Михаил Попов - Все игрушки войны (сборник)

Потрясенный очевидец записывал в дневнике: «Впереди шагал хор музыкантов, затем следовали конные и пешие воины и тысяча белых, богато одетых невольников, которых шах посылал в подарок великой княжне, позади них грузно ступали четырнадцать слонов; первый, белый, был навьючен только драгоценностями, жемчугом, золотом и серебром, прочие несли на спине чудесные индийские и персидские ткани, ковры и ценные меха. Потом влачилась тысяча черных, словно из эбенового дерева выточенных рабов, которые несли в руках попугаев или вели на серебряных цепях прирученных львов, тигров либо пантер. Сто невольников исключительно красивой наружности следовали за ними с опахалами из страусовых перьев, посланцы же на горячих конях, в пестрых восточных нарядах, усеянных алмазами, и второе подразделение воинов замыкали шествие».

Это было брачное посольство повелителя Персии Надир-шаха – владыка сватался к царевне Елизавете, дочери Петра I.

Однако брак русской великой княжны и персидского шаха не состоялся. Канцлер Остерман, желая услужить тогдашней правительнице Анне Леопольдовне – матери «императора-младенца» Иоанна Антоновича, даже не позволил персидским посланникам увидеться с Елизаветой.

Никто так и не узнал, готова ли была дочь Петра Великого стать женой восточного владыки, который взошел на престол благодаря своей неистовой храбрости и воинственности. Ведь когда он пожелал жениться на дочери Великого Могола, то получил ответ, что дочь императора не может вступить с брак с человеком столь простого происхождения.

– Да, – ответствовал тогда Надир-шах, – но я сын своей сабли!

Елизавету тоже некоторые попрекали тем, что ее мать была из простых. Так что какая уж там великая княжна – не чета Анне Иоанновне, законной дочке царя и боярышни…

Но и многие в те времена поговаривали: узнав, что ей даже не сообщили о сватовстве Надир-шаха, великая княжна окончательно утвердилась в намерении отстоять свои права. Не прошло и двух месяцев после прибытия персидского посольства, как дочь первого русского императора при поддержке гвардейцев Преображенского полка заняла российский престол и весной 1742 года была коронована как императрица Елизавета Петровна.

По возвращении из индийского похода Надир-шах простил жителям Персии налоги на три года вперед. Мирного правления у него не получилось, хотя первые несколько лет он ограничивался тем, что усмирял мятежников и приобретал союзников с помощью переговоров, подкупа или благодаря родственным связям.

Однако потом вспыхнули беспорядки в Дербенте, и Надир-шах начал новый большой военный поход. Но местные жители ожесточенно сопротивлялись.

– Ты же получил камень! Останови войну!

Измученный постоянной подозрительностью Надир-шах уже много раз слышал этот голос. Грозил казнями приближенным, приказывал искать таинственного злоумышленника – но злоумышленника ли? Все тщетно.

– Останови войну!

– Кто ты?

– Я один из тех, кто желает мира во вселенной. Пообещай остановить войну. Нам не нужна твоя душа, нам хватит твоего слова…

Поход на Дербент оказался неудачным. Войско Надир-шаха было разбито, при отступлении пришлось бросить все обозы и даже дорожную казну.

Была потеряна и знаменитая сабля Тамерлана, доставшаяся Надир-шаху среди индийских сокровищ. И как будто с ней ушло былое военное счастье прославленного завоевателя.

20 июня 1747 года Надир-шах был убит заговорщиками в своем военном лагере под Хоросаном в Восточном Иране. Впрочем, поговаривали, что не в заговоре дело, а на весь лагерь тогда будто морок нахлынул.

Российский канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, докладывая императрице Елизавете Петровне о гибели персидского шаха, предложил на это отреагировать со всей поспешностью и отправить в Гилянь русские войска «на помощь персиянам против турок в случае внезапного нападения последних». Помимо этого Бестужев-Рюмин вновь вернулся к высказанному ранее своему предложению «о сожжении построенных в Персии кораблей и о захвачении Элтона».

Речь шла об англичанине по фамилии Элтон, за деятельностью которого русские агенты уже внимательно следили какое-то время. Он какое-то время обретался в пределах Российской империи, а именно в Оренбурге, потом осуществлял картографическую съемку каспийского побережья, а далее подрядился построить для персидского флота несколько кораблей.

Это вызвало большую тревогу. Через два месяца императрица решила вновь обсудить положение в Персии. Она совещалась в коллегии Иностранных дел с графом Румянцевым, генерал-прокурором князем Трубецким, генералом Бутурлиным, адмиралом Апраксиным, а также тайным советником бароном Черкасовым. В итоге было принято такое решение: «1) удостовериться в смерти шаха Надира;… 5) отправить нынешней же осенью как можно скорее к гилянским берегам до 1000 четвертей пшеничной муки для продажи тамошним жителям на деньги или для мены на шелк; 6) воспользоваться смутою в Персии и смертью шаха для искоренения корабельного строения, заведенного Элтоном: для этого предписать находящемуся в Гиляни резидентом Черкасову подкупить из бунтовщиков или других персиян, чтоб сожгли все корабли, построенные или еще строящиеся, сжечь также заведенное там адмиралтейство, анбары, парусные и прочие фабрики и инструменты, что можно будет, то бы все сожгли, а иное разорили б до основания, к чему хотя несколько их разных людей уговорить, чтоб они это сожжение как можно скорее сделали, и за то им хотя бы и знатную сумму из казенных денег выдать.

Если б это не удалось, можно тем командирам, которые на судах с продажным хлебом к гилянским берегам будут отправлены, поручить, чтоб они как на походе в море, так и в бытность при берегах всегда примечали и, где им персидские корабли попадутся, всячески старались, если возможно, скрытно, а по нужде хотя и явно зажечь и таким образом сделать, чтоб они вовсе пропали; также командиры приложили бы старание, будучи там на малых судах, тайно или под видом разбойников съездить в Ленгерут и случая искать находящиеся там корабли и всякое адмиралтейское строение сжечь и до основания разорить. Равномерно и о том стараться, чтоб заводчика этого корабельного строения Элтона оттуда достать, или уговорить, или тайно схватить, или у персиян за деньги выпросить и немедленно в Астрахань отослать».

То, что впоследствии будет названо «Большой Игрой», уже набирало обороты.

«Павлиний трон» во время междоусобиц после гибели Надир-шаха был похищен из Хорасана и разделен на отдельные части. Алмаз «Гора света» достался внуку Надир-шаха, потом – афганским эмирам, а затем – правителю Пенджаба Раджиту Сингху. А далее британский верховный комиссар сэр Джон Лоуренс отправил его в подарок королеве Виктории. Ныне камень хранится в Тауэре.