Питер Дэвид - Удивительные Люди Икс. Одарённые

Я будто вижу со стороны, как раскрываю перед ним еще незрелое сердце, признаюсь в своих чувствах к нему. А он с грустью отвечает, что так нельзя. Надо же… Мир полон тех, кто тут же обманет твое доверие – хотя бы из удовольствия причинить боль невинному и беззащитному. А этот добрый русский великан опустил меня с небес на землю так мягко, как только смог. Потом я выросла, а его жизнь подошла к концу, и буквально каждый день я вспоминала о нем, представляла себе, что он жив, что мы вместе, что он любит меня, а я – его. Порой эти фантазии были так ярки, что я готова была послать ко всем чертям реальный мир и сдаться на их милость.

Видимо, так в конце концов и вышло. Столько ненависти к мутантам, столько раздоров… Видимо, все это и подкосило меня, свалившись мне на голову одновременно, без предупреждения. (Ладно, окей, на самом деле предупреждений было предостаточно.) И вот – он здесь, хотя этого никак не может быть. Очевидно, пора в отставку. На покой. А может, одна из пуль отчего-то не прошла сквозь меня, застряла в голове, и теперь, как говорится, вся прожитая жизнь проносится перед моими глазами?

Колосс проносится перед глазами…

…несется на меня…

…и пролетает прямо сквозь мои глаза. Проносится сквозь мое неосязаемое тело навстречу пулям и оказывается у меня за спиной. Слышится крик, скрежет ломающегося оружия, снова крик, и хруст костей, и снова крик, а я все стою, не в силах сдвинуться с места. Рука сама по себе поднимается и ложится на грудь. Он ведь в буквальном смысле тронул мое сердце – его тело прошло сквозь мое!

Что-то за спиной врезается в стену с ужасным хрустом, тут же сменившимся звуком, до жути похожим на предсмертный хрип.

Это приводит меня в чувство.

– Петр? – шепчу я.

Он медленно вдавливает голову одного из охранников в стену – с такой силой, что по стене ползут трещины. Что происходит с черепом этого парня, знает один только бог.

Сломанные винтовки валяются на полу. Один из охранников бежит, спасаясь от гибели.

Неужели тот, что в руках Петра, еще жив? Похоже, да. Но это ненадолго.

– Петр, хватит! – кричу я.

Петр отрывает охранника от стены, оставив на ней кровавую кляксу, и поднимает его в воздух, словно тот ничего не весит – впрочем, для Петра это так и есть. Подняв охранника над головой, Колосс кидает его вслед бегущему с поля боя товарищу с такой силой, что смотреть страшно. Оба охранника падают и замирают, лишившись сознания. Петр надвигается на них, готовясь добить, хоть они и совершенно беспомощны.

– Петр, хватит! – еще настойчивее повторяю я. Никак не могу понять, что происходит, кто и зачем все это устроил, но деваться некуда. Нужно разбираться. – Хватит! Ты же убьешь их!

Он оборачивается, смотрит на меня – и на этот раз, кажется, узнает. Металл, покрывающий его тело, тает, а с ним тают и мои последние сомнения. Нет, это не какой-нибудь робот. Это Петр. Живой.

– Катя? – шепчет он.

Так он всегда называл меня… Мое сердце вновь бьется в полную силу – как не билось целую вечность.

Он опускается на колени, будто для молитвы.

– Господи…

Его шепот исполнен недоверия – точно так же, как и мой разум. Петр не понимает, что происходит, он сбит с толку, подавлен. Он тянется ко мне, обнимает мои бедра. Чувствую живое тепло его мускулистых рук.

– Наконец-то… Господи… Неужели я… Господи… Неужели я наконец-то мертв?

Может быть, так оно и есть.

Может быть, на самом деле мы оба мертвы. Но если смерть и вправду такова, то жизнь, какой мне пришлось жить в последнее время, с ней даже сравнивать глупо.

Эмма Фрост изо всех сил старалась отогнать прочь помутившие разум чувства. В прошлом, пока в ее жизни не появился Скотт, это удавалось легко и просто. Но потом ее жизнь и Скотт сплелись так тесно, что не расплести. Вопреки всем инстинктам, она ослабила защиту и едва сумела заставить себя ослабить ментальный натиск, мысленно сделать шаг назад, чтобы оценить ситуацию… Из-за чувств к Скотту, истекавшему кровью, это далось ей куда тяжелее, чем обычно. На какой-то недолгий миг она позволила себе мысль: а может, ее отношения со Скоттом – обуза, не придающая, а отнимающая силы? Но Эмма тут же отвергла эту мысль как неприемлемую и сосредоточилась на сложившейся ситуации.

Росомаха неподвижно распростерся на полу. Зверь с низким горловым рыком замер, глядя на людей в броне. Хэнку явно хотелось броситься в атаку, но он понимал, что его держат на мушке и разнесут в клочья прежде, чем он успеет сделать хоть шаг.

– Ты, Коржик! На колени! – рявкнул на него один из солдат. – Или, клянусь богом, я тебя прикончу!

Готовый к самоубийственному броску, Зверь сделал над собой видимое усилие, почел за лучшее подчиниться и медленно опустился на колени.

Вдруг из коридора донесся громкий женский голос, исполненный тревоги и гнева:

– Это еще что?!! Пропустите!!!

Слепая ярость, исходящая от этой женщины, заставила солдат безропотно расступиться перед ней.

Мысли Эммы тут же устремились к ней. Это была сама Кавита Рао, враг номер один, та, что прямо сейчас работала над разрушением жизней и самой Эммы, и всех ее товарищей. Эмма решила сорвать ее воспоминания прямо с извилин серого вещества, раздавить их, будто виноградины, и попробовать вино нового урожая на вкус.

Но от ее мыслей попросту отмахнулись, отогнали их, как мотылька.

– Здесь опасная зона, доктор, – сказал охранник Кавите Рао. – Ваш скремблер…

– Включен. Не мешайте.

Значит, разум доктора Рао был защищен таким же устройством, как у солдат… «Естественных боевых талантов они лишены, – зло подумала Эмма, – и потому вынуждены защищаться искусственными средствами. Пулеметы, скремблеры… Нас ненавидят не потому, что боятся. Нам просто завидуют».

Кавита Рао вошла в комнату и увидела Людей Икс. Циклоп лежал на полу. Зверь стоял на коленях; огромный пулемет был нацелен прямо ему в голову. Росомаха тоже лежал на полу, залечивая раны от вогнанных в его тело пуль.

Рао в ужасе повернулась к солдатам:

– Вы стреляли в них?!

– А дамочка-то догадлива, – прохрипел Росомаха.

– За этим присматривайте особо, – сказал старший из охранников, указывая на Росомаху.

– Ага… главное – поближе, поближе, – посоветовал Росомаха.

«Лежи», – прозвучал в его голове голос Эммы.

«Вот еще! Я их легко…»

«Они успеют начать стрельбу, а регенерируешь из нас только ты. Я Хэнка еле уговорила не бросаться в атаку, и ты, черт побери, не дергайся, или я заставлю тебя лежать смирно. Ясно?»

Последовала пауза.

«Росомаха?»

«Хорошо, хорошо».

Кое-как разобравшись с одним делом, Эмма перешла к другому. Она указала на Циклопа:

– Этого человека нужно доставить домой.

Рао прошла к стенному шкафчику и распахнула дверцу. Шкафчик оказался аптечкой первой помощи. Она взяла с полки бинт и пузырек перекиси водорода.