Анна Гаврилова - Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет! [Litres]

Связать судьбу с кем захочется носитель Древней крови не может, только с себе подобным. Причём пару выбирает Храм, на основании каких-то своих взглядов. И если для мужчины после брака ничего не меняется, то для женщины меняется всё.

После консумации жена полностью переходит во власть мужа и даже законам Империи уже не подчиняется. С этого момента в её жизни есть только один закон – слово навязанного ей мужчины.

Каким этот муж окажется? Увы, никто не знает, зато хорошо известно, что везёт не всем. Пару десятилетий назад был случай с графиней Караорской – такой же обладательницей Древней крови. Бедняжка бросилась в пропасть, не выдержав издевательств.

Ещё раньше, до моего рождения, гремела история с баронессой Пейре. Ни семья, ни император не могли, не имели права вмешаться в её брак и образумить опьяневшего от власти барона. А в итоге – труп. Баронесса приняла яд, а в прощальной записке прокляла Древних с их даром.

Обе эти женщины были знатного происхождения. А что делать, если ты обыкновенная? Без собственного титула, без денег и связей? Без родственников, которые могут хоть как-то, хотя бы косвенно на самодура надавить?

Подавляющее большинство носителей Древней крови – аристократы, и этот дар считается особым признаком благородства. Этакой квинтэссенцией, пиком. И хотя аристократы бывают разными, иллюзий на их счёт я тоже никогда не питала.

Одно дело – смотреть на богатого и родовитого со стороны, и совсем другое – оказаться той, которую навязали ему в жены.

Добавить сюда абсолютную власть мужа – и всё, можно впадать в отчаяние, потому что жизнь закончена. Серьёзно. Без преувеличений.

А самое ужасное – избежать этой участи практически невозможно…

Дар пробуждается в период с одиннадцати до пятнадцати лет. Главный его символ – узор на внутренней стороне одной или обеих рук. Прежде чем узор станет заметен, «счастливчика» ждёт несколько дней жесточайшей горячки, а потом… родители обязаны сообщить в Храм. Это закон. Нерушимое правило.

Если родители промолчат, то весть до Храма всё равно докатится. Ведь существует узор, и он виден, его не скрыть! Нет, можно носить одежду с длинными рукавами, но рано или поздно кто-нибудь да заметит. Заметит и, разумеется, донесёт, потому что молчание – это соучастие в преступлении.

Впрочем, если времени прошло не очень много, то глобальных проблем не будет. В этом случае дело ограничится штрафом и розгами. Но если речь о годах или десятилетиях – это уже каторга. А в случае нарушения и других правил… смертная казнь.

О том, чем грозит неповиновение, знали все. Для чего такая жестокость, тоже ясно – чтобы другим неповадно было. Только до момента, когда на руке проступил проклятый узор, лично я обо всём этом не задумывалась. Зато потом – да, поняла.

Поняла и пришла к выводу, что согласна. Что готова пойти в Храм и повиноваться судьбе, ведь в противном случае пострадаю не только я, но и скрывающие факт моего дара родители.

Однако отец эту жертвенность не оценил – отчеканил зло и резко:

– Нет. Никогда. Мы будем бороться!

Бороться… При том, что такая борьба абсолютно незаконна, а магическое вмешательство, способное запечатать Древнюю кровь и скрыть узор, стоит баснословных денег.

Само обращение с таким вопросом тоже небезопасно, ведь в легальной магической лавке на подобное не пойдут. За такое может взяться лишь тот, кто уже нечист перед законом, – дельцы из теневого сообщества.

При том, что эти люди умудряются водить за нос Департамент магического правопорядка, обмануть клиента для них – раз плюнуть. Но нам повезло, нас не обманули. И даже не убили в процессе.

Тут помогла профессия отца. Конечно, он простой юрист, но у простых юристов тоже имеются связи. Отец нашел надёжного посредника, который свёл с нужными людьми и подстраховал. Однако, даже с учётом выданных гарантий, та поездка в столицу была ужасно нервной.

Во-первых, понимание того, что именно мы делаем. Во-вторых, закономерный страх перед теневым сообществом и значительная вероятность провала – ведь Древняя кровь очень сильна, маг-нелегал имел все шансы не справиться.

Тем не менее старик, к которому привёл посредник, смог. Он запечатал сомнительный дар, но предупредил, что это не навсегда, что лет через семь-восемь придётся обратиться снова.

Отец не расстроился, он был готов к подобному повороту, а я… Просто на тот момент настоящей суммы за услугу не знала. Родители сильно занизили стоимость, чтобы не расстраивать. Чтобы я не наделала глупостей – не побежала в Храм, дабы признаться и спасти семью от долгов.

Зато после встречи с магом всё почти наладилось. Я перестала носить платья с длинным рукавом и дрожать при любом шорохе.

На фоне обретённой свободы даже невозможность завести семью не пугала. Ну да, я останусь одинокой девственницей. И что?

Осознание пришло намного позже, через четыре года, когда мне стукнуло девятнадцать. Я выпала из жизни на целую неделю: лежала, смотрела в потолок и пыталась понять – а правильно ли мы поступили? Может, всё-таки следовало рискнуть и выйти замуж за того, на кого укажут. Вдруг он бы оказался хорошим? Вдруг мне бы повезло?

Я распереживалась настолько, что пришлось вызвать лекаря, и после убойной дозы успокоительного меня всё-таки «отпустило».

Я поспала, проснулась и… просто запретила себе хандрить. А смысл? Ведь всё уже сделано – это во-первых. Во-вторых, родители плохого не пожелают. Вероятность того, что мне, дочери простого юриста, могло повезти в семейной жизни с аристократом, в районе нуля. Это из разряда сказок!

А теперь – вот… Намёки на долю аристократической крови. Нет, это действительно логично и, как следствие, возможно, но…

Какая разница, откуда Древняя кровь взялась – проявилась сама по себе или передалась благодаря согрешившей прабабке? Ситуация от этого всё равно не изменится, да и шести лет, в течение которых ношу незаконно поставленную печать, не сотрёт.

Раз так, остаётся одно – продолжать бороться за будущее и верить, что всё когда-нибудь наладится. Ну и второй момент – в том, что касается нашей с Вирджином сделки… этот цирк пора заканчивать.

Просто шантаж шантажом, но Вирдж тоже является соучастником. Если раскроет мой секрет – пойдёт под суд, как и все. И наличие влиятельных родственников ему вряд ли поможет.

Я проснулась от стука в дверь. Он был тихим и настолько деликатным, что желания выбраться из постели не возникло, скорее наоборот. Я даже натянула одеяло повыше, а когда стук повторился, сильно скривилась. Просто сообразила – сам по себе визитёр не уйдёт.

Пришлось отбросить одеяло и встать. И проследовать к двери, чтобы спросить:

– Кто там?