эти сны за пророчества, иначе все-таки оказался бы богом. А если они таковыми и были, то он отчаянно страшился за всех.

Напоказ же он одарил женщину своей третьей по обаянию улыбкой и бросил в рот виноградину.

– Не нужно таких формальностей, ваше величество. Вы скоро поймете, что я последний среди возвращенных. Если бы могли возвращаться коровы, они, несомненно, стояли бы рангом выше.

Она опять замялась, не зная, как себя повести. Обычная реакция.

– Могу я осведомиться о характере вашего визита? – спросила она.

Слишком официозно. Принужденно. Ей неуютно среди высших. Возможно ли, что она искренна? Нет. Вероятно, умасливает его. Пусть он ее недооценит. Или он дует на воду?

«Чтоб тебя, Рдянка, поглотили цвета! – подумал он. – Я совершенно не хочу в этом участвовать».

Он чуть не вышел из игры. Но это было бы не очень любезно с его стороны, а Жаворонок – вопреки многому, что говорил, – действительно любил очаровывать. «Добрым быть лучше всего, – лениво улыбнулся он про себя. – Даже если она захватит королевство, меня обезглавят последним».

– Характер моего визита? – произнес он. – Я полагаю, ваше величество, что у него одна цель: предстать естественным. А мне это уже не удалось, поскольку я слишком долго глазел на вас, размышляя о вашей роли в этой неразберихе.

Королева снова нахмурилась.

Жаворонок бросил в рот еще одну виноградину.

– Замечательные ягоды, – похвалил он, беря следующую. – Волшебно сладкие, в натуральной упаковочке. И обманчивые на вид. Столь грубые снаружи, но такие восхитительные внутри. Вы согласны?

– Мы… у нас в Идрисе, ваша милость, винограда немного.

– Я, знаете ли, его противоположность, – сообщил Жаворонок. – Мягкий и милый снаружи, но внутрь из этого мало что попадает. Однако я думаю, это к делу не относится. Видеть вас, моя дорогая, намного отраднее, чем вкушать виноград.

– Меня… Почему, ваша милость?

– У нас очень долго не было королевы, – сказал Жаворонок. – По сути, со времени, предшествующего моему возвращению. А наш старик Сьюзброн с потерянным видом бродил по дворцу. Хорошо, что в его жизни появилась женщина.

– Благодарю за комплимент, ваша милость, – ответила королева.

– На здоровье. Я сделаю еще парочку, если угодно.

Она умолкла.

«Значит, все верно, – со вздохом подумал он и поднялся. – Рдянка была права. Наверное, мне не стоило приходить».

– Ладно, – изрекла королева, воздела руки, и ее волосы вдруг стали красными. – В чем дело?

Он запнулся.

– Ваше величество?

– Вы насмехаетесь надо мной?

– Возможно.

– Но вы считаетесь богом! – сказала Сири, откинувшись и взирая на балдахин. – Едва я решила, что события в этом городе начинают обретать смысл, жрецы принялись орать на меня, потом явились вы! Как мне положено поступить с вами? Вы больше похожи на школяра, чем на бога!

Помедлив, Жаворонок с улыбкой вернулся в кресло.

– Вы меня разоблачили, – заявил он, разведя руками. – Я убил настоящего бога и занял его место. А явился, не оставив вам выбора, ради ваших сластей.

– Там еще есть, – показала королева. – Разве вам не положено быть… не знаю – незаурядным?

Он развел руками:

– Милая моя, в Халландрене именно этим и выделяются.

Ее это не убедило.

– Я, разумеется, несу полную чушь, – признал он, жуя очередную ягоду. – Вам не следует думать о других богах, опираясь на мнение обо мне. Все они намного богоподобнее меня.

Королева снова села.

– Я считала вас богом отваги.

– Это формально.

– Скорее, вы представляетесь мне богом шутов.

– Я искал этой должности и получил отказ, – ответил Жаворонок. – Видели бы вы, кто ее занимает. Унылый, как скала, и вдвое уродливее.

Сири молчала.

– Я не лгал, – сказал Жаворонок. – Увеселитель, бог смеха. Если кто-то соответствует должности меньше, чем я, то это он.

– Я вас не понимаю, – сказала Сири. – Как и очень многого в этом городе.