Брендон Сандерсон - Убийца Войн

– Узнаю этот досадливый взгляд, – заметил Дент. – Все беспокоитесь, что план срабатывает недостаточно быстро?

– Совсем не поэтому, Дент, – покачала она головой.

– Наверное, не стоило так надолго оставлять вас наедине с Брюлики. Надеюсь, она не сильно вас искусала.

Вивенна не ответила. Наконец она со вздохом повернулась к нему:

– Как прошло дело?

– Безупречно. Когда мы напали на лавку, никто вообще на нас не смотрел. Если учесть, что там каждую ночь выставляют охрану, они, должно быть, чувствуют себя изрядными тупицами, раз их обчистили средь бела дня.

– Я все равно не понимаю, какая от этого будет польза, – призналась она. – Лавка торговца специями?

– Погреба, – уточнил Дент. – Мы либо расколошматили, либо вывезли все бочки с солью. Это один из троих продавцов, которые запасаются солью в неизмеримом количестве; большинство других торговцев специями у него и отовариваются.

– Да, но соль! – не успокоилась Вивенна. – Какой в ней смысл?

– Жарко было сегодня? – спросил Дент.

– Очень, – пожала она плечами.

– Что на жаре происходит с мясом?

– Гниет, – ответила Вивенна. – Но для его сохранения не обязательно нужна соль. Можно взять…

– Лед? – со смешком подсказал Дент. – Нет, принцесса, только не здесь. Если хочешь сберечь мясо – засоли его. А если хочешь, чтобы войско несло с собой рыбу из Внутреннего моря, желая атаковать столь далекое место, как Идрис…

Вивенна улыбнулась.

– Грабители, с которыми мы работали, отправят соль морем обратно, – сообщил Дент. – Контрабандой, в отдаленные королевства, где ею можно торговать открыто. К тому времени, когда начнется эта война, у Короны возникнут нешуточные проблемы с поставками мяса для солдат. Всего лишь очередной мелкий удар, но они накапливаются.

– Спасибо вам, – сказала Вивенна.

– Не надо нас благодарить, – возразил Дент. – Только платите.

Она кивнула. Они немного помолчали, рассматривая город.

– Брюлики действительно верит в Радужные тона? – спросила наконец Вивенна.

– Не менее страстно, чем любит вздремнуть Тонк Фах, – ответил Дент. Он изучил ее взглядом. – Вы что же, поспорили с ней?

– Вроде того.

Дент присвистнул.

– И все еще стоите на ногах? Мне придется поблагодарить ее за выдержку.

– Как она может верить? – проговорила Вивенна.

Дент пожал плечами:

– По мне, так вполне нормальная религия. То есть можно пойти и посмотреть на своих богов. Поговорить с ними, полюбоваться их сиянием. Понять такое вовсе не трудно.

– Но она работает на идрийцев, – заметила Вивенна. – Подрывает способность богов вести войну. Карета, которую мы нынче перевернули, принадлежала жрецу.

– И очень важному на самом-то деле, – со смехом подхватил Дент. – Ах, принцесса! Это трудновато для понимания. Строй мысли наемника. Нам платят за некие дела – но делаем их не мы. Это вы занимаетесь ими. Мы всего-навсего ваши орудия.

– Орудия, которые направлены против халландренских богов.

– Это не повод к неверию, – сказал Дент. – Одно дело – мы, другое – наша работа. Возможно, как раз поэтому нас ненавидят. Люди не понимают одного: если мы убиваем товарища на поле боя, то совершаем это не от бездушия или вероломства. Мы делаем то, за что нам платят. Как всякий, в кого ни ткни.

– Это другое, – возразила Вивенна.

Дент пожал плечами:

– По-вашему, мастер учитывает, что из металла, им очищаемого, в итоге получится меч, которым убьют его друга?

Вивенна смотрела поверх городских огней и всех людей с их представлениями о жизни – разными верованиями, различным мышлением, несхожими противоречиями. Наверно, она была не единственная, кто старался поверить сразу в две вещи, на вид диаметрально противоположные.

– Как насчет вас, Дент? – спросила она. – Вы халландренец?

– Боги, нет, – отмахнулся он.

– Тогда во что вы верите?

– Я не особо и верил. Во всяком случае, недолго.

– А родные? Они во что верили?

– Все мои родные мертвы. То, во что они веровали, уже большинством забыто. Я в этом никогда не участвовал.

Вивенна нахмурилась:

– Вы должны хоть во что-нибудь верить. Если не в богов, то в кого-то другого. Это образ жизни.

– Однажды было такое дело.

– Вы всегда отвечаете столь расплывчато?

Он посмотрел на нее:

– Да. Кроме, пожалуй, этого вопроса.

Она закатила глаза.

Дент оперся о перила.

– Про мою прошлую веру, – сказал он. – Я не знаю, был ли в ней смысл и будете ли вы вообще слушать, если я расскажу.

– Вы утверждаете, что ищете денег, – ответила она. – Но это не так. Я видела записи Лемекса. Он платил вам не так уж много. Гораздо меньше, чем я предполагала. А вы, если бы захотели, могли бы ограбить карету того жреца и забрать деньги. Сделать это было вдвое легче, чем вынести соль.

Он не ответил.

– Я не могу вычислить ни королевства, ни короля, которым бы вы служили, – продолжила Вивенна. – Вы больше мечник, чем телохранитель, – подозреваю, что чуть ли не самый лучший, раз так легко демонстрируете мастерство бандитского вожака. Подайтесь вы в спортивное фехтование, обрели бы славу, учеников и награды. Вы заявляете, что подчиняетесь своим нанимателям, но чаще отдаете приказы, чем выполняете, – да весь наем, наверное, только ширма, поскольку деньги вас не заботят.

Она выдержала паузу.

– По сути, – сказала Вивенна, – я видела искорку в ваших глазах только раз, когда речь зашла о том человеке, Вашере.

Едва она назвала это имя, Дент напрягся.

– Кто вы? – спросила она.

С суровым взглядом Дент повернулся к ней, в очередной раз показывая, что весельчак, которого он являл миру, – маска. Фарс. Мягкая оболочка с камнем внутри.

– Я наемник, – ответил он.

– Ладно, тогда кем вы были?

– Вы этого не узнаете, – сказал он.

И, тяжело ступая, удалился, оставив ее одну на темном деревянном балконе.

Проснувшись, Жаворонок немедленно выбрался из постели. Он встал, потянулся и улыбнулся.

– Замечательный денек, – сказал он.

Слуги неуверенно стояли по углам, наблюдая.

– В чем дело? – осведомился Жаворонок, простирая руки. – Давайте одеваться.

Те бросились вперед. Вскоре после этого вошел Лларимар. Жаворонок часто удивлялся, как рано жрец встает, ибо каждое утро, стоило Жаворонку подняться, Лларимар уже топтался рядом.

Лларимар смотрел на него не без удивления.

– Сегодня вы ранняя пташка, ваша милость.

Он пожал плечами:

– Я почувствовал, что пора вставать.

– На целый час раньше обычного.

Жаворонок призадумался, пока слуги шнуровали его одежды.

– Серьезно?

– Да, ваша милость.

– Чушь какая-то, – сказал Жаворонок и кивнул слугам, когда те отступили, одев его.