Мария Семенова - Великая Охота

– Я знал, что впереди ждет беда, – произнес мохнач голосом глубоким, как звук гонга. – Ползучие горы решили оправдать свое имя, и все плоскогорье в новых трещинах. Но таких больших мы еще не встречали!

– Да пусть бы эта трещина была шириной с море! Настоящая беда в том, что туда упал наследник престола.

– Аюр? – нахмурился мохнач, снимая с плеч моток веревки.

Не доходя до края провала шагов десяти, он лег на живот, подполз к нему и осторожно перегнулся через край трещины. Долго вглядывался в бездонную черноту, как будто что-то там высматривал, а может, вынюхивал.

– Что там? – не выдержал наконец Хаста. – Видишь остатки башенки?

– Нет. Я не могу почуять неживое.

– А царевич?

Аоранг закрыл глаза. Широкие крылья его носа зашевелились.

– Там, в глубине, кто-то есть, – проговорил он. – Чую тепло. Слышу, как бьется сердце…

– Он жив? – хрипло спросил Ширам, подаваясь вперед.

– Как удивительно, – проговорил Аоранг спустя несколько бесконечных мгновений, не удостаивая накха ответом. – Тот, кто там, внизу, – ему не больно. И не страшно. Он спокоен и безмятежен, словно плывущее в небе облако… Вы уверены, что там именно царевич?

– Он жив или нет? – рявкнул Ширам, которому злость придала сил. – Отвечай, дикарь!

– Не надо ссориться! – вмешался Хаста. – Я так понимаю, царевич без сознания – да, Аоранг?

– Обычно людей без сознания я ощущаю иначе, – с сомнением ответил Аоранг. – Тот, кто внизу, сознает, что с ним, но не так, как мы… Или, может, я услышал мысли брата?

– Какого еще брата? – удивился Хаста.

Аоранг продолжал вслушиваться во тьму, мрачнея на глазах.

– Но тогда почему я чувствую, что внизу только одно существо? И сердце брата обычно бьется совсем иначе – медленнее и громче… Неужели брат мертв и душа его пасется в небесных полях?

Хаста с изумлением увидел, что по щеке мохнача поползла слезинка.

– О каком брате ты говоришь, Аоранг? – осторожно спросил он. – Насколько я помню, у тебя же нет никаких братьев!

– Он нес племянника моего названого отца.

– Нес?

Наконец Хаста сообразил, что Аоранг говорит о мамонте. Ох уж эти дикари! Из-за какой-то мохнатой скотины он готов тут лить слезы! А то, что в пропасть упал наследник престола, на поиски которого Аоранга, несомненно, и отправили…

– Там нет никакого мамонта! – резко сказал Ширам. – Аюр упал с него, прежде чем сорваться в трещину.

Аоранг шумно выдохнул и широко улыбнулся. Все его лицо словно озарилось, совершенно переменившись.

– Добрые аары Ползучих гор спасли свое дитя, – радостно сказал он. – А сейчас я спущусь и спасу дитя государя.

– Нужна ли тебе помощь? – спросил Ширам.

Мохнач поглядел на еле живого саарсана и слегка усмехнулся:

– Это тебе сейчас нужна помощь, накх. Когда я достану царевича, я займусь и тобой. А ты пока иди и полежи в сторонке, побереги силы.

– Кто ты такой, мохнач, чтобы мне советовать? – ледяным голосом спросил Ширам. – Да, я сейчас слаб, иначе я спускался бы за Аюром, а не ты. Но твое мнение на этот счет мне не нужно.

Аоранг терпеливо дослушал, потом спокойно сказал:

– Трещины на ледниках бывают разные. Иные сужаются книзу. А иные – расширяются. Эта – из вторых, она опаснее стократ. Ты сейчас стоишь на козырьке, под которым полсотни локтей пустоты. Если будешь орать и дергаться, он может и отломиться.

Ширам замер на полуслове. Рядом тихо ахнул Хаста. Только сейчас они заметили, что стены пропасти плавно расходятся в стороны. Аоранг лежал на точно таком же козырьке, только ближе к краю.

Светловолосый мохнач отполз обратно, медленно встал. Отойдя чуть подальше, он с размаху вколотил в почву свое копье на всю длину наконечника, подергал древко, проверяя крепость. Ширам невольно отметил силищу дикаря. Какие бойцы могли бы выйти из мохначей, если бы битвы хоть сколько-нибудь их привлекали!

Аоранг тем временем привязал к копью веревку, соскользнул с края трещины и исчез в кромешном мраке. Вскоре только подергивание веревки говорило о том, что в бездну ушел еще один смертный – теперь добровольно, забирать у подземных дивов их добычу.

– Как он вытащит Аюра один? – с тревогой подумал вслух Хаста. – Неужели он хочет подниматься вместе с…

Договорить он не успел – под тяжестью мохнача обломился край карниза. Сердце Хасты пропустило удар. Куски земли и грязного льда полетели в темноту. Веревка рывком ушла вниз. Но осталась натянутой – значит Аоранг не сорвался.

«Надеюсь, ему не попало по голове куском льда!» – подумал жрец.

Все его чувства кричали отойти как можно дальше. Он очень живо представлял, как летит вниз вместе с такими же кусками грязи и льда.

Но ни он, ни Ширам не отошли от края пропасти. Они должны быть тут – раз уж они не внизу.

Аоранг был готов к тому, что ледяной край может отломиться, и не выпустил веревку, хотя ее рывок и обжег ему ладони. Однако несколько острых обломков все-таки зацепили его. Оставалось только молиться, чтобы они внизу не пришибли Аюра. Хотя Господь Солнце явно хранил царевича. Как иначе можно было упасть с такой высоты и выжить? Спускаясь, Аоранг перебрал несколько вероятностей, но ни одна из них не была убедительной. Разве что парень упал в воду…

А вода там была – Аоранг ее прекрасно чуял. Именно она, все эти подземные ключи и ручьи, которых на Ползучих горах было великое множество, порождала трещины и подмывала ледники, вырываясь на свет по окраинам горного хребта речушками и водопадами.

«Если вода не унесла его и он не захлебнулся – значит там не слишком глубоко… Но если там неглубоко – почему он не разбился?»

Стена ушла в сторону. Дальше Аоранг спускался только на руках. Это было несложно, несмотря на его вес. По сравнению с обычным арием того же роста и телосложения Аоранг был вдвое тяжелее, как и все мохначи. Молодые жрецы в храме шутили, что у него каменные кости. Так и есть, соглашался Аоранг, – каменные кости, чтобы носить бронзовые мускулы! Веревка, по которой спускался мохнач, была ему под стать – он сам сплел ее из крепчайших жил косматых носорогов.

Полоса света наверху все сужалась, пока мохнача не окутала кромешная тьма. Но Аоранга это ничуть не смущало. Он хорошо видел в темноте, да если бы и не видел, то обошелся бы другими чувствами. Далекое журчание воды, потрескивание льда, падающие капли, собственное дыхание и дыхание Аюра внизу… Каждый звук здесь искажался, блуждая между ледяных стен гулким и звонким эхом.

– Где я? – раздался тихий голос неожиданно близко.

Аоранг мало был знаком с племянником своего обожаемого наставника, но сейчас его сердце дрогнуло от жалости.

– Я иду, – произнес он, стараясь говорить ласково. – Держись, Аюр.

Его ноги в мохнатых сапогах погрузились в воду и почти сразу коснулись дна. Аоранг отпустил веревку, наклонился, и его рука прикоснулась к голове Аюра. Тот сразу ухватился за него.