Всеволод Лихачев - Наследие Артанов

– Отлично, мой мальчик! Прекрасная логическая цепочка! До чего же приятно наблюдать, как детишки постепенно становятся взрослыми! Тебе как, памперс еще не жмет?

– Антонина Семеновна, прекратили бы вы изгаляться. Дело-то серьезное! Сдается мне, что воздух этой планеты не слишком-то благодатен для здоровья. Не удивлюсь, что радиационный фон здесь зашкаливает сверх всякой меры. А это невыгодно ни вам, ни мне.

– Верно мыслишь. Я сейчас только тем и занята, что вывожу радионуклиды из твоего потрепанного организма. Веришь, ни разу еще за всю мою жизнь, не было у меня такого неудачливого симбионта. С одной стороны – с тобой не соскучишься, с другой – очень уж невыгодно получается по затратам энергетических ресурсов, а они, между прочим, у меня далеко не бесконечны! И вообще…

– А ну-ка, погодите минутку! – пришедшая только что в мою голову мысль показалась настолько простой и вместе с тем дельной, что я, не колеблясь, прервал словоизвержения старой мегеры. – Антонина Семеновна, это что же получается? Этой ночью вы активировали восемь порталов и в любой, какой бы мы не вошли – то все равно оказались бы на ближайшей станции?

– Я же тебе только что об этом говорила. Снова повторить?

– Я вот к чему веду: ну и зачем нам тогда нужно иметь несколько дешифраторов для того чтобы эвакуировать отсюда большое количество народа если хоть так, хоть так какие координаты бы мы не ввели – все равно окажемся сначала на приемной станции и только потом диспетчер, если он, конечно, там все еще есть, начнет перебрасывать пассажиров по заданным координатам? Ведь все мы можем остаться там, хотя бы временно, пока не придумаем, что делать дальше. В конце-концов, всегда можно отказаться от дальнейшей поездки. Не думаю, что планета, на которой построена станция, окажется хуже, чем эта.

Лингвиниха молчала довольно долго. Затем, когда я уже начал подозревать, что она не ответит, произнесла непривычно тихо и даже почти нормальным голосом, без обычных своих сварливых ноток:

– А ведь ты прав, чертовски прав. Сама не пойму: как такое простое и изящное решение проблемы прошло мимо моего внимания. Есть, конечно, мелкие детали, которые свидетельствуют о некоторой рискованности такого плана как этот, но, в общем, не вижу ничего невозможного.

– Какие детали вы имеете в виду?

– Те порталы, которые ты частично успел исследовать при помощи рукояти от швабры, явили нашим глазам немало сюрпризов. В одном, как ты помнишь, оказалась дурно пахнущая жидкость, из второго портала здорово тянуло аммиаком, а из последнего так вообще – выпрыгнула какая-то мерзость, видовую принадлежность которой даже я не смогла идентифицировать. Мне кажется, что это не совсем нормально, такого просто не должно быть. На этой станции что-то происходит.

Уж в чем не откажешь моему симбионту – так это в умении в один миг испортить хорошее настроение. Однако на этот раз лингвиниха была стопроцентно права: на станции действительно происходит что-то не очень хорошее. Радовало одно: диспетчер, кто бы он ни был, все-таки отвечал на запросы пространственного дешифратора и любезно создавал канал, по которому можно свободно попасть на подотчетную ему станцию. В любом случае, терять нам, в принципе, было уже и нечего. Радиация могильника, в который превратилась «Болтанка», рано или поздно доконает кого угодно.

Чем ближе мы подходили к центральной городской площади, тем больше местных стало попадаться у нас на пути. Люди брели, в основном, группами, либо изредка перебрасываясь между собой ничего не значащими фразами, либо и вовсе шли молча, причем на лицах каждого из них было написано все что угодно, но только не ощущение праздника. В четверке, которая шла перед нами, внезапно засмеялась женщина, но смех ее был настолько истерическим, что заставил меня зябко поежиться, хотя на улице, в общем-то, было довольно тепло. День же, вопреки всеобщему настроению людской массы, выдался солнечным, ясным. По небесной синеве, подгоняемые неугомонным восточным ветром, иногда неспешно проползали белесые барашки туч. Временами они складывались в знакомые глазу картины, являя пытливому взору то образ огнедышащего дракона с раззявленной пастью, то высоченные стены призрачного замка… Много, много чего можно увидеть в небе, имея хотя бы толику живого воображения.

