Всеволод Лихачев - Наследие Артанов

– Мне вас тут подождать?

– Нет уж, пройдемте со мной!

Не спеша, стараясь не выделяться из общей массы, мы прошествовали к терминалу 14 «Б», купили билеты на кар и вскоре неслись уже по нескончаемому бетонному полю, обминая громады космических кораблей. Один из них мне особо понравился: белоснежный каплевидный красавец, покоящийся на шести силовых опорах приятного изумрудного оттенка, он гордо устремлял свой носовой шпиль высоко-высоко в небо, казалось бы такой хрупкий, что, стоит к нему лишь прикоснуться пальцем, и он обломится, упадет наземь, словно сталактит с потолка пещеры «Сорек».

– Красавец, не правда ли?

Я лишь молча кивнул, выискивая глазами неказистую тушу своего транспортника.

– Илья, Илюша, дорогой!!! – Эльвианора встретила меня с распростертыми объятиями у самого трапа, молнией метнулась навстречу и принялась осыпать мое лицо такими жаркими поцелуями, что обличительная тирада, которую я так долго репетировал, вдруг мигом выветрилась из моей памяти. Покосился на свина. Так и есть – поганец щерится в ехидной улыбке.

– Да ладно, ладно, чего уж там… – глядя в светящиеся обожанием глаза красотки, я и сам, признаться, изрядно преисполнился волнительностью момента.

Пожалуй, можно было б потерпеть еще какое-то время ее приставания, если бы не вежливое покашливание Симониуса.

И все-таки галактика наша полна сюрпризов. Подумать только – ведь совсем недавно я был самым наиобыкновеннейшим из смертных, погрязшим в каких-то надуманных, приземленных, зачастую совершенно банальных проблемах! А сейчас? Сейчас я капитан настоящего космического корабля, бороздящего просторы Вселенной со скоростью, которой обзавидовался бы даже Михаэль Шумахер, мой твердый взгляд устремлен вперед, вперед, в неизвестность, чужие созвездия зовут меня туда, где все еще есть место для настоящего подвига. Да, кстати, о чем это я? Голова что-то совсем не своя, а на темени ощущается шишка настолько впечатляющих габаритов, что, будь она автомобилем, а не комком органической материи, для нее смело можно было бы заказывать гараж. Господи, да что произошло то? Так, прощание со свиномордым то ли директором, то ли владельцем охранно-розыскной фирмы помню, помню как всунул ему в лапы саквояж с деньгами. Что еще? Сирены помню. Были сирены? Да, точно, были. А потом? А дальше память девственно чиста, как новый лист, который еще не успел пожрать ксерокс. Спокойно. Главное не нервничать. Сейчас все разъяснится, всего-то навсего надо открыть глаза.

Открываю. Вижу кусочек пола и чью-то ногу. А еще – здорово подванивает хлевом. Знакомый такой запах, наводящий на весьма и весьма нелицеприятные подозрения.

– Симониус???

– Хе-хе! Я уж подумал было, что слегка перестарался.

– Может быть хоть ты объяснишь мне, что здесь происходит?

Слегка повернув голову, я умудрился поднять глаза чуть выше и был вознагражден видом лоснящегося от пота свинячьего рыла своего недавнего сообщника. Тот, похоже, совсем неплохо себя чувствовал, вальяжно восседая на моем ( моем !!!) командирском кресле в кают-компании.

– Происходит? Да как бы это тебе сказать? Сейчас, на данный момент, уже ничего. Ты встать-то сам сможешь?

Смогу ли я встать? Между прочим, вполне закономерный вопрос. Я прислушался к внутренним ощущениям, привычно проводя диагностику своего многострадального организма. Так, новых переломов нет – по крайней мере, на руках и ногах, иначе наличествовало бы этакое своеобразное чувство, как будто твоя конечность туго окольцована невидимым стальным браслетом. Уже хорошо. Почки, печень? Тоже вроде бы порядок. А вот с головой не все так радужно. Стоило мне встать на колени как комната завертелась вокруг меня как потерянная, пол же, норовя выскользнуть из-под ног, принялся выписывать такие замысловатые пируэты, что пришлось тотчас же сменить диспозицию, намертво впечатавшись в него пятой точкой. Чтобы никуда не делся, значит.

Ну все понятно: простой шишкой здесь не обошлось – налицо явное сотрясение мозга N-ной степени тяжести. С этим мы определились. А со всем остальным как? Очень уж мне не нравились горящие ликованием глазки Симониуса.

– Рассказывай все как есть, – глядя на свина снизу вверх, я ненароком заметил биту, прислоненную к креслу и все части мозаики сложились сами. Бита… куда же без нее, родимой. Преследуешь ты меня по всем уголкам Вселенной, как преследовала на Земле, неразрывно мы с тобою связаны. Этакая сладкая парочка. Батончик «Твикс».

– А рассказывать-то особо и нечего. От полиции мы оторвались, взлет корабля прошел успешно. Оторвались и от патрульного крейсера. Эта штука… летает гораздо быстрее, чем я ожидал. И еще: рад сообщить тебе, что планы у меня теперь поменялись. Я полечу с вами на родную планету твоей красотки, где сам, лично, сдам ее в заботливые руки одного из друзей, через которого и пройдет сделка по продаже чада Карама Беруспериона его политическим оппонентам.

– Значит, моих денег тебе оказалось мало?

– А разве их когда-то бывает много? – недоумение так явно отпечаталось на пятаке свина, что заставило меня ухмыльнуться.

– Да, действительно.

Что тут скажешь? Я, пожалуй, на месте Симониуса поступил бы в точности так же если бы… если бы это касалось кого угодно, но только не Эльвианоры. Почему то мысль о том, что ее тонкой шеи с крошечной родинкой у правого уха коснется острие лезвия топора палача, вовсе не доставляла мне удовольствия и даже более того – ввергала меня в какой-то необъяснимый, панический ужас. Да что же это со мной в самом деле? Ведь даже ребенку известно что особам женского пола, а особенно блондинкам, голова для жизнедеятельности в общем-то вообще не нужна. На ней они носят замысловатые прически, делают ей макияж, выщипывают брови и вообще производят целую уйму абсолютно бесполезных манипуляций вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями по вынашиванию и воспитанию потомства. Видимо, Симониус действительно перестарался и чересчур сильно приложил меня битой, раз уж мою голову посещают такие мысли.

– А что будет со мной?

– Ничего. Как только корабль коснется поверхности планеты, иди себе на все четыре стороны.

– И ты меня вот просто так возьмешь да отпустишь?

– Хмм… Можно было бы и в рабство продать, да только после того, как твоя подружка принесет мне целое состояние, это было бы невежливо. По отношению к тебе, конечно. – Симониус вновь захихикал. – Так что уже сейчас можешь ощущать себя скорее гостем, чем пленником! – С этими словами он повелительно кивнул кому-то невидимому и чьи-то сильные руки подняли меня в воздух, придав телу, наконец, подобающее прямоходящим положение.

Вот так всегда: как только у тебя что-нибудь начинает налаживаться – обязательно происходит нечто такое, что ставит на всех твоих начинаниях жирную точку. И Антонины Семеновны, как назло, нет.