Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

Они с Тайтингилем, два высоченных силуэта в туго сидящих доспехах, шли вдоль бесконечного ряда великолепных эльфийских воинов. Тайтингиль взблескивал золотой отделкой кевлара, Оллантайр сиял лунным светом оружейного серебра.

Следом скользил изломанной тенью Гленнер.

— Два дневных марша, и мы окажемся возле Дар Шогорана. Там и дадим бой нечистому отродью, — неспешно завершил Оллантайр. — Ты сказал, и мои разведчики подтвердили — пауки идут из Серых Россыпей. Бой будет на границе Морума, на землях скальных орков.

Златой эльф кивнул:

— Неудобно, кони не пройдут, но делать нечего. Там камни либо болота. Однако оставлять великую напасть нетронутой и лишь обороняться от нее — не с руки нам, Оллантайр. Они расплодятся повсюду, увеличатся в размерах и ни один мирный житель Эалы отныне не будет в безопасности.

— Ольва не стала брать свою бляху у чудовища. После гибели того, кто ее отковал, она искала повод избавиться от этой вещи. Груз памяти и понимания сделался нестерпимым для нее, — тихо сказал дайн. — Паука покамест удерживаем под стражей, но он хочет идти с нами и истреблять неразумных братьев. У нас появились странные союзники, витязь.

— Про паука решай сам или дай решать Ольве. Брать Азара в битву я не стану, Оллантайр. Он ранен. И он… не совсем… ладно. Еще о странных союзниках: скажи… видели ли лесные стражники дракона?

— Дракон воцарился над орками и гоблинами, уничтожив Карахорта, — сухо ответил Оллантайр. — Он в Темном Сердце Морума.

Вот как… Все сходится. К нему надо бы слать посольство, — негромко сказал Тайтингиль. — Дракон не тот, кем кажется, Владыка. Но времени нет. Потому мы просто пойдем на битву, уповая на удачу. Я надеюсь… дракон очнется. Я попробую обратиться к нему. Еще раз. Договориться… Однажды я смог. Однажды…

Король эльфов повел бровью — и теперь был его черед молчать. Слать посольство к дракону, шагать через миры, а то и наступить на звезды — Тайтингиль не менялся с ходом времен.

— Нужно идти, — подал голос зеленоглазый эльф в изумрудном плаще, — я только от разведчиков. Пауки пока невелики, но с каждым часом они находят все больше пищи и растут. Дичь кончается — они двигаются дальше. Это армия без командира, сродни стихии — как расползаются злые муравьи из муравейника. Еще немного, и они окажутся под сенью Пущи. Здесь они станут неуловимы. Взбираются на деревья, теряются в кронах. Прыгают сверху… На скалистой равнине они чуть менее опасны, а лучше всего было бы выгнать или выманить их на открытое место без камней, пещер и укрытий, может, к долине реки, где песок и вода…

— Без того, чтобы съесть головы людей, орков, гномов или эльфов, они не сделаются мыслящими, — выговорил Тайтингиль. — Значит, надо успеть уничтожить их раньше. Надо успеть, Мэглин Горячее Сердце.

— Мы поняли это, Тайтингиль Заступник. — Изумрудный эльф поклонился. — Поняли о головах. И я рад тебе.

— Я с самого начала знал, что происходит. Первый же паучок, который вывелся и вышел к проезжему тракту, немедля обратил на себя внимание. Но враг слишком быстро растет, и малому отряду было его не одолеть. Я послал тридцать отборных воинов; воинов, много лет державших кордоны Холодных водопадов еще в прежние времена, — говорил Оллантайр. — Вернулось трое.

— Это опаснейший враг. Я малым отрядом, в котором была и Ласка, попробовал воевать с ними в Серых Россыпях… мы нашли лишь одну кладку, Оллантайр. И без помощи дракона…

— Кстати о врагах. Ты оставляешь Котова тут. Кто будет твоим оруженосцем? Желаешь выбрать из моих?

— Я давно жаждал битвы, — прошелестела сзади изломанная тень. — Возьму кобылу Азара, Вайни, и буду слева от тебя, Тайтингиль Заступник. Дай мне побывать в бою. В настоящем, как в прежние времена. Это мой шанс, Тайтингиль. Возможно, последний.

— Гленнер, — ровно выговорил Тайтингиль. — Он поедет моим оруженосцем.

— Ольва сопровождала меня во всех войнах, — сказал Оллантайр. — Но на этот раз — нет. Слишком странны предчувствия, витязь.

— Пусть она, ваши дети и Азар останутся тут, — мирно отозвался златой витязь. — Пусть. То, что вижу я внутренним зрением, заставляет думать: бедствие больше, чем кажется. Это вправду война за Эалу, Оллантайр. И в самом деле, пошли еще один свиток Виленору, а также Наиллирис — пусть думают, что им делать, раз уж так выходит.

— Наиллирис со Стражами Света уже следует сюда, — ответил Оллантайр. — Мы соединимся с ее Серебряным отрядом перед битвой… или ощутим ее поддержку на другом фланге. Магия нам не повредит. Мэглин, передай Эйтару, Ольве и детям мою волю. Они да пребудут здесь. Передай также, что Азар будет находиться во дворце, и внутренняя стража незримо последует за ним всюду. Что с двергом?

— Пусть Иррик отправляется со мной в бой, если пожелает, или возвращается с подробным отчетом к уважаемым ювелирам, если сочтет это более важным. Один гномий чекан в бою — подспорье, а тысяча, пришедшая в нужный момент, — может оказаться спасением, Оллантайр, — сказал Тайтингиль.

— Даже для нас? Эльфов? Для моей армии? — Дайн провел тонкой кистью, сверкнувшей перстнями, над рядами великолепных воинов. — Дверги?

— Да, повелитель. Пришло время иначе посмотреть на то, кто друг, кто враг, — ответил витязь. Волосы его реяли золотым флагом, а взор смотрел куда-то в странные, неведомые Оллантайру дали. — Иначе. Общий враг может быть допущен Сотворителем, чтобы мы все более осознали, что нас скорее объединяет, а не разъединяет, дайн. Где-то в складке Эалы женщина, человек носит моего сына. Эльфинита. Понимаешь?

Дайн надолго замолчал, разглядывая профиль витязя Золотой Розы, знаменитый на всю Эалу.

— Я понимаю. Лучше, чем кто-либо, — неспешно выговорил дайн. — И я рад. Я отдаю команду войскам, Тайтингиль Заступник, Златой Сокол Нолдорина.

— Ты опять! Паук!

— Имя. У меня есть имя — Эстайн.

Даэмар слегка улыбнулся, подгребая к себе кости.

— На нашем древнем наречии это значит… странный. Звать тебя странным?

Паук притиснулся почти вплотную к решетке, и эльф ощутил сладковато-тленный запах, исходящий от хитиновых ворсинок на его туловище. Он смотрел, как двигаются сухие, гладкие, будто полированные наборные ножны, паучьи лапы. Все в этом создании было опасно, все отвращало и заставляло ощущать его чужеродность.

Лапы… сильные, быстрые, неутомимые. Одна из них несла игральные кости на сгибе крючковатого когтя.

— Поиграем иначе?

Кости со стуком упали на камень пола. Даэмар дернул острым ухом и заинтересованно придвинулся ближе. Его совершенно не смущало, что паук вмиг смог бы распороть его горло когтем.

— И как же играют пауки?

Белесые глаза мигнули.

— Пауки не играют. Они едят и убивают, чтобы есть. Но я видел картину, когда спал.