Кристофер Паолини - Эрагон. Наследие

Эрагон понял, что наступает подходящий момент еще до того, как этот момент наступил, и как только это произошло, стал действовать, не задумываясь и не колеблясь, не пытаясь быть ни слишком быстрым, ни слишком медленным и стараясь лишь полностью использовать возможность этого уникального мгновения.

Когда меч Арьи опустился на него очередным рубящим ударом, он резко отклонился вправо, уходя от удара и одновременно вставая так, чтобы солнце светило ему точно в спину. И острие меча эльфийки с тяжелым хрустом вонзилось в землю.

Арья резко повернула голову, стараясь держать противника в поле зрения, и совершила ошибку: солнце ударило ей прямо в глаза. Она прищурилась, на мгновение ослепленная, ее зрачки превратились в две крошечные черные точки, и Эрагон, воспользовавшись этим, нанес ей колющий удар под левую мышку, в верхнюю часть ребер. Он мог бы ударить ее в ямку на шее под подбородком – и, наверное, сделал бы это, если бы они сражались по-настоящему, как враги, – но воздержался, ибо даже затупленное с помощью магии острие меча при таком ударе способно убить.

Арья коротко вскрикнула, когда Брисингр коснулся ее ребер, и, отшатнувшись, остановилась, прижимая руку к раненому боку и морщась от боли. На Эрагона она смотрела с каким-то странным выражением лица.

«Великолепно! – хрипло выкрикнул Глаэдр. – А теперь еще разок!»

На мгновение Эрагона охватило горячее удовлетворение собой, но он довольно быстро взял себя в руки и постарался вернуться к прежнему состоянию отстраненной настороженности.

Когда лицо Арьи прояснилось, она опустила руку, и они с Эрагоном опять принялись кружить, стараясь избегать того, чтобы солнце попадало им прямо в глаза. Эрагон вскоре заметил, что Арья ведет себя с ним куда осторожнее, чем прежде. Это было приятно, и ему не раз хотелось проявить большую решительность или даже агрессивность, но он сдерживался, понимая, что она специально проявляет подобную осторожность, надеясь, что он проглотит наживку и вскоре окажется у нее на крючке, как это часто бывало и прежде.

Следующее схождение длилось всего несколько минут, хотя и этого времени вполне хватило, чтобы они успели обменяться вихрем молниеносных ударов. Щиты у обоих так и трещали, на землю летели щепки, клинки скрещивались со звоном, а тела противников то и дело, изгибаясь, взлетали в воздух.

И на этот раз результат оказался таким же, как предыдущий. Эрагону удалось обмануть бдительность Арьи ловким прыжком и моментальным движением кисти, а потом нанести ей резкий рубящий удар поперек груди.

От этого удара Арья пошатнулась, упала на одно колено и некоторое время оставалась в таком положении, хмурясь, тяжело дыша и гневно раздувая ноздри. Она сильно побледнела, лишь на скулах горели два алых пятна.

«Еще раз!» – приказал Глаэдр.

Эрагон и Арья подчинились, не прекословя. После двух одержанных побед настороженность Эрагона несколько ослабела, хотя примерно то же, как ему казалось, можно было сказать и об Арье.

В следующем поединке явного победителя не было. Арья собралась, сосредоточилась, и теперь ей удавалось отразить любое обманное движение Эрагона. Он, впрочем, ей не уступал. Они много раз сходились, но, в общем, безрезультатно, и наконец оба почувствовали себя настолько уставшими, что продолжать поединок уже не хотелось, и они остановились, опираясь на мечи, которые вдруг стали необыкновенно тяжелыми. Оба противника тяжело дышали, пот так и струился по их лицам.

«Еще раз!» – тихим голосом приказал Глаэдр.

Эрагон поморщился, вытаскивая Брисингр из земли. Чем сильнее было чувство усталости, тем труднее ему было удерживать свой разум в состоянии полного покоя, защищать его от проникновения посторонних мыслей. Еще труднее было не обращать внимания на боль, терзавшую его тело. Эрагон был уже не в состоянии сохранять присутствие духа и не поддаваться дурному настроению, которое обычно охватывало его, когда ему необходим был отдых. Научиться справляться с этим было частью тех необходимых умений, которым пытался обучить его Глаэдр.

Плечи у Эрагона прямо-таки ныли от усталости, даже меч и щит держать было трудно, и он позволил себе опустить их на уровень талии, надеясь, что успеет поднять в случае необходимости. Арья сделала то же самое.

Сходились они на редкость медленно, словно исполняя какой-то торжественный танец, и это было совсем не похоже на их предыдущие, весьма ловкие и стремительные схождения.

Эрагон чувствовал себя совершенно вымотанным, но сдаваться и не думал. Получилось так, что этот тренировочный бой стал чем-то большим, чем просто «пробой пера». Пожалуй, он стал для Эрагона истинным испытанием. Испытанием его характера, силы, стойкости и умения сопротивляться. И у него не было ощущения, что это Глаэдр испытывает его, скорее это делала Арья. Она словно чего-то от него добивалась, требовала, чтобы он что-то доказал ей… Но что? Этого он не знал. Он только хотел выглядеть в ее глазах наилучшим образом. Сколько бы она ни пожелала с ним сегодня сражаться, он будет продолжать этот поединок, как бы ему ни было плохо или больно!

Капля пота упала ему в левый глаз. Он сморгнул ее, и в эту секунду Арья с громким криком сделала выпад. Они снова сошлись в своем смертельном танце и снова замерли друг напротив друга. Усталость брала свое, движения обоих стали менее ловкими, замедленными, и все же они продолжали кружить, время от времени делая выпады и не позволяя друг другу одержать победу.

Закончилось все тем, что они сошлись буквально нос к носу, скрестив мечи почти у самой гарды и собрав последние силы, попросту толкая друг друга.

И во время этой их безуспешной попытки побороть друг друга Эрагон вдруг сказал тихо и свирепо, глядя Арье прямо в глаза:

– Я… тебя… вижу!

В ее глазах промелькнула яркая искра и столь же быстро погасла.

Глаэдр заставил их сходиться еще дважды. И каждый поединок кончался вничью, что огорчало золотистого дракона куда больше, чем Эрагона или Арью. Глаэдр бы, наверное, заставлял их биться до тех пор, пока не будет ясно, кто из них лучший, но к концу последнего поединка они настолько устали, что просто рухнули на землю.

Эрагон и Арья лежали рядом, тяжело дыша, и даже не думали подниматься, так что Глаэдру пришлось признать: было бы не просто бессмысленно, но и вредно заставлять их продолжать сражения. Когда оба встали с земли, Глаэдр велел им идти в палатку Эрагона. С помощью позаимствованной у Сапфиры энергии они излечили наиболее болезненные свои «ранения», а затем отнесли разбитые щиты оружейнику Фредрику, который хоть и выдал им новые, но все же прочел целую лекцию о том, что следует бережнее относиться к оружию.