Однако сегодня природа старалась зря. Все ее потуги уходили впустую. Никто, ни один человек не задрал кверху голову, любуясь несложным представлением, затеянным игривыми облаками, никто не оценил ни яркого солнечного света, ни даже свежести воздуха, который, казалось, можно вдыхать полной грудью практически бесконечно. Люди просто понуро брели вперед, всеми своими повадками напоминая сейчас стадо, которое ведут на заклание.

Впрочем, справедливости ради следует заметить, что плохое настроение было не у всех. Точнее: лично у меня оно было просто прекрасным. После разговора с Антониной Семеновной я уже не ощущал себя намертво привязанным к агонизирующему остову умирающей планеты, ведь выход из затруднительного положения, в которое я попал по милости отца Эльвианоры, все-таки нашелся. Причем нашелся он не только для меня, а и для большинства бедолаг, которые бредут сейчас с потерянным видом, совершенно не подозревая о том, насколько же в ближайшее время изменится их обыденная жизнь. Да, именно так. Сейчас я уже твердо решил, что приложу все усилия для спасения как можно большего числа людей, ведь с какой стороны не глянь, а дело это действительно стоящее. Ну, во-первых, это попросту благородно. Будет о чем рассказать Эльви, когда я наконец ее найду. Во вторых – я все еще не мог вспоминать без содрогания о той твари, которая выпала из последнего портала, едва не угодив мне на голову. А что если такая тварь не одна? А что если на станции, в которую мы попадем через портал, их окажутся тысячи? Или десятки тысяч? Одному в таком случае никак не справиться, даже имея такого полезного симбионта, как Антонина Семеновна. Да и вообще: если дела будут совсем плохи, вполне можно будет использовать местных в качестве приманки, и пока амебы, личинки или как их там, дюжинами будут употреблять в пищу туземцев «Болтанки», мне, возможно, удастся улизнуть при помощи диспетчера через новый портал.

Кстати, а что из себя представляет этот пресловутый диспетчер? В том, что он не человек, а точнее не биологическое существо, я не сомневался ни на йоту, древние ведь вымерли давным-давно. Наверняка, в роли смотрителя станции выступает обычная компьютерная программа, все еще продолжающая функционировать, несмотря ни на что. А хотя: посмотрим – увидим.

Когда мы добрались до площади – вся она была уже со всех сторон почти под завязку наполнена народом. Пристроиться можно было только сзади, но даже оттуда вполне сносно видно было происходящее в центре, благодаря довольно высокому деревянному помосту, возвышающемуся над морем из людских голов. На помосте стояло четыре фигуры. Три в черных сутанах и островерхих шляпах, опять же строгого черного цвета. Четвертая же была облачена в настоящий генеральский мундир или нечто на него весьма похожее. Все четверо – мужчины. Лиц их, к сожалению, как следует разглядеть не удалось – очень уж велико было расстояние. Зато отлично можно было разглядеть установленное на помосте устройство, в назначении которого сомневаться не приходилось. Воочию я конечно никогда не видел гильотины, но здесь ошибиться было точно невозможно. Плоская деревянная платформа в рост человека, на лицевой стороне виднеется несложная конструкция из бруса с вырезом для шеи. Сверху, над ней, на высоте в полтора человеческих роста, из пазов держателей хищно поблескивает конец широченного металлического лезвия. То ли лезвие в ржавых разводах, то ли потемнело местами от запекшейся крови. Стоило мне уяснить, что же за устройство представлено на трибуне для всеобщего обозрения, как я сразу все понял. Нет, я конечно далеко не ангел, но специфика местных развлечений мне определенно не по душе. Дикари, одним словом, что с них взять?