Ричард Адамс - Майя

– Неужели? Я все очень хорошо поняла. Ты сказал…

– Погоди, я тебе сейчас все объясню. Только это секрет, понимаешь? Никому о нем рассказывать не велено. Завтра здесь никого не будет, не только меня. В этом-то все и дело.

– Как никого?

– Помнишь, я тебе за ужином сказал, что Карнат непредсказуем? А сейчас он собрался разбить наголову войско Леопардов и захватить Беклу, понятно? Вечером он созвал к себе командиров и…

– Сегодня вечером? И ты там был, да?

– Да, да. Послушай, я тебе все расскажу, чтобы ты поняла, почему мне не следовало к тебе приходить. Во-первых, Леопарды не знают о субанском ополчении. Теперь силы Карната в два раза больше. А во-вторых, считается, что через Вальдерру невозможно переправиться ниже Раллура, но мы нашли там подходящий брод…

– А почему король решил, что Леопарды этого не знают?

– Когда Сенчо убили, пропали все сведения, добытые его осведомителями. Он же ничего не записывал, все в голове держал. Так что Дераккону и Кембри ничего не известно. Вдобавок вот уж месяц, как из Субы никого не выпускают. Так вот, брод этот находится в лиге ниже Раллура. Бекланцы охраняют все переправы выше по течению и мост через Ольмен, тот, что у Раллура, а ниже по реке у них всего триста тонильданцев в карауле стоят. Ну, с ними мы быстро разделаемся.

– А вы точно сможете там переправиться? – напряженно спросила Майя.

Зан-Керель уверенно кивнул, предвкушая решительную расправу над врагами и горя желанием убедить Майю в искренности своих чувств.

– Нам тайно доставили ортельгийские канаты. Сейчас из лагеря выступает отряд под командованием самого короля, к броду подойдем к полуночи. Карнат сам вызвался первый канат на другой берег протянуть, хотя там глубоко, даже с его ростом по шею будет. Как переправу наладим, тысячи бойцов за час через брод переберутся, поднимутся вверх по течению и разрушат ольменский мост, чтобы задержать бекланскую армию. А тем временем терекенальтские войска переберутся через Вальдерру, и завтра в полдень все наши бойцы будут на том берегу. Тонильданский караул ниже по течению будет уничтожен, и мы двинемся к Бекле. Леопарды, конечно, за нами в погоню отправятся, но это не страшно. Главное, что нам не придется с боем путь к столице прокладывать. Ловко придумано, да?

Майя хотела что-то ответить, но Зан-Керель, возбужденно сверкнув глазами, продолжил:

– Вот это настоящий полководец! За таким в огонь и воду любой пойдет! Теперь ты понимаешь, любимая, что я тебя не просто так оставляю, а ради великого дела. До сегодняшнего вечера об этом никто не знал. Мы ждали, пока субанское ополчение не соберется. А сегодня днем У-Нассенда предупредил короля, что в субанском лагере в любую минуту может вспыхнуть моровое поветрие, из-за грязи, и тогда хворь подкосит всю армию – и субанцев, и терекенальтцев, – как поле пшеницы в жатву. Вот король и решил сегодня ночью в поход выступать. Об этом бойцам уже объявляют, через час мы отправляемся в путь. Я должен был неотступно при Карнате находиться, но ради тебя, любимая, приказ нарушил, не побоялся королевский гнев на себя навлечь. Понимаешь теперь, как я тебя люблю?!

Майя растерянно молчала.

– Так что прости, любимая, но мне пора. Ничего не поделаешь. – Он соскочил с кровати и начал торопливо одеваться. – Пожелай мне удачи! Ох, а с кинжалами-то что делать? Ну ничего, оставь их себе.

– Но как же вы в темноте по болотам до реки доберетесь? – испуганно спросила Майя.

– Река здесь рядом, вон за тем лесом… – Он махнул рукой. – Ты не знала?

– Но ты же сказал, ниже по течению…

– Да, брод в лиге вниз по реке, туда тропка проложена. Мы там уже и караулы расставили. Ах, Майя, родная моя, я так тебя люблю! Я собирался десяток бекланцев убить, но ради тебя двадцать прикончу, вот увидишь!

– Ох, не уходи! Тебя самого убьют!

– Не уходи? – рассмеялся он. – Это что еще за разговоры, госпожа моя Майя? Я не могу свой долг нарушить.

– Ах, я люблю тебя, Зан-Керель! Не уходи, прошу тебя! Я без тебя умру!

– Я тебя тоже люблю. Майя, это только начало. Мы возьмем Беклу, там с тобой снова встретимся и свадьбу сыграем – если захочешь, конечно. Пойдешь за меня замуж?

– Да, да! Пойду! – всхлипнула Майя и бросилась к нему на грудь. – Я куда угодно за тобой пойду… Только вот война эта…

Тут вдалеке пронзительно заревел рожок. Зан-Керель вздрогнул и высвободился из ее объятий:

– О боги, меня король ждет! Ох и разгневается же он!

Он поправил пряжку на поясе и выбежал из домика. Звук торопливых шагов затих вдали. Майя прислушалась: из лагеря доносился шум и гомон тысяч людей, собиравшихся в поход.

Майя оделась и вышла на порог, глядя на луга, залитые слабым светом заходящего месяца. У подножья пригорка в домах горели огоньки, но людей не было – наверняка вести о предстоящем походе уже разошлись по Мельвде и все жители ушли к лагерям, провожать войска.

Чуть поодаль, у Звездного дворца, тускло поблескивала река; во дворе у причала виднелись темные силуэты с факелами – кто шел, кто бежал, но все двигались в одном направлении. Туман над болотами скрывал лагеря, где спешно тушили костры; вот вспыхнул и тут же погас сноп искр – кто-то вывалил ведро горящих углей в реку. Не было слышно ни выкриков, ни разговоров, только отдаленный топот множества ног, – похоже, бойцам приказали соблюдать тишину.

При виде черных силуэтов на фоне языков пламени Майю охватил страх: подобное она уже где-то видела, но где? В садах у озера Крюк? Нет… Внезапно она вскрикнула, вспомнив, как пряталась с Пелланом в кустах, пока субанцы подкрадывались к тонильданскому караулу у переправы. Перед глазами с ужасающей четкостью возникло лицо убитого солдата у костра: невидящие глаза, скрюченные пальцы, сжимавшие страшную рану в груди… и паренек из Мирзата… Спельтон… он звал свою матушку. Пропитанная кровью земля, вонь мясницкой лавки… Майя этого никогда не забудет.

К горлу подступила тошнота, голова кружилась. Майя схватилась за притолоку, потом закрыла лицо руками, зарыдала и без сил опустилась на порог, думая о трехстах тонильданцах в карауле, о войске Карната в ночи. «С ними мы быстро разделаемся…» Парни из Теттита, из Пуры, из Мирзата…

Зан-Керель, ее возлюбленный… Как он молил ее выйти за него замуж! Ах, он – воплощение отваги и мужества, в свите самого короля… Уцелеет ли он в гуще битвы? Майя разрыдалась от отчаяния. Что толку от слабой женщины? Перед ее внутренним взором развернулись ужасающие картины войны: мир, охваченный страхом, разоренный, опустошенный, повсюду смерть и разруха, раны и увечья, рыдающие вдовы, матери и дети.

Она попыталась представить себе три сотни солдат, окровавленных, стонущих, умирающих… «С ними мы быстро разделаемся…» Знают ли женщины, как на самом деле выглядит война? Что происходит на поле боя, когда мужчины вступают в схватку, пронзают друг друга копьями и мечами?