Марисса Майер - Лунные хроники. Звезды над нами [сборник]

Ворота шлюза открылись, заставив весь док содрогнуться, и теперь они зависли, ожидая, пока ворота за ними захлопнутся, а другие ворота выпустят их в космос. Кресс задыхалась от волнения.

Она покидала Луну. Покидала Луну! Никогда, даже в мечтах она и не думала, что такая непритязательная, забытая пустышка получит шанс увидеть жизнь за пределами защитных куполов Луны.

Но вот она, всего девяти лет от роду, отправляется в свое первое большое приключение.

В огромных древних металлических воротах появилась щель, и они начали плавно раздвигаться. Сперва показался безжизненный и белый лунный ландшафт, покрытый кратерами, излучающий мертвенное спокойствие. А над ними… над горизонтом… над Луной… Появились звезды.

Звезды, каких она никогда не видела и не мечтала увидеть. Небо было населено ими. И среди них, гордая и красивая, прямо перед ее глазами, была Земля.

Шаттл снова двинулся вперед, набирая скорость по мере того, как они покидали слабое притяжение Луны и поднимались над ее поверхностью.

Кресс не осознавала, что упирается ладонями в иллюминатор, пока его поверхность не запотела от ее дыхания. Она откинулась, оставив два отпечатка ладоней, охватывающих голубую планету.

В голове крутились загадочные слова Сибил. Неужели она забирает Кресс на Землю?

Это действительно решило бы все проблемы со слежкой за землянами. Она должна была подобраться поближе. Ей нужно оборудование получше и больше времени, но важнее всего сократить расстояние между ними.

Сибил хочет, чтобы она стада шпионом? Земляне не станут подозревать ребенка вроде нее, и она была пустышкой… Что идеально подходит для лишенных дара землян. Она могла бы проникнуть в правительственные базы данных…

Она могла бы получить любой поток данных на планете.

Какие угодно секреты официального или частного послания любого жителя Земли. Она могла бы стать лучшим шпионом в истории Луны.

А самое лучшее — она больше не будет пустышкой, запертой в спальнях. Пустышкой, которую каждые четыре недели заставляют сдавать кровь. У нее будет синее небо. Она будет гулять босиком по настоящей траве. Плескаться в океане, забираться на вершины небоскребов, ходить в театр, танцевать под дождем, и… Она заметила, что Сибил наблюдает за ней, и лишь тогда поняла, что на лице у нее — широкая улыбка. Она стерла ее так быстро, как могла.

— Как долго мы будем лететь? — спросила она.

— Несколько часов, — ответила Сибил, открепляя портскрин от своих белых одежд мага. — Твоей первой задачей будет получить доступ к записям еженедельных совещаний императора Рикана и его советников. Приступим к планированию.

Кресс сжала губы и яростно кивнула, в ее голове уже крутились идеи. На совещаниях наверняка присутствует секретарь-андроид, который ведет протокол. Может быть, даже аудио- или видеозапись, и если он подключен к сети…

Она откинула голову на скамейку, чтобы видеть планету, пока обдумывает план. Ее голова гудела от кодов и хакерских ходов.

Звезды, как же красива эта планета! Она оказалась еще более потрясающей, чем Кресс представляла. Изображения, спроецированные голографическими узлами, не могли сравниться с тем, что она видела. Земля сверкала, сияла и двигалась! Постоянно двигалась, а вокруг нее крутились вихри облаков. Казалось, что она живая.

Думая, мечтая и планируя, Кресс начала гудеть. Она часто гудела за работой. Иногда это помогало упорядочить мысли, но сегодня это было ей не под силу. Какой была ее жизнь сегодня утром — и как быстро все изменилось!

Путешествие проходило в тишине, слышалось лишь тихое постукивание пальцев Сибил по портскрину, да гудение Кресс. Пилот молчал. Как будто его и не было, но ведь охранники всегда так себя ведут. Стараются стать незаметными. Она не винила их. Работая на госпожу Сибил, она тоже часто хотела стать невидимой.

Ее взгляд снова обратился к Земле. Это напомнило ей о колыбельной, которой одна из старших девочек научила ее много лет назад, ту, что Кресс все еще любила напевать детям, когда гас свет.

Глядя в темное стекло иллюминатора, Кресс заметила, что охранник смотрит на нее. Она замерла, сообразив, что пела вслух. Она тут же отвела взгляд, но теперь и Сибил смотрела на нее. С негодованием.

Кресс прерывисто вздохнула и сказала:

— Прошу прощения.

Сибил опустила портскрин на колени.

— Ты, наверное, не понимаешь, насколько эта песня древняя. Колыбельная, которую пели на Луне, наверное, еще во время колонизации.

— Я знаю, — ответила Кресс раньше, чем сообразила, что лучше держать язык за зубами. Это была ее любимая песня. И она узнала о ней все, что только можно.

Сибил чуть заметно прищурилась.

— Тогда ты должна знать, что эта песня написана в те времена, когда Луна и Земля были союзниками. Некоторые считают, что она символизирует мир между двумя планетами. Некоторые считают, что в наши дни она не патриотична… И пропагандирует симпатии к Земле.

Щеки Кресс снова вспыхнули, она выпрямилась и затрясла головой.

— Я люблю ее не поэтому, — сказала она. — Я люблю ее просто потому… Там упоминается мое имя. Полумесяц [2] Crescent Moon — полумесяц. . Я иногда думаю, может, родители назвали меня в честь песни?

Сибил вдруг фыркнула.

— Маловероятно, — сказала Сибил, глядя в иллюминатор. — Судя по тому, что я помню о твоих родителях, они не отличались полетом фантазии.

— Вы знали моих родителей? — Кресс вытаращилась на нее.

Сибил помолчала. Никаких эмоций не отражалось на ее лице, лишь губы были надменно сжаты. Наконец, она снова посмотрела на Кресс.

— Все, что тебе нужно знать о своих родителях, это то, что они сами охотно отдали тебя в приемник для утилизации пустышек. — В ее взгляде сверкнуло удовольствие от собственной жестокости. — Твоя мать сама передала тебя в мои руки. «Пустышка. Как унизительно», — это все, что она сказала.

Эти слова ранили Кресс больнее, чем должны были бы. Конечно, она знала, что родители ее бросили, фактически обрекая на смерть. Таков был закон… Хотя на самом деле пустышек не убивали, просто прятали, но большинство граждан об этом не знало. Ее родители, должно быть, верили, что она мертва. Сибил никогда не уставала напоминать пустышкам, какими нежеланными они были. Что, если бы она не спасла их, все они были бы мертвы, и никто бы их не оплакивал.