Мария Семенова - Великая Охота

– Спасайтесь!

Ледяная вода накрыла его с головой, обжигая и разом сводя все мышцы. Но сознание требовало – греби! Что бы ни было, выплывай!

Он с облегчением увидел, как рядом бьется за собственное спасение юный царевич. Еще немного! Еще…

Вода подхватила их и бросила вниз, обдавая множеством сверкающих, как россыпь драгоценных камней, брызг.

Темно-багровая жидкость, хранившаяся в чеканном кувшине, тугой струей ударила в бронзовую чашу. Учай понюхал, опасливо пригубил, внимательно прислушался к ощущениям, пожал плечами и одним глотком выпил иноземное зелье.

– Ну как оно? – с любопытством глядя на него, спросил один из охотников.

– Сладкое. Но не как медовуха, по-другому. И такое… – Он попытался было подобрать слова, но ничего подходящего не вспомнил. Ему нечем было выразить терпкий вкус этой опьяняющей жидкости, которую он сначала принял за кровь, а уж потом почуял ее манящий аромат.

– Нате, попробуйте! – Он протянул кувшин ближайшему сородичу.

– Еще одного! Еще одного нашли! – раздались крики из дальнего угла опустошаемого стана. – В хлебной печи спрятался!

Учай зыркнул на соплеменников, волочивших за длинные волосы смуглолицего чужака. Сейчас тот был и вовсе черный от копоти. Прислужник трясся и заливался слезами, умоляя отпустить его, сулил богатые дары и полное молчание. Но Учаю не было дела до его криков. Он глядел на него, как волк, заваливший олениху и готовящийся вонзить в ее горло клыки.

«Последний или еще кто-то остался?» – крутилось в его голове.

Захват стана арьяльцев удался на славу. Еще до ухода охотников на север Урхо, в знак благодарности за щедрые дары и прочие милости, от имени всех ингри предложил каждый день привозить в острожек воз хвороста. Эти глупцы согласились. День за днем ингри действительно привозили топливо ничего не подозревающим гостям, невольно поражаясь их беспечности. Заявиться в чужие земли, осыпать там всех самыми тяжкими оскорблениями – и жить как ни в чем не бывало, пренебрегая даже охраной! Конечно, если бы арьяльский стан охранялся так же надежно, как раньше, ничего бы не получилось. Но лучшие воины ушли, а оставшиеся явно решили расслабиться в их отсутствие.

За что и поплатились. На другой день после возвращения Учая, едва рассвело, воз, как обычно, подкатил к воротам. Сонные охранники, завидев дружелюбную улыбку сына недавно погибшего вождя, сняли засов и впустили услужливого дикаря. Однако, едва воз оказался посреди ворот, хворост вздыбился и разлетелся в стороны. Четверо молодых парней с костяными ножами ринулись на охрану.

Младший сын Толмая сам возглавил нападающих. Выхватив из ножен подаренный ему великолепный кинжал, он с медвежьим рыком набросился на окаменевших от неожиданности сторожей. Он замахивался широко, будто охотничьим копьем, и бронзовый клинок с легкостью вонзался в человеческую плоть, доставляя Учаю истинное удовольствие. Никогда прежде он не убивал людей и не чувствовал ничего подобного. Но в тот миг душа его пела. А когда подоспели притаившиеся поблизости соплеменники с ножами и дубинами, когда ворвались в распахнутые ворота и бросились к шатрам, он и вовсе почувствовал, что, быть может, сегодняшнее утро – лучшее в его жизни.

Лишь с мохначами дело не заладилось. Увидев, что в стане ариев идет резня, погонщики мамонтов, не издав ни крика ужаса, ни воинственного клича, молча побежали к своим косматым зверюгам. А потом громадины выстроились в линию и пошли на ингри, все ускоряя ход. Не ожидавшие такого поворота дел, охотники бросились было наутек. Но тут Учая осенило, и он завопил:

– В стороны! Пропустите их!

Его расчет был верен. Огромные звери, свалив наскоро построенную ограду, устремились прочь. Их никто не преследовал. Но мохначи и сами явно не думали возвращаться.

– А теперь убивайте всех! – закричал Учай, упиваясь своей победой. – Пусть они станут жертвами на поминальном пиру моего отца!

Этот длинноволосый, прятавшийся в печке, похоже, остался последним.

– Нет, – всхлипывал он, цепляясь за рукава забрызганной кровью рубахи ингри. – Не убивайте меня! Я не сделал ничего плохого! Я лишь виночерпий, не воин!

– Кто-кто? – с недоумением вопросил Учай, пытаясь понять, о чем говорит чужестранец.

– То, что вы пьете, – это вино! Отборное вино! – зачастил тот. – Но вино будет еще лучше, если знать, какое яство оттенит его вкус. Одни вина пьют с мясом, другие с рыбой…

– Дай сюда! – Младший сын вождя протянул руку к одному из сородичей, пробовавшему содержимое кувшина. – Ты говоришь про это зелье?

– Да, прекрасное вино с южного склона…

– Молчи. – Учай приложился к горлышку и вновь почувствовал, как сладкая и терпкая жидкость вливается в его горло. «Вот он какой, вкус этого чудесного дня», – подумал он.

– А если взять сыр…

Учай допил вино до дна, отшвырнул кувшин и схватил слугу за горло, не давая продолжить.

– Я только хотел… – прохрипел виночерпий.

– Мне оно и так нравится. – Сын вождя вновь вытащил кинжал Ширама. – Ты мне не нужен!

И Учай с размаху вонзил клинок в живот бронзоволицего.

– Мой отец отмщен! – покончив с последним врагом, воскликнул он. – Я покарал чужаков, будь они вовеки прокляты! Бросьте их тела в реку – они не заслужили погребения…

– Погоди, – раздался неподалеку властный голос Урхо. – Ты говорил, что завел сына большого вождя к медвежьим людям. Что они не вернутся…

– Разве я когда-то обманывал тебя?

Лицо старшего брата было сумрачно, точно осенняя туча над Холодной Спиной.

– Они возвращаются.

Найти обратную дорогу и в самом деле было совсем несложно. След, оставленный мамонтами в лесу, легко было заметить даже в сумерках. Ширам торопил мохначей, спеша добраться до безопасного острожка. Ужас произошедшего гнал оставшихся в живых ариев, подобно рою лесных пчел. Раненых погрузили на мамонтов, остальные спешили вслед за ними, пытаясь осознать случившееся.

Лишь чудо позволило им спастись из западни – а сколько товарищей там осталось! Когда вода лесной речки окрасилась красным от крови гибнущих людей; когда в водопаде мелькали тела и поток выкидывал их на камни – кого-то оглушенным, а кого-то уже мертвым; когда уцелевшие охотники, задыхаясь, выползали на берег и устремлялись к мамонтам, а вслед им несся громовой рык и летели обломки скал…

Большая часть ловчих, в том числе их предводитель, многоопытный Дакша, остались навсегда во владениях медвежьего народа. Из Жезлоносцев Полудня не выбрался ни один.

– Надо вернуться! – пронзительно кричал Аюр, озираясь назад, когда мамонт уносил его вдоль ручья на юг. – Там же Джериш! Ширам, прикажи мохначам остановить мамонтов! Там остались наши воины!