Робин Хобб - Судьба шута [litres]

Подойдя к влажному блестящему камню, я заметил, что ни водоросли, ни ракушки не пристали к его гладкой поверхности. Дракон оставался таким же чистым и черным, как в тот день, когда его создали. Я осторожно положил на него руку. Он был холодным, влажным и твердым – и полным гудящего Уита. Как и дремавшие каменные драконы. Однако он был иным. Я не понимал, в чем состоит различие, пока не коснулся соседнего камня. В нем тоже таилась дремлющая жизнь. И все же они являлись различными существами. Осторожно, опасаясь магической ловушки, я потянулся к дракону Скиллом. И ничего не обнаружил. Я провел рукой по гладкой влажной поверхности. Возник какой-то тихий ропот, а потом все стихло.

Я медленно повернул голову и понял, как все это глупо. Шум Скилла, который я ощутил, был вовсе не разговором, приглушенным расстоянием или барьером. С той же осторожностью, с какой я бы прикоснулся к раскаленному углю, я провел кончиками пальцев по влажному камню. И вновь ощутил смешение множества голосов, говорящих одновременно на громадном удалении от меня. Я инстинктивно вытер ладонь о рубашку и отступил. С некоторым смущением я принялся обдумывать пришедшую мне в голову мысль.

Это камень памяти. И хотя его добыли здесь, я не сомневался, что Верити пользовался таким же камнем, когда высекал своего дракона. Все драконы, виденные мной в каменном саду Горного Королевства, были из такого же камня, некоторых из них создали группы Скилла, которые старались навсегда заключить в камень свои воспоминания и сущности. Другие, возможно, были творением Элдерлингов.

Виденные мной драконы были созданы воспоминаниями и мыслями, а также инструментами резчиков. В конце концов драконы полностью поглотили создавших их людей. Я сам наблюдал, как Верити перешел в дракона. Потребовались все воспоминания и вся жизненная сила Верити и Кеттл, чтобы насытить и пропитать камень, пробудить дракона к жизни. Старая женщина охотно отдала свою жизнь – как и Верити. Она осталась последней из своей группы Скилла, одинокая, пережившая свое время и своего монарха, но вернувшаяся, чтобы служить потомкам Видящих.

Долгих лет Кеттл и страсти Верити едва хватило для пробуждения дракона. Я очень хорошо это понимал. Верити забрал частичку моей личности для создания дракона, а позднее я поспешно отдал другие воспоминания Девушке-на-Драконе. И я ощутил ненасытность камня памяти. Мне было совсем нетрудно отдать всего себя Девушке-на-Драконе. В некотором смысле это стало бы освобождением.

Или я бы попал в темницу. Что произошло с каменным драконом, которому не хватило воспоминаний, чтобы обрести жизнь и взлететь? Я видел, что случилось с Девушкой-на-Драконе. Она так и осталась в карьере, завязнув в незаконченном камне. Не думаю, что в ее случае не хватило воспоминаний – просто ее создатель не захотел расстаться со своей индивидуальностью. Глава группы Скилла, который высек из камня Девушку, попытался что-то удержать для себя, изолировать свои воспоминания в фигуре сидящей на драконе Девушки, а не отдавать их всей скульптуре. Во всяком случае, так сказала мне Кеттл, когда я спросил у нее, почему эта статуя не ожила и не улетела. Она поведала мне эту историю, чтобы заставить отойти от дракона Верити, так мне кажется; Кеттл пыталась объяснить, что дракон удовлетворится, только заполучив всего меня целиком.

Я бы хотел, чтобы сейчас рядом со мной оказалась Кеттл и рассказала мне историю этого дракона. Но я подозревал, что мне она известна и так. Камень обрабатывали по частям, отдельными блоками. Да и резчики не отдавали камню свои воспоминания. У меня появилось подозрение, что я стою возле монумента войнам красных кораблей. Что стало с воспоминаниями и чувствами «перекованных»? Разрозненные факты соединились в существе, состоящем из отдельных частей. Блоки камней памяти были балластом в трюмах белых кораблей. Неужели Кебал Робред и Бледная Женщина научились магии пробуждения каменного дракона благодаря украденным из нашей библиотеки свиткам Скилла? И что помешало им создать драконов Внешних островов, которые могли бы опустошить побережье Шести Герцогств? Быть может, они не пожелали отдать себя, чтобы вдохнуть жизнь в свои создания? Или рассчитывали воспользоваться воспоминаниями, которые они отняли у пленников из Шести Герцогств?

Я смотрел на свидетельство их неудачи понять фундаментальные причины того, зачем группа Скилла отправилась в Джампи для создания каменного дракона. Они сумели похитить воспоминания жителей Шести Герцогств и навеки погрузить их в камень. Однако им не удалось выковать из этих воспоминаний единую цель, которая вдохнула бы жизнь в дракона.

Далеко не всем группам Скилла, отправившимся в горы, сопутствовал успех. Некоторые взяли в жены женщин из Горного Королевства и остались там жить, посвятив себя семье. Другие пытались высечь из камня драконов и потерпели неудачу. Задача была сложной даже для группы, обладавшей внутренним единством. Дракон, наполненный воспоминаниями разных людей, которые втиснуты в единый камень, дракон, рожденный из ужаса, гнева и отчаяния, стал бы безумным существом.

Быть может, Кебал Робред и Бледная Женщина именно к этому и стремились?

Я помню время, когда мысль о том, чтобы навсегда спрятаться в каменном драконе, казалась мне привлекательной. Я помню охватившую меня обиду, когда я узнал, что Верити исключил меня из своего творения. Теперь, после того как прошло немало лет, я понимаю, что им двигало. В те дни, когда Ночной Волк еще был со мной, я думал о такой возможности. Какой дракон получился бы из нас двоих? А теперь, хочу я того или нет, но я стал частью группы Скилла. Однако я никогда не думал о том, что настанет время, когда Дьютифул, Олух, Чейд и я сможем сами попытаться создать дракона. Мы стали группой по стечению обстоятельств. Я не мог себе представить, чтобы мы нашли в себе силы вместе создать новое существо, не говоря уже о том, чтобы свести счеты с человеческой жизнью и вместе стать единым драконом.

Я повернулся и медленно побрел к берегу, изо всех сил стараясь не думать о воспоминаниях «перекованных», заключенных в камнях. Неужели их сознание навеки останется здесь? А если нет, то что это такое?

Я потянулся к Чейду и Дьютифулу.

Я полагаю, мне удалось найти воспоминания и чувства людей, «перекованных» во время войн красных кораблей.

Что? – пораженно спросил Чейд.

Когда я объяснил, наступило долгое мучительное молчание. Затем Дьютифул осторожно спросил:

Мы можем их освободить?

Для чего? Большинство людей, которым принадлежат эти воспоминания, давно мертвы. Возможно, некоторые из них пали от моей руки. Кроме того, мне неизвестно, можно ли их освободить. И я не представляю, как это сделать. – И чем больше я думал, тем страшнее мне становилось.