Марисса Майер - Лунные хроники. Звезды над нами [сборник]

Мир накренился и пошел пятнами, и Карсвеллу показалось, что Кейт закричала, и что-то упало на пол… ее портскрин вылетел из его руки… но все, о чем он способен был думать: «Пики, тузы и звезды, как больно!»

Его еще никогда не били по лицу. И всегда казалось, что оправиться от такого удара легко, но сейчас он чувствовал только желание свернуться, закрыть голову руками и притворятся мертвым, пока они не уйдут.

— Карсвелл! — крикнула Кейт за секунду до того, как Роб схватил его за локоть и оттащил от шкафчиков, а кулак Жюля врезался в живот и может быть сломал ему ребро, а Карсвелл упал на колени, и Райан бил его ногами, и все, что он чувствовал, — лишь боль, и он слышал только голос Кейт, и действительно подумал, что может продержаться гораздо дольше, но…

Грубый голос пробился сквозь град кулаков и ног, и Карсвелла оставили наконец в благословенном покое, свернувшимся на полу, выложенном плиткой. Во рту стоял вкус крови. Его всего трясло.

Как только он начал вновь воспринимать окружающее, то понял, что драку разогнал заместитель директора Чамберс, но голова еще не прояснилась достаточно, чтобы он мог понимать его сердитые слова.

— Карсвелл? — произнес милый, мягкий, испуганный голос.

Левый глаз опух так, что ничего не видел, но Карсвеллу удалось открыть правый. Он увидел склонившуюся над ним Кейт. Ее пальцы дрожали у его плеча, как будто она боялась прикоснуться к нему.

Он попытался улыбнуться и почувствовал, что это скорее похоже на гримасу.

— Привет, Кейт.

Ее взгляд был полон симпатии, лицо все так же горело, но она уже не плакала, и Карсвеллу было приятно думать, что, по крайней мере, этому он положил конец.

— Ты в порядке? Можешь встать?

Собравшись с силами, он сел, и это было начало. Кейт немного помогла, хотя все еще казалась нерешительной.

— Оу, — пробормотал он. Весь живот пульсировал от ушибов. Интересно, сломали ему таки ребро или нет.

Звезды, ну и позор. Нужно будет вложиться в какие-нибудь хорошие симуляторы рукопашного боя. А может быть, в бокс. Никогда больше он не должен проигрывать в драках, и не важно, сколько будет противников.

— С вами все в порядке, мистер Торн? — спросил заместитель директора Чамберс.

Посмотрев чуть выше, он увидел, что к ним присоединились два преподавателя, державшие Жюля и его дружков. Все они выглядели очень хмурыми. Роб даже казался немного виноватым, а может, ему просто было обидно, что его поймали.

— Все круто, — ответил Карсвелл. — Спасибо за заботу, мистер Чамберс.

Тут он дернулся и схватился за бок, откуда разливалась боль.

Мистер Чамберс тяжело вздохнул.

— Вам известно, что драки противоречат политике школы, мистер Торн. На неделю вы отстранены от занятий. Все четверо.

— Постойте… нет! — воскликнула Кейт. А потом, к удивлению Карсвелла, схватила его за руку. Он посмотрел на их руки, потом уставился на ее профиль и подумал, что она, наверно, сама не поняла, что сделала. — Карсвелл только защищал меня. Они забрали мой портскрин и не отдавали его. Это не его вина!

Заместитель директора покачал головой, хотя Карсвеллу казалось, что он тоже недоволен этим решением.

— Школьные правила, мисс Фэллоу.

— Но это нечестно. Он не сделал ничего плохого!

— Это политика нетерпимости к дракам. Сожалею, но исключений быть не может, — мистер Чамберс бросил взгляд на остальных мальчиков.

— Мистер Келлер, Мистер Даути, мистер Манкузо… следуйте за мной в мой кабинет, мы свяжемся с вашими родителями. Мисс Фэллоу, вы ведь проводите мистера Торна к медицинскому дроиду? — Он попытался изобразить сочувствие, когда Карсвелл снова посмотрел на него единственным глазом, который еще видел. — Вашим родителям мы сообщим позже.

Карсвелл уронил подбородок на грудь и тихо выругался.

Это тоже нарушало школьную политику, но, к счастью, мистер Чамберс не обратил на это внимания.

— Мисс Фэллоу, я предупрежу вашего учителя, чтобы он не ставил вам пропуск за то время, что вы будете отсутствовать на уроке.

— Спасибо, мистер Чамберс, — пробормотала она.

Жюля и его дружков увели, и Карсвелл позволил себе привалиться к Кейт и, с проклятьями и стонами, заставил себя идти вперед на подкашивающихся ногах.

— Прости, — прошептала она, закинув его руку себе на плечо, и повела в кабинет, к медицинскому дроиду.

— Это не твоя вина, — процедил он сквозь зубы. Хотя теперь, когда пришлось сосредоточиться на ходьбе, боль притупилась. — Портскрин у тебя?

— Да. Спасибо. И я взяла твою сумку. — Она вдруг снова разозлилась: — Поверить не могу, что тебя накажут. Это нечестно.

Он попытался пожать плечами, но лишь неопределенно взмахнул свободной рукой.

— Я уже наказан на все июльские каникулы. Так что хуже уже не будет.

— Наказан? За что?

Он бросил на нее взгляд и не смог сдержать кривой усмешки, хотя она отозвалась болью в пострадавшей скуле.

— Плохие оценки по математике.

— О, — она вспыхнула.

Карсвелл прижал ладонь к ребрам и обнаружил, что если немного надавить, то резкая боль, возникающая при ходьбе, стихает.

— Да, придется сидеть дома, пока не исправлю оценки. Конечно, теперь этого не произойдет, ведь мне запретят посещать занятия. — Он попытался рассмеяться, как будто это его не волновало, но звук получился похожим на кашель. — Ох. Ну, зато будет время почитать Джоэла Кимбро.

Кейт тоже попыталась хихикнуть, возможно, чтобы он почувствовал себя лучше, но звучало это не лучше, чем его собственный смех.

— Я уверена, — сказала она, — когда наказание закончится, ты напишешь удивительную работу о параллелях между опасностями космических путешествий и прогулками по школьному коридору, положением в обществе и… и…

— И родителями…

На этот раз ее смех был более естественным.

— И родителями, конечно.

— Я практически уверен, что марсиане в таких книгах всегда символизируют родителей.

— Наверняка. Потому что они совершенно… внеземные.

— И ужасающие.

На этот раз ее смех был настоящим и где-то, по другую сторону боли, вызвал у Карсвелла теплое, нежное чувство. Он хотел бы смеяться вместе, не испытывая вспышек мигрени.

— Думаешь, профессор Госнел поставит мне оценку повыше?

— Уверена, — ответила Кейт. — Но это не исправит твоей оценки по математике, — снова посочувствовала она.

— Это верно. Вот бы зубрежка формул была хоть наполовину так забавна, как космические приключения.

— Хорошо бы. — Сжав губы, Кейт бросила на него взгляд. Затем вздохнула глубоко. — Я позволю тебе списывать мои работы по математике.

Он вскинул бровь.

— Пока… Пока твои оценки не исправятся. А когда ты вернешься с каникул, я могу помочь тебе с учебой. Если хочешь.

— Спасибо. — Он улыбнулся, и ему даже не пришлось притворяться благодарным, хотя вместе с облегчением снова вернулось затаившееся на время чувство стыда. Он знал, что использует ее чувства в своих интересах.