Робин Хобб - Судьба шута [litres]

Спящий дракон был огромным, больше того, каким стал Верити, но все равно меньше Айсфира. Кроме того, внимательный взгляд открывал, что работа не доведена до конца – скорее намек на дракона, чем реальное изображение. Квадратная голова на длинной шее замерла перед троном Бледной Женщины и представляла собой ступеньку. Глаза дракона были закрыты, но я содрогнулся, глядя в исполненную злобы морду. Мой Уит переполняли самые разные эмоции: страх, ненависть, боль, похоть и жажда мести.

Источник пробуждающейся сути дракона находился тут же. К его бокам были прикованы несколько островитян, которые пребывали на грани смерти. Пленников явно пытали и держали в самых нечеловеческих условиях. Таким способом Бледная Женщина пыталась извлечь из них нужные ей эмоции. Именно чувства и воспоминания группа Скилла отдала каменному дракону, когда создала его, чтобы он впитал в себя их объединенную душу.

Я не мог понять, как она может рассчитывать на то, что существо, вскормленное на разорванных воспоминаниях несчастных, которых подвергают пыткам, станет разумным. Что объединит этих людей и заставит дракона подняться в воздух? Каменные драконы, виденные мной до сих пор, были рождены общей целью и стали великим творением групп Скилла. И вне зависимости от образа, выбранного группой магов, их создания поражали своей красотой. Даже Крылатый Кабан вызывал слезы восторга, когда грациозно поднимался в воздух.

Это же существо представляло собой мозаику, составленную из боли. Какой будет у него нрав? Мой Уит подсказал мне, что людей сначала «перековали», отняли у них душу и отдали ее дракону. А сейчас Бледная Женщина вливала в него лишь тупые мучения живых существ, которых даже нельзя было назвать животными. Какой же в конце концов родится дракон, если в его основе будет боль, ненависть и жестокость?

Между лапами спящего дракона стоял еще один трон, тоже изо льда и тоже застеленный мехами. Все поверхности трона покрывали грязь и человеческие испражнения. К нему было приковано то, что когда-то было человеком: на щиколотках – кандалы, на запястьях и горле – цепи, закрепленные кольцами в полу. Черная корона на голове казалась очень маленькой и явно причиняла несчастному боль, клочья королевского одеяния были испещрены пятнами. На шее мужчины болтались серебряные цепи, а те, что удерживали его на месте, словно в насмешку над его пленом, украшали драгоценные камни. Длинные волосы и борода спутались, под желтыми ногтями виднелись черные полоски грязи. Кончики голых пальцев на руках и ногах почернели, они явно были обморожены. У его ног на полу валялись обглоданные кости. Одна из них, кажется, была человеческой.

Я отвернулся, стараясь не думать о том, чем кормят пленника. Его «перековали», но не до конца. Я чувствовал его ненависть – возможно, единственное чувство, которое в нем осталось. И вдруг я уловил легкое покалывание Скилла, – так возвращается жизнь в онемевшую руку или ногу. Я повернул голову, надеясь поймать это ощущение, словно человек, который услышал какой-то звук и теперь пытается его узнать. Скилл не стал сильнее, но я обнаружил его источник.

Это безумный король атаковал меня при помощи Скилла. Он обнажил в оскале желтые зубы, глубоко запавшие глаза буравили меня злобным взглядом. На мгновение я почувствовал силу его ненависти, которая ударила в меня могучей волной и тут же исчезла, но не потому, что я выставил защитные стены, просто я снова лишился возможности воспринимать Скилл. Я глубоко вздохнул, потрясенный силой его магии. Возможно, Олух мог бы с ним соперничать, я – нет.

Мне удалось поднять голову и посмотреть на Бледную Женщину. Она улыбалась. Она ждала меня и позволила мне самому сделать собственные выводы. Затем она взмахнула изящной рукой в сторону плененного короля:

– Кебал Робред. Впрочем, не сомневаюсь, что ты и сам, Фитц Чивэл Видящий, догадался, что только мой Изменяющий, не сумевший выполнить свое предначертание, мог заслужить наказание. О, к чему такое удивление? Я лишь решила закончить то, что начали драконы Шести Герцогств. Он совершил глупость, решив атаковать драконов в небе при помощи своего лука. Они лишили его разума, промчавшись у него над головой. Впрочем, он никогда умом не отличался и был лишь полезным орудием – некоторое время. Природа наградила его хитростью и амбициями, а еще он неплохо умел воевать.

Бледная Женщина встала и спустилась вниз, наступив на голову спящего дракона. Она медленно подошла к грязному трону и жалкому подобию монарха, сидящему на нем, и задумчиво посмотрела на своего пленника.

– И тем не менее он обманул мои ожидания. – Бледная Женщина протянула к нему изящную руку, и он тут же оскалился, словно хотел ее укусить. Она покачала головой, и на лице у нее промелькнуло выражение, похожее на нежность, – так смотрит человек на строптивого коня, которому нельзя доверять. А потом ласковым голосом спросила: – Может быть, мне стоит отдать еще немного тебя дракону, милый? Хочешь?

Безумный король наморщил лоб, словно отчаянно старался что-то вспомнить, а в следующее мгновение отшатнулся и приподнял одно плечо, как будто пытаясь от нее защититься.

– Не-е-е-е-ет! – хрипло застонал он.

– Может быть, не сейчас. Разумеется, в конце концов он получит всего тебя. Когда ты больше ни на что не будешь годен, я швырну тебя ему на спину и буду смотреть, как ты в него погружаешься. Ведь именно так все и происходит, верно? – Она резко повернулась ко мне. – Разве жертвы не бывают полностью поглощены, когда наступает последняя стадия? Когда ваши группы Скилла отдают дракону, они ведь полностью остаются в его теле?

Я молчал – отчасти от потрясения, отчасти потому, что не хотел отвечать на ее вопрос. Она считала, что членов группы Скилла насильно отдавали дракону, в то время как они входили в его тело добровольно. Я решил оставить ее в неведении на сей счет. Один из моих стражей зарычал и поднял кулак, собираясь меня ударить, но Бледная Женщина покачала головой и махнула рукой, показывая, что мое молчание не имеет никакого значения.

Затем она посмотрела на Шута, который безвольно висел на руках своих охранников, и впервые на ее гладком лице появилось недовольное выражение.

– Надеюсь, вы его не изувечили? Я ведь предупреждала, что вы должны доставить его ко мне в целости и сохранности. Он исключительно редкое существо, самое редкое в нашем мире, фальшивый Белый Пророк. Впрочем, он больше не заслуживает этого звания. Посмотрите на него, он стал коричневым, точно высохший цветок. Он мертв?

– Нет, Божественная Госпожа. Он всего лишь потерял сознание. – Голос стражника, который ответил, прозвучал испуганно.

– Не верю. Ну-ка, встряхните его. Он наделен выносливостью кошки, и могу поклясться, что убить его так же непросто. Открой глаза, Любимый. Поприветствуй меня снова, улыбкой и поклоном, как в прежние времена, когда ты был бледным подобием ребенка. О, каким милым существом он тогда был, словно его сотворили из взбитых белков, молока и сахарной пудры, – конфетка, а не дитя. С языком змеи!