Брендон Сандерсон - Убийца Войн

Отвлекающий маневр номер два.

Вивенна отследила Брюлики, стоявшую по другую сторону кареты. Та посмотрела на Вивенну и кивнула. Пора идти. Неподалеку Дент с бандой грабителей должен был совершить налет на магазин. Воры намеревались сохранить добро. Вивенна лишь хотела, чтобы определенные товары исчезли.

На пути к выходу к ней присоединились Брюлики и Парлин. Ее удивило, как бешено бьется сердце. Почти ничего не случилось. Никакой серьезной опасности. Всего лишь пара «происшествий».

Но так и было задумано.

Через несколько часов Дент и Тонк Фах так и не вернулись в дом. Вивенна чинно сидела на новеньком стуле, сложив на коленях руки. Мебель была зеленая. Очевидно, коричневый цвет не почитался в Т’Телире.

– Который час? – спокойно спросила Вивенна.

– Не знаю, – отрезала Брюлики, глядевшая из окна на улицу.

«Терпение, – приказала себе Вивенна. – Она не виновата в своей резкости. У нее украли дох».

– Они вернутся?

Брюлики пожала плечами:

– Может быть. Смотря как решат: пересидеть в надежном месте, пока все не уляжется, или нет.

– Ясно. Сколько, по-вашему, нам нужно ждать?

– Сколько придется, – ответила Брюлики. – Послушайте, вы можете помолчать? Я буду искренне благодарна.

Она вновь повернулась к окну.

Оскорбленная Вивенна оцепенела. «Терпение! – велела она себе. – Поставь себя на ее место. Этому и учат пять видений».

Вивенна встала, затем тихонько подошла к Брюлики. Робко тронула ее за плечо. Брюлики немедленно подскочила – очевидно, без доха ей было труднее заметить чье-то приближение.

– Все в порядке, – сказала Вивенна. – Я понимаю.

– Понимаете? – переспросила Брюлики. – Что?

– У вас забрали дох, – пояснила принцесса. – Это недопустимое варварство.

Вивенна улыбнулась, отстранилась и направилась к лестнице.

Брюлики рассмеялась. Вивенна, оглянувшись, остановилась.

– Вы думаете, что понимаете меня? – спросила Брюлики. – Или что? Вам жаль меня, потому что я бесцвет?

– Ваши родители не должны были так поступать.

– Мои родители послужили Богу-королю. Мой дох прямо ему и отдали. Большей чести представить нельзя, и где уж вам понять.

Вивенна немного постояла молча, усваивая услышанное.

– Вы верите в Радужные тона?

– Конечно верю, – сказала Брюлики. – Или я не халландренка?

– Но другие…

– Тонк Фах – из Пан-Каля. И я понятия не имею, из каких цветов появился Дент. Но я-то из самого Т’Телира.

– Нельзя же почитать так называемых богов после того, что с вами сделали! – возразила Вивенна.

– А что со мной сделали? Имейте в виду, я отдала дох добровольно.

– Вы были ребенком!

– Мне было одиннадцать, и родители предложили выбирать. Я сделала правильный выбор. Отец работал в красильной промышленности, но поскользнулся и упал. Он повредил спину и больше не мог работать, а у меня было пять братьев и сестер. Вы знаете, каково наблюдать, как голодают близкие? Годами раньше родители уже продали свои дохи, чтобы раздобыть денег и открыть собственное дело. Продав же мой, мы получили их достаточно, чтобы прожить почти год!

– Душа бесценна, – ответила Вивенна. – Вы…

– Хорош меня осуждать! – прорычала Брюлики. – Чтоб тебя забрали призраки Калада, женщина! Я гордилась тем, что продала дох! И продолжаю гордиться. Частица меня живет в Боге-короле. Благодаря мне он сам продолжает жить. Я часть этого королевства, и мало кто может этим похвастать!

Встряхнув головой, Брюлики отвернулась.

– Вот почему вы, идрийцы, нас бесите. Такие возвышенные, настолько уверенные в своей правоте! Если ваш бог попросит дох – ваш или даже вашего ребенка, – вы отдадите? Вы сплавляете детей в монастыри, навязываете им неволю – разве не так? Это считается признаком веры. Но когда что-то делаем мы, служа нашим богам, вас корежит и вы называете нас богохульниками.

Вивенна открыла рот, но не нашлась с ответом. Монастырь для детей – совсем другой удел.

– Мы приносим жертвы нашим богам, – изрекла Брюлики, глядя в окно. – Но это не значит, что нами пользуются. Мою семью благословили за наше деяние. У нас не только появились деньги на пропитание, но и отец поправился, а через несколько лет снова открыл красильное предприятие. Братья по-прежнему им управляют. Вы не обязаны верить в мои чудеса. Можете, если уж так должны, называть их случайностями или совпадениями. Но не жалейте меня за мою веру. И не воображайте, будто вы лучше меня лишь потому, что верите во что-то другое.

Вивенна закрыла рот. Спорить было бессмысленно. Брюлики не в том настроении, чтобы воспринимать сочувствие. Вивенна продолжила подниматься по лестнице.

Несколько часов спустя начало темнеть. Вивенна стояла на балконе второго этажа, взирая на город. Такие балконы имелись на фасадах большинства домов на их улице. Претенциозные или нет, они обеспечивали с косогора хороший вид на Т’Телир.

Город был залит светом. На крупных магистралях вдоль тротуаров выстроились высокие фонари, которые еженощно зажигали городские работники. Освещались и многие здания. Вивенну по-прежнему изумлял такой перерасход свечей и масла. Но Внутреннее море было близко, и масло обходилось намного дешевле, чем на Высотах.

Она не знала, как отнестись к внезапной откровенности Брюлики. Как можно гордиться тем, что твой дох украли и скормили алчному возвращенному? Тон женщины выдавал искренность. Она, очевидно, уже думала об этом раньше. Наверное, ей пришлось рационально осмыслить события, чтобы сжиться с ними.

Вивенна угодила в капкан. Пять видений учили, что она должна стараться понимать людей. Запрещали ставить себя выше других. И все-таки, по учению Остра, Брюлики совершила мерзость.

Одно противоречило другому. Считать, что Брюлики не права – поставить себя выше ее. Но согласие с ее доводами означало отрицание остризма. Другой бы посмеялся над ее замешательством, но Вивенна отчаянно старалась сохранить веру. Она поняла, что должна быть в этом строга, коль скоро желает выжить в языческом Халландрене.

Языческом. Не ставит ли она себя выше Халландрена, описывая его таким словом? Но здесь проживали язычники. Она не могла принять возвращенных как истинных богов. И вот уже всякая вера показалась ей чванством.

Наверно, она заслуженно схлопотала от Брюлики.

Кто-то приблизился. Вивенна обернулась в миг, когда Дент распахнул деревянную дверь и вышел на балкон.

– Мы вернулись, – объявил он.

– Я знаю, – сказала она, глядя на город с его световыми блестками. – Чуть раньше я почувствовала, как вы входите в дом.

Он со смешком встал рядом.

– Я и забыл, что у вас столько дохов, принцесса. Вы ими так и не пользуетесь.

«Кроме того, что ощущаю чужое присутствие, – подумала она. – Но с этим же ничего не поделать?»