Марисса Майер - Лунные хроники. Звезды над нами [сборник]

Зима не понимала, но все равно кивнула. Ее пальцы сжали прохладную рукоять.

— Тогда приступай. Я даже позволю тебе самой выбрать тип манипуляции. Чары. Эмоции. Заставь меня забрать у тебя нож, если сможешь. Я не буду сопротивляться. — Улыбка Леваны была терпеливой. Зима могла бы назвать ее почти материнской, если бы только знала, что это такое.

Очень, очень много времени прошло, прежде чем эта улыбка погасла.

Очень, очень много времени, чтобы Зима могла обдумать свой выбор.

Свое решение.

Свой обет.

«Я никогда не буду использовать свой дар. Больше никогда».

— Простите, — прошептала Зима. — Я не могу.

Королева все так же пристально смотрела на нее. Сначала ее взгляд был безразличным. Потом в глазах вспыхнула искра ярости. Гнев, обжигающая ненависть. Но скоро исчез и гнев, сменившись разочарованием.

— Что ж, пусть будет так.

Зима вздрогнула: ее рука начала двигаться самостоятельно.

Она зажмурилась, чтобы не видеть отстраненного лица Леваны, и снова увидела это — глубокую рану на своей шее. Кровь, растекающуюся по полу.

Лезвие коснулось ее кожи. Дыхание перехватило, она окаменела.

Но нож не перерезал ей горло. Он поднялся выше, и острие зависло напротив правого глаза. Сердце колотилось все быстрее.

Она задохнулась, когда клинок вошел в мягкую плоть под глазом и медленно спустился вниз по щеке. Она чувствовала слезы, скопившиеся под веками от обжигающе острой боли, но зажмурилась и не позволяя слезам скатиться вниз.

Клинок остановился, и ее рука опустилась.

Зима прерывисто вздохнула и, едва не падая в обморок от ужаса, открыла глаза.

Она не умерла. Не лишилась глаза. Она чувствовала, как кровь течет по щеке и горлу и капает на платье, но это был всего лишь порез. Всего лишь кровь. Зима быстро сморгнула, прогоняя слезы, прежде чем они предадут ее, и встретила ледяной, пронзительный взгляд мачехи.

— Ну? — процедила Левана. — Ты все-таки попытаешься, или твоя красота пострадает еще сильней?

«Красота», — подумала Зима. Ну, разумеется… Красота так много значила для королевы, и так мало — для нее. Она может вытерпеть боль. Пусть на ее лице останется шрам. Зима выпрямилась. Она не позволит королеве выиграть эту битву. Не поведется на ее уловки.

— Я не могу, — повторила она.

Нож снова поднялся к ее лицу, проводя еще одну кровавую линию, параллельную первой. На этот раз она не закрыла глаза. Она больше не боялась плакать, потому что кровь казалась теплыми, густыми слезами на ее щеке.

— А теперь? — спросила Левана. — Давай же, Зима. Простая манипуляция. Докажи, что ты полезна королевскому дворцу.

Зима выдержала ее пристальный взгляд. Лицо мачехи утратило маску спокойствия. Она смертельно побледнела. Даже плечи ее дрожали от едва сдерживаемого гнева. Они обе знали, что дело уже не только в том, что принцесса позорит королевскую семью. Левана почувствовала зреющий в ней тихий вызов.

Королева могла заставить кого угодно сделать что угодно. Ей достаточно было лишь подумать об этом, и ее воля исполнялась. Но не в этот раз. Она не заставит Зиму сделать это.

Зима с трудом удержалась от улыбки и твердо сказала:

— Я не буду.

Левана усмехнулась, и нож поднялся снова.

Когда королева отпустила ее, Зима не бросилась сломя голову в свои покои. Она шла, как подобает принцессе, с высоко поднятой головой, ее ноги твердо ступали по мрамору. Она даже не думала использовать чары, чтобы спрятать три глубоких пореза и кровь, стекавшую по шее на платье. Она гордилась собой. Ее раны доказывали, что она прошла битву и выжила.

Люди останавливались и смотрели на нее, но никто не задал ни одного вопроса. Никто не остановил ее. Охрана, поклявшаяся защищать принцессу любой ценой, не проронила ни слова.

Королева ошиблась. Лицо Зимы отмечено теперь навсегда, но шрамы не заставят ее подчиниться. Раны станут ее броней и постоянным напоминанием о победе. Ее можно ранить. Она может сойти с ума. Но ее нельзя победить.

Войдя в крыло, где находились ее покои, она остановилась. У дверей ее комнаты стоял Ясин, а рядом с ним — глава магов Сибил Мира в своих безупречных белых одеждах.

Ясин напряженно смотрел в пол. Сибил улыбалась, ее рука лежала на плече Ясина. И когда они оба взглянули на Зиму… Ясин был потрясен, на его лице отразился ужас, тогда как Сибил…

Зима задрожала.

Сибил Мира вовсе не казалась удивленной, и в ней не было ни капли сочувствия. Наверное, Левана рассказала ей о том, что задумала. А может быть, это даже было идеей Сибил… Зима знала, что глава магов имеет большое влияние на королеву.

— Что случилось? — спросил Ясин, сбрасывая руку Сибил и делая шаг навстречу Зиме. Он хотел коснуться ее окровавленной щеки, но колебался. Потом натянул рукав на ладонь и прижал к ее ране.

— Прикажете вызвать врача, Ваше Высочество? Что я могу для вас сделать? — спросила Сибил, пряча руки в рукава.

— Все в порядке, благодарю. Вы можете пропустить меня в мои покои.

— Если вы уверены, что я больше ничем не могу вам служить… — Сибил отступила и даже склонила голову, но когда Зима проходила мимо, на ее губах играла улыбка. Ясин следовал за ней по пятам. Боль обжигала, напоминая о том, что ей пришлось вынести, о выборе, который она сделала. Но она никогда не пожалеет об этом, невзирая на шрамы.

— Кто это сделал? — требовательно спросил Ясин, когда Зима вошла в свою комнату, оставив телохранителя снаружи.

— Конечно же я, — сказала она, и он изумленно посмотрел на нее. Она фыркнула. — Это сделала моя рука.

В его глазах сверкнула жажда убийства.

— Это королева?

Лицо его пылало гневом, но он отвернулся слишком быстро, чтобы Зима могла оценить всю его глубину. Он отвел ее в ванную, промыл раны и щедро наложил заживляющий бальзам.

— Мне не следовало оставлять тебя, — пробормотал он, скрипя зубами и накладывая повязку из подручных материалов. Зима поразилась тому, что его руки дрожат, хотя лицо искажено яростью. Он станет великим врачом.

— У тебя не было выбора, — сказала она. — Ни у кого из нас не было выбора.

— Почему она сделала это с тобой? Она ревнует?

Она встретила его пристальный взгляд.

— С чего бы королеве ревновать меня?

Его гнев кипел.

— Но зачем ей это?..

— Она хочет, чтобы я училась пользоваться своим даром. Чтобы я перестала быть посмешищем. Она думала, что если я… Она думала, что заставит меня учиться применять чары.

В его глазах мелькнуло понимание.

— Чтобы ты научилась прятать шрамы…

Зима кивнула.

— А еще я думаю, она хотела напомнить мне, что я… Что я принадлежу ей. И всего лишь пешка в ее игре. — Зима вдруг почувствовала слабость в ногах. Самообладание покидало ее. — Но я не пешка. Я не хочу быть пешкой.