Джон Фланаган - Ледяная земля

Но с Хорасом все было иначе. Слава бежала впереди него, и люди оглядывали молодого воина с теми же подозрительностью и опаской, к которым старый рейнджер привык за долгие годы. Все это было Холту по нраву. У них будет значительное преимущество перед противником, если люди решат, что главная угроза исходит от дюжего юноши в доспехах. На самом же деле седеющий немолодой человек в невзрачном плаще был гораздо опаснее.

– Смотрите, прямо тут наверху, – сказал Хорас, отвлекая Холта от размышлений.

Рейнджер посмотрел туда, куда указывал спутник, и увидел здание, самое высокое в округе, с пристройкой, угрожающе нависавшей над дорогой; ее подпирала ненадежная опора. Видавшая виды вывеска с грубо намалеванным изображением винного бокала и тарелки с едой мягко покачивалась на ветру. Краска с нее наполовину облезла.

– На мягкую постель особо не надейся, – предупредил Холт ученика. – Возможно, в лесу нам было бы удобнее.

Он не добавил, что лесная постель наверняка была бы еще и чище.

Оказалось, что рейнджер был не прав: да, в трактире было тесно, потолок – слишком низок, а ступени кривоваты (это путники обнаружили, когда направились на верхний этаж посмотреть комнату).

Но, по крайней мере, тут все сверкало чистотой, а в спальне – огромное распахнутое окно, через которое проникал прохладный дневной воздух. Когда двое странников подошли поближе, до них издалека донесся запах свежевспаханной земли.

Трактирщик с женой были уже в летах; они встретили новых постояльцев приветливо и сердечно, особенно когда увидели запасы оружия и доспехов, которыми были нагружены кони, выстроившиеся в ряд около дома. Хозяева решили, что юный рыцарь наверняка человек состоятельный, да к тому же знатный, судя по тому, что он поручает все дела своему слуге, этому мрачноватому типу в серо-зеленом плаще. Владелец заведения, не лишенный снобизма, предположил, что человек благородных кровей не будет утруждать себя такими низменными материями, как цена за ночлег.

Удостоверившись в том, что в городе нет рынка, где они могли бы обменять свою добычу на деньги, Холт поручил местному мальчишке-конюху накормить и почисть коней. Всех, за исключением Абеляра и Тягая, разумеется. За ними он ухаживал сам, и его очень обрадовало, что Хорас обращается со своим Толкачом точно так же.

Пристроив коней на ночлег, путники вернулись в комнату. Жена трактирщика сообщила им, что ужин подоспеет лишь часа через два.

– Тогда, чтобы не терять зря времени, давай посмотрим, что там с твоей рукой, – предложил Холт.

Хорас с облегчением опустился на кровать и довольно заулыбался. Вопреки мрачным предсказаниям рейнджера, кровати оказались мягкими и удобными, одеяла – теплыми и чистыми, а простыни – белоснежными. Повинуясь старому рейнджеру, Хорас встал, через голову стянул кольчугу и рубашку, негромко застонав от боли, когда пришлось задрать руку.

Синяк был огромный и переливался всеми цветами – от черно-синего до тошнотворного желтого. Холт потрогал ушибленное место, чтобы проверить, не сломал ли ученик какую-нибудь кость.

– Ой! – вскрикнул Хорас.

– Больно? – спросил Холт, и юноша бросил на него злобный взгляд.

– Конечно! Иначе почему бы я сказал «ой»?

– Х-м-м-м, – задумчиво протянул старый рейнджер и, крепко схватив спутника за руку, стал вращать ее туда-сюда, Хорас скрипел зубами от боли.

Когда всякое терпение закончилось, он отступил от Холта.

– Вы вообще знаете, как меня вылечить? – едко спросил он. – Или вам просто нравится меня мучить?

– Я пытаюсь помочь, – мягко ответил Холт. Он снова попытался взять руку ученика, но тот выдернул ее:

– Держите ваши руки при себе. Хватит с меня тычков. Не понимаю, как это может помочь.

– Я просто хочу убедиться, что ты ничего не сломал, – объяснил старый рейнджер.

Но Хорас лишь покачал головой:

– Ничего я не сломал. Просто синяк. – Хорас развел руками в подтверждение своих слов.

Внезапно раздался короткий стук. На пороге появилась жена трактирщика с несколькими подушками в руках. Она улыбнулась постояльцам, а затем взгляд ее упал на плечо Хораса. Улыбка погасла, сменившись выражением материнской заботы.

Она затараторила что-то по-галлийски – путешественники не поняли ни слова – и стремительно подлетела к Хорасу, свалив подушки на кровать. Юноша наблюдал за действиями женщины. Она остановилась, поджав губы, затем ободряюще взглянула на Хораса. Немного успокоившись, он позволил ей осмотреть синяк.

Женщина прикасалась к руке нежно, почти неощутимо. Хорас, отдавшись на волю хозяйки, метнул выразительный взгляд на Холта. Рейнджер насупился и сел на кровать, желая понаблюдать за происходящим. Наконец женщина отступила на шаг и жестом попросила Хораса сесть. Она жестом указала на пострадавшую руку и обратилась к обоим путникам.

– Никаких ломать костей, – произнесла она уверенно.

Холт кивнул:

– Я так и думал.

Хорас презрительно фыркнул. Женщина кивнула еще раз и продолжила, тщательно подбирая слова. Аралуинский давался ей очень тяжело.

– Синяки. Плохие синяки. Надо… – Она помедлила, подыскивая нужное слово. – Травы… – Она потерла руки, показывая, как разминают травы для припарки. – Ломать травы. Ложить сюда. – Она снова прикоснулась к поврежденной руке.

Холт одобрительно кивнул.

– Хорошо. Пожалуйста, приступайте. – Рейнджер взглянул на Хораса: – Нам повезло. Похоже, дело свое она знает.

– Вы хотите сказать, что это мне повезло, – сухо откликнулся Хорас. – Если бы я вверился твоим заботам, то уже наверняка остался бы без руки.

Хозяйка, уловив его недовольный тон, но не понимая ни слова, поспешила успокоить юношу и принялась ворковать, ласково поглаживая синяк.

– Два дня… три… нет больше ушиб. Нет больше боль. – И она ободряюще улыбнулась.

– Благодарю, мадам, – сказал Хорас почтительно – так, как, по его мнению, должны общаться с дамами галантные рыцари. – Я навеки ваш должник.

Хозяйка улыбнулась шире и принялась объяснять жестами, что сейчас уйдет и вернется с лекарствами и травами. Хорас поднялся и отвесил женщине неуклюжий поклон. Она покинула комнату, негромко хихикая.

– Ох, я вас умоляю… – протянул Холт, закатив глаза.

В обеденном зале у Рагнака стояла невыносимая жара.

Огромный открытый камин занимал место почти во всю ширину стены, да и народу было чересчур много. За окном все было покрыто толстым слоем снега.

Зал был громадный, длинный, с низкими потолками. От стены до стены протянулись два стола, а за третьим, расположенным перпендикулярно им, восседал сам Рагнак.

Простые сосновые стены, грубо отесанные и неровные, кое-где законопачены смесью из грязи и глины. Еще несколько толстых бревен шли поверху под углом, поддерживая потолок из туго переплетенного камыша и соломы; местами это покрытие достигало метра в толщину. Никакой внутренней обшивки и в помине не было. Дополнительные планки из неотесанной древесины крепились поперек потолочных балок, поддерживая солому.