Робин Хобб - Судьба шута [litres]

– Не знаю. Давай шевелись. – Мое терпение было на исходе.

– Я пытаюсь.

Пока он поднимался, я рассказал о том, что мне удалось обнаружить в конце туннеля. Потом я показал ему инструменты, и его передернуло. С каждым произнесенным мной словом Шут все больше приходил в себя и в конце концов поднялся на ноги и даже сделал несколько неуверенных шагов. Нас обоих трясло от холода, но я уже начал чувствовать свои руки и принялся растирать его ладони, несмотря на то что он протестовал и жаловался, что ему больно. Когда он снова мог сжимать и разжимать пальцы, я протянул ему кинжал и сказал, чтобы он держал его наготове.

– Когда мы спустимся вниз по лестнице, – сказал я, стараясь не думать о том, как это будет трудно, – нам придется исследовать главный коридор. Теперь он – единственная наша надежда.

– Фитц… – начал Шут, но, взглянув на меня, замолчал.

Он хотел сказать мне, что все бесполезно. Я бросил прощальный взгляд на дракона. Он снова спал, и я не чувствовал его присутствия своим Уитом. «Почему? Зачем ты здесь и почему Эллиана хочет получить твою голову?» – безмолвно спросил я у него. Затем я отвернулся и начал спускаться по лестнице. Шут молча последовал за мной.

Спуск оказался еще труднее, чем подъем, если такое вообще возможно. Мы устали, страшно замерзли и хотели есть. Я уже прекратил считать, сколько раз поскальзывался и падал. Шут, спотыкаясь, тащился за мной – от его былой грации не осталось и следа. Я старался держаться настороже, ожидая встретить того, кто приходит наверх, чтобы мучить дракона, но лестница оставалась пустой, холодной и равнодушной к нашим страданиям. Когда мы хотели пить, мы откалывали кусочки льда от стены и сосали его – единственное утешение, которое мы могли себе позволить.

В конце концов мы добрались до последней ступеньки и увидели широкий коридор, который поджидал нас. Затаив дыхание, мы выглянули из-за последнего витка лестницы. Я никого не почувствовал, но я не забыл про «перекованных» в подземных камерах и понимал, что нам могут грозить самые неожиданные опасности и мой Уит мне не поможет. Однако коридор оказался пустым и безмолвным.

– Пошли, – прошептал я.

– Он не выведет нас наружу, – ответил Шут. Его золотистая кожа стала неестественно бледной, словно жизнь уже начала его покидать, а голос звучал как-то равнодушно. – По этому коридору мы попадем прямо к ней. Иначе просто не может быть. Если мы пойдем по нему, нам грозит смерть. Впрочем, больше нам ничего не остается. Ты ведь сам сказал, что иногда хорошего выбора нет.

– И что ты предлагаешь? – вздохнув, спросил я. – Снова спуститься вниз, к воде, и дожидаться, когда кто-нибудь приплывет на лодке, а потом убить его, прежде чем он прикончит нас? Или пойти к «перекованным» и пусть делают с нами, что пожелают? Мы еще можем вернуться туда, откуда мы начали, – где сплошной мрак и ледяные трещины во льду.

– Я думаю… – неуверенно начал Шут и вдруг замер на месте.

Я резко развернулся посмотреть, на что он показывает.

– Черный Человек! – выдохнул Шут.

Это был тот же человек, которого видели мы с Олухом. Он стоял, скрестив на груди руки, у входа в широкий коридор, словно ждал, когда мы его заметим. Он был весь в черном: штаны, туника и сапоги. Длинные черные волосы, глаза и кожа – как будто его слепили из черноты, а потом еще и одели в нее. И как и раньше, я не чувствовал его присутствия при помощи своего Уита. Пару мгновений он просто смотрел на нас, затем повернулся и быстро зашагал прочь.

– Подожди! – крикнул Шут и бросился вслед за ним.

Не знаю, откуда только у него взялись силы. Знаю лишь, что я поспешил за ним, хотя мои онемевшие ноги пронизывала страшная боль всякий раз, когда они касались пола. Черный Человек оглянулся на нас и вдруг побежал. И хотя он двигался легко, он постоянно оставался у нас перед глазами. Его ноги бесшумно касались пола.

Шут некоторое время бежал за ним, и я старался не отставать, но потом его окончательно оставили силы, и он замедлил шаг. Однако Черный Человек по-прежнему маячил впереди, словно привидение, которое решило с нами поиграть. Я глубоко дышал, пытаясь восстановить дыхание, но все равно не чувствовал его запаха.

– Он не реальный! Это магия, какой-то волшебный трюк! – с трудом переводя дыхание, сказал я Шуту, хотя и сам не слишком верил в свои слова.

– Нет. Он важная фигура. – Шут задыхался и с трудом передвигал ноги, но не сдавался. Схватив меня за рукав, он на мгновение прислонился ко мне, а потом заставил себя снова выпрямиться. – Я никогда еще не чувствовал, чтобы человек был таким важным. Прошу тебя, Фитц, помоги мне. Мы должны идти за ним. Он хочет этого. Неужели ты сам не видишь?

Я ничего такого не видел, если не считать того, что мы не могли настигнуть Черного Человека. Тяжело дыша, мы тащились за ним, не в силах догнать, но и не теряя из виду. Коридор, по которому он нас вел, стал шире, появились цветы и вьющиеся растения, вырезанные на ледяных арках. Черный Человек не смотрел по сторонам и не давал нам возможности оглядеться. Мы миновали фонтан с замерзшей струей воды и бассейном, увитым ледяными гирляндами. Мы шли по коридорам просторного изысканного дворца и не встретили ни одной живой души, не почувствовали даже дуновения теплого ветерка.

Вскоре мы перешли на шаг, лишь время от времени, когда Черный Человек заворачивал за очередной угол, бросаясь вперед, чтобы не потерять его из виду. Задавать друг другу вопросы у нас не было сил. Полагаю, Шут думал только о том, чтобы его догнать, и я понимал, что спрашивать его почему – бессмысленно. Даже если бы мне удалось сформулировать вопрос, Шут бы мне не ответил. Во рту у меня все пересохло, сердце отчаянно колотилось в груди, но мы продолжали преследование. Казалось, Черный Человек отлично ориентируется в этих коридорах, и я задавал себе один и тот же вопрос: куда мы идем и почему?

А потом он привел нас в западню. Так мне показалось. Черный Человек снова побежал вперед, и мы с Шутом ускорили шаг, чтобы не потерять его из виду, завернули за угол и наткнулись на отряд из шести вооруженных людей. Я успел заметить фигуру Черного Человека, который скрылся в дальнем конце коридора. Он замер на мгновение, а когда отряд с криками удивления набросился на нас, исчез.

Мы даже не пытались защищаться. Мы слишком долго бежали, давно не ели и не спали как следует. В таком состоянии я бы даже от кролика не смог отбиться. Когда они схватили Шута, казалось, его покинули все остатки жизненных сил. Он выронил нож и открыл рот, но не смог издать ни звука. Я вонзил кинжал в тунику из волчьей шерсти, в которую был одет один из нападавших. Он застрял, а я рухнул на ледяной пол и сильно ударился головой. Последнее, что я увидел, – вспышка ослепительно-белого света.