Михаил Ланцов - Лжедмитрий. Игра за престол [СИ]

- Прости? – Удивленно переспросил иезуит. – Аберрация? – Оптика не входила в сферу его научных интересов, как и большинство естественных предметов.

- Хм, - осекся Дмитрий, понимая, что заставил иезуита почувствовать себя тем самым бараном. – Извини. Пусть это будет, допустим, смена сезонов. Почему они происходят? Отчего дует ветер? Отчего идет дождь именно здесь, а не везде, где проходят тучи? Все это находится за пределами парадигмы сознания того пастуха. Он просто не знает Законов Божьих, которые все это регулируют. Так что он, если что и сможет осознать, то преобразовав в понятные ему образы. Очень сильно искаженные и упрощенные. Сам себе придумал. Сам испугался. Помните притчу про бисер и свиней? Там речь не о гордости. Отнюдь. Свиньи не оценят бисер, он им просто не интересен. Поэтому, если вы хотите работать с этой мирно хрюкающей паствой, то нужно либо свиней развить до того уровня, чтобы они начали интересоваться бисером, либо взять вместо бисера вареную репу – то есть то, что им по душе. Надеюсь, я пока не сильно мудрено говорю?

- Не сильно, - улыбнулся Мунци. – Но, признаться, мне крайне неловко ощущать себя диким пастухом с высокогорий или свиньей, которая с недоумением смотрит на бисер. Ты меня невероятно заинтриговал, Деметрий. А еще смутил и озадачил. Уж не враг ли рода человеческого вас воспитывал?

- Ты имеешь в виду Дьявола?

- Его по-разному называют, - лукаво улыбнулся иезуит. – Он жаден до душ человеческих….

- И каждый раз я слышу эти бредни, - тяжело вздохнул Дмитрий. – Иногда мне кажется, что священники сами не читали Святое писание и не думали над словами, воспринимая их в лоб, как дети. Вот скажи, зачем ему наши души? Ты никогда не задумывался о его статусе и положении? Там все грустно и фатально. Отец решил наказать строптивого сына, возомнившего о себе слишком много, и сослал его тюремщиком. Грязная работа. Задумайся. К нему в Преисподнюю стекаются души грешников для отбывания наказания. Души, преступившие закон Всевышнего. Так кому он служит? Кто он? Строптивый фрондер или наказанный гордец? И на кой бес ему лишние заключенные? Их ведь всех размещать где-то надо, содержать, пытать наконец. Лишняя головная боль. Штаты нам новые бесов утрясать, пыточные новые строить и прочее, прочее, прочее. Уверен, что он ненавидит себя за тот миг слабости, и Отца, и работу, которую ему поручили. Но ослушаться не в силах. Или ты полагаешь, что Всевышний, обладая всей полнотой власти во Вселенной, позволит какому-то вздорному юнцу оппонировать себе? Серьезно? Выписал розгами немного любви вдоль спины да отправил исправляться.

- Ха! – Нервно хохотнул иезуит. – Почему отец?

- А кто он? Создатель, полагаю, мужского пола. Потому и отец. Хотя некоторые считают его матерью. Есть и те, что предполагают наличие семьи. Это непостижимо, поэтому и не принципиально.

- Ты очень интересный человек, - максимально вкрадчиво произнес Мунци, после очередной долгой паузы. – То, что ты сказал просто невероятно, но интригует…. Я могу тебя в будущем навещать для бесед? Они обещают быть чрезвычайно интересными.

- Ты прекрасно знаешь, что Русская Православная церковь имеет острую непереносимость католиков и, в особенности, иезуитов. Вас боятся. А мне, как возможному монарху, нужно учитывать религиозные чувства своих подданных. Иначе меня погонят как Сигизмунда из Швеции. Придумай повод, который позволит тебе присутствовать в Москве. И тогда – это станет возможным, наверное. По крайней мере, я могу и подыграть, если мне это будет выгодно.

- Повод? – Прищурился Мунци.

- Кому расскажу – засмеют, - покачал головой Дмитрий. – Иезуит предлагает посоветовать ему интригу.

- Я не это имел в виду, - нахмурился Вителлески.

- Да ладно уже, - отмахнулся Дмитрий. – Хм. Смотри. В Италии хранятся мощи моего небесного покровителя - Дмитрия Солунского . Если Папа подарит их мне, то я не смогу отказать ему в небольшой услуге. Например, разрешу иезуитам на свои средства поставить маленькую церковь в Немецкой слободе. Там ведь проживают и католики, а значит их должно как-то направлять духовно. Уверен, что патриарх, как и большинство других иерархов Русской православной церкви, не откажут в этом. Ведь иезуиты имеют свойство совать свой нос во всякие дела их не касающиеся. А значит, что? Значит не смогут усидеть в Москве довольно долго. Ввяжутся в интригу и вылетят со свистом, как недавно случилось с англичанами.

- Оу… - покачал головой Муцио.

- Да, полагаю, что мощи моего небесного покровителя – вполне приемлемый подарок. А теперь ступай. Мы и так слишком долго говорили, чтобы привлечь ненужное внимание.

Иезуит уходил раздавленный и опустошенный. Даже споткнулся пару раз так, словно накачался вином до изрядной степени. А Дмитрий позволил себе едва заметную усмешку. О да! Он вынес бедняге мозг. Да еще засеял его сомнениями. Зачем? На первый взгляд, сущее ребячество, усложнившее ему жизнь на ровном месте. Но это только если не задумываться и не приглядываться. В сущности весь его разговор с Муцио был одной сплошной провокацией, граничащей со стебом. Например, они оба знали, что Дьявол, как персонифицированное зло в христианстве был выдуман сразу после того, как старое «Вселенское зло» - старые боги, оказалось более не действенно. Только Муцио считал это закрытой от чужих глаз информацией и был немало потрясен прозвучавшими намеками. Да еще в такой ехидной форме, мягко указывая на недалекий ум создателя сего злодея. Тут и семи пядей во лбу не нужно, чтобы понять – Дмитрия воспитывал кто-то высокопоставленный из тех иерархов католичества. Тот, кто допущен до древних секретов. Скорее всего, даже иезуиты.

Что выходило еще тем яблоком раздора. Ведь нужно же будет выяснить, кто обладает таким длинным языком или слабым умом, позволившим вырваться на свободу чудовищу. А черную кошку в черной комнате довольно сложно найти, особенно если ее там нет. Что единства католичеству не добавит. На фоне религиозных войн, гремящих в Европе, подобный шаг напоминал торпеду, пущенную в борт вражеского корабля. Утонет? Вряд ли. Но воды нахлебается изрядно.

Единственной существенной ошибкой Дмитрия заключалась в том, что подобный поступок поставил его под удар как личность. Что шло в противоречие с задуманными планами, мешая их воплощать в жизнь. Он это прекрасно понимал, но отказать себе в этой маленькой слабости не смог. Очень уж хотелось вынести мозг этому деятелю духовного фронта. Попробовать свои силы. Страшилок-то о них массу придумали, создав ореол абсолютного превосходства. Возможно, они сами эти слухи и распускали. Глупо, конечно, вот так подставляться. Но Дмитрий не удержался. Слишком велико оказалось любопытство….