Владимир Кучеренко - Бета-тестеры поневоле

Они о чем-то спокойно беседовали, но ни единого звука мои уши по-прежнему не регистрировали. Зависнув за спиной женщины, впилась взглядом в эту парочку. Эльф, божественно прекрасный лицом, одет в длинную робу фиолетового цвета, украшенную замысловатым серебряным узором. Тонкая ткань совершенно не скрывала мускулатуру великолепно развитого торса остроухого красавца. Женщину наблюдала со спины и немного сверху. Она тоже в робе, но это был явно женский вариант одеяния. Одежда облегала точеную фигуру, а разрезы по бокам юбки заканчивались на уровне талии, открывая на всеобщее обозрение стройные ножки и совершенные округлости бедер. Но больше всего привлекли меня в облике аборигенов цвета их волос и глаз. Волосы – белые, словно снег, а глаза (пока только вижу у мужчины) – фиалковые, но в отличие от моих они светились. Не светились в каком-то иносказательном смысле, а буквально СВЕТИЛИСЬ. Будь здесь сейчас кромешная тьма, я бы увидела два этих фиолетовых огонька.

Как только я вгляделась в эти завораживающие бездонные очи, эльф что-то почувствовал, замолчал и быстро вскинул голову вверх. Холодный, прищуренный взгляд встретился с моим, и… его зрачки расширились, черты лица смягчились, холод во взгляде сменился теплым выражением, и я наконец услышала голос:

– Она пришла, Фрейя!

Женщина мгновенно обернулась. На меня смотрело знакомое лицо! Я созерцала его по нескольку раз в день… в зеркале! Хотя стоп. Небольшие отличия все же есть: чуть-чуть другая линия губ, разрез глаз, чуть более редкие ресницы, немного иной изгиб бровей и огромные фиалковые глазищи светятся так же, как глаза мужчины. Присмотревшись, увидела, что в глубине бездонных очей серокожей красавицы то и дело вспыхивают золотые искорки. У мужчины такого эффекта я не заметила.

– Хорошо! – пропела дроу звонким голоском и тоже тепло улыбнулась. – Теперь недолго ждать осталось!

Я попыталась что-то сказать, но до сих пор оставалась лишь наблюдателем.

– Не бойся, – прошептала женщина, – ничего не бойся и прислушивайся к своему сердцу. Оно всегда бьется в ритме Источника.

«О чем это она? – подумала я. – Что за Источник? И что означает ее фраза?»

Тем временем эльфийка подняла руку ладонью вверх, как бы сдувая с нее что-то в мою сторону. В ту же секунду невидимый порыв ветра подхватил меня, будто легкое перышко, вознося к самой вершине «небоскреба».

Я неслась туда, где бушевал золотой огонь, не имея возможности предотвратить неминуемое. Ужас поднялся волной внутри. Однако все, что могла, – беспомощно наблюдать, как меня зашвыривает прямо в центр бушующего пламени…

Сознание кричало и билось в агонии (сама я по-прежнему ни крикнуть, ни пошевелиться не могу). Золотой горн, казалось, сжигал и плавил адским жаром не тело, его у меня не было, а саму душу. Сколько длилась пытка, не знаю. Год, век, вечность? Я все еще не сгорела! Я по-прежнему мыслила, а стало быть, существовала! В последней попытке превратить в угольки, испепелить, уничтожить мою сопротивляющуюся сущность ярость пламени резко возросла, и боль стала такой невыносимой, что я заорала вслух, хотя до этого, сколько бы ни силилась, не могла проронить ни звука! А потом вдруг опять ледяное НИЧТО…

– Домой хочу! На Землю! В реальность! К маме! Выпустите меня!!! – отбивая ладони, барабанила я изнутри по бронированному стеклу виртуальной капсулы.

Напротив высокотехнологичного саркофага стоял человек в белом халате и очках. Должно быть, кто-то из команды Дениса Егоровича. Он видел мою истерику, но почему-то не спешил на помощь. Научный сотрудник равнодушно наблюдал за моей истерикой с совершенно невозмутимым видом и фиксировал что-то в своей электронной записной книжке.

– Спасите-е-е!!!

Внезапно подбежал Монов, тоже в белом халате с эмблемой НИИ на кармане. Он был сильно взволнован, но меня данный факт, наоборот, даже немного успокоил. Наконец-то мучения закончатся!

Куратор стал быстро-быстро нажимать какие-то кнопки сбоку от смотрового окошка моего «хрустального гроба». Я расслабилась, улыбнулась и приветливо помахала ему рукой. Однако глаза Гермилона расширились в ужасе. Потом он медленно перевел на меня печальный взгляд и с извиняющимся видом пожал плечами.

«Что это значит?» – одолеваемая нехорошими предчувствиями, нахмурилась я.

А потом снова все окружающее пространство заполнил золотой огонь…

…Рывком вскочив в кровати, я продолжала орать. Сильные руки обхватили меня и пытались успокоить. Я билась в этих крепких объятиях, как эпилептичка.

– Тихо, тихо, девочка, – успокаивал знакомый голос, – это был просто кошмар, успокойся.

Крик сменился рыданиями. Тень той боли и обиды, которые только что пережила, еще блуждала в сознании, заставляя конвульсивно содрогаться тело. Мне продолжали нежно говорить что-то ласковое и гладили по голове, а я все никак не могла остановить слезы.

Наконец я затихла и позволила уложить себя на подушку. Надо мной склонилось лицо – это был Амарисэй.

– Ты как? – спросил приемный отец.

– Нормально, – голос дрожал. – Долго я спала?

– Трое суток.

– Трое суток?! – не поверила я.

Старейшина кивнул.

– Да. Лежала как мертвая две ночи, а потом начала метаться и кричать. Мы боялись, что потеряем тебя.

Он прикрыл глаза и сглотнул.

– Магистр Элекор осматривал тебя, но только бессильно разводил руками. Иногда случается, что дети теряют сознание после пробуждения дара, но так надолго никогда. И никто из них не выглядел при этом как мертвец и не бился в агонии, как билась ты.

– Принеси, пожалуйста, попить, – попросила я и опустила веки.

Как только это сделала, то увидела тысячи нитей, висящих в воздухе. И не только серых – таких, как были в кошмаре, но и голубых, зеленых, красных, фиолетовых. Испуганно распахнула глаза, но пронизывающая окружающее пространство цветная паутина никуда не делась, а просто стала бледнее. Затем будто щелкнули выключателем, и перед взором возникла золотая нить, толстая, в несколько раз толще, чем остальные. И еще до того, как я успела пристально рассмотреть ее, исчезла.

Вернулся Амарисэй с кружкой в руке. Я попыталась сконцентрироваться на ней, но взгляд все время цеплялся за цветные нити. А золотая нить вообще начала меня напрягать. Она хаотически появлялась то прямо перед глазами, то где-то в уголке, но внезапно исчезала, едва мне удавалось ухватиться за нее взглядом.

А потом я сообразила: что-то здесь не так… Совсем не так. Интерфейс! Его до сих пор не было. Никаких окошек, ни карты, ни рамочек, ни намека на меню или чат. Осознав величину потери, я ошарашенно застыла, позабыв о мельтешащем перед глазами золотом раздражителе.