Валентин Леженда - Песнь кецаля

— Как ты думаешь, почему вместо пятерых вернулись только четверо посланцев? — внезапно спросил жрец, и шрам на его правой щеке нервно дернулся.

Тлатоани озадаченно взглянул на старика.

— Разве это имеет какое-то значение? — ответил он удивленно. — Они сказали, что пятый по неосторожности сорвался в бездну Миктлана.

— В бездну Миктлана? — задумчиво переспросил старик с таким видом, будто ему было известно нечто недоступное пониманию Монтесумы. Словно он знал некую страшную тайну, обладание которой сулит ее хранителю невиданные беды. — Все-таки пошли к Уэмаку новых людей, — повторил жрец, нарушив мрачную тишину покоев тлатоани. — В любом случае ты ничего от этого не потеряешь…

И в этот раз Монтесума послушался совета мудрого жреца. Еще пятерых своих лучших слуг послал он в пещеру Чапультепек. Зная о горькой участи предшественников, новые посланцы поспешили к зловещей пещере, дабы скорее получить ответ повелителя древнего народа.

Пещера внушала им ужас, но они, пересилив себя, спустились вниз по черным, высеченным в скале ступеням. Тусклый мертвенный свет, исходящий от холодных влажных стен, освещал им дорогу.

Совсем по-иному выглядела пещера Чапультепек, чем в тот раз, когда в нее спускалась первая группа слуг Монтесумы. Но новые посланцы не могли знать об этом, так как видели ее впервые.

По стенам мрачного коридора струились удивительные росписи, издающие мягкий зеленоватый свет. Изображения неизвестных жителям дневного мира богов сурово взирали со стен на вторгшихся в подземную обитель чужаков.

Они спускались все глубже и глубже. Наконец лестница закончилась небольшой пещерой, посредине которой бил из камня источник с ярко-красной водой. У источника сидел странный человек с черными припухлостями на месте глаз. Человек был абсолютно слеп,

— Кто ты? — осторожно спросили слуги Монтееумы, понимая, что маленькая пещера — это тупик и что дальше в подземное царство им не пройти.

— Меня зовут Итепетля, — спокойно ответил слепец. — Я правая рука бессмертного повелителя Уэмака. Что вы хотите?

— Нас послал Монтесума, — пояснили слуги тлатоани. — Мы принесли в дар Уэмаку совсем свежие кожи.

— Уэмак слушает вас, — внезапно изменившимся мелодичным голосом произнес слепец, и посланцы с трепетом обнаружили, что никакой это не слепец, а черноволосый юноша в темном, как у жрецов, одеянии с потухшим, будто жерло древнего вулкана, взглядом.

Слуги Монтесумы поклонились, передавая молодому человеку сверток с человеческими кожами.

— Тлатоани беспокоится о своей судьбе, — продолжили посланцы. — Он беспокоится о судьбе своей империи. Говорят, ты видишь будущее. Помоги ему. Дай правителю убежище в своем пещерном царстве.

— Снова я слышу одну и ту же просьбу, — с досадой ответил черноволосый молодой человек. — Монтесума не знает, о чем просит. Мой мир совсем иной, чем тот, к которому он привык. Это мир без дневного света, мир грусти и боли, мир теней и вечных скитаний во тьме. Он не сможет вернуться обратно во владения света. На путь моего народа ступают лишь один раз, и возврата уже не будет. Сможет ли ваш тлатоани пойти на подобную жертву? Ведь избежать того, что предначертано судьбой, невозможно даже в недрах пещеры Чапультепек. Ступайте и передайте своему правителю эти слова…

С грустными мыслями покинули слуги Монтесумы зловещую пещеру, уже примерно догадываясь, что ждет их по возвращении в столицу.

Их мрачные предположения не замедлили подтвердиться.

Монтесума был разгневан еще больше, чем в прошлый раз, когда четверо посланцев вернулись из древней пещеры ни с чем. Конечно же, Уэмак не отказал ему открыто, при этом всячески намекая, что самопожертвование тлатоани не имеет никакого смысла.

— Почему он не скажет прямо? — гневно кричал правитель, отправляя неудачливых послов в клетки с обсидиановыми лезвиями. — Почему он сразу мне не откажет? Зачем отговаривает?

Старый жрец с порицанием посмотрел на близкого к нервному срыву тлатоани:

— Это значит, что быть третьей попытке.

— Как? — Монтесума опешил от ответа старика. — Ты хочешь сказать…

— Именно, — подтвердил жрец. — На этот раз в пещеру следует послать не простых слуг, а твоих знатных вассалов. Скажем, из Акольхуакана или кого-то из твоих родственников. Вполне возможно, что, посылая простых слуг, мы оскорбляем Уэмака, и он просто не желает передавать свой ответ через них…

Мудрость старого жреца всегда восхищала Монтесуму, и владыка поступил в точности, как тот ему советовал.

Двое знатных дворян из Акольхуакана были незамедлительно отправлены к повелителю древнего народа.

На роскошных носилках с двумя десятками невольников прибыли очередные посланцы к пещере Чапультепек. В великолепных нарядах из перьев птиц зашли они в черный, словно пасть ягуара, пролом пещеры.

У самого входа их уже поджидал слуга владыки пещеры по имени Акуакуаух. Он был немногословен, небрежным жестом предложив знатным вельможам следовать за ним. И за одним из поворотов каменного коридора они оказались в том самом гроте, где принимал Уэмак первых посланцев Монтесумы.

Свисающий из-под самого свода сталактит, расписанный удивительными узорами, напоминал клык хищного животного. Все так же дремал у ног хозяина гигантский абсолютно лысый пес с отталкивающей клыкастой пастью.

— О бессмертный, это посланцы от Монтесумы, — тихо объявил Акуакуаух.

Молодой человек в черном одеянии с интересом посмотрел на богатое облачение вельмож. Посланцы с достоинством ему поклонились.

— Монтесума искренне хочет служить тебе, — сказал один из них. — Он не желает быть свидетелем своего краха.

— Но разве он не заслужил такой участи? — с внезапным холодом в голосе осведомился юноша. Посланцы смущенно потупили взор.

— Разве не он истребил большую часть своей семьи, опасаясь мифических заговоров? За свою гордость и жестокость он непременно будет наказан.

Посланцы смиренно молчали.

— Передайте своему тлатоани, чтобы он немедленно начал покаяние, — тоном, не терпящим возражений, продолжил повелитель древнего народа. — Пусть он откажется от изысканных блюд, от всей своей роскоши, а затем и от власти. Если он действительно покается, то приговор судьбы, висящий над ним, возможно, будет изменен. Если же нет…

Молодой человек сделал паузу.

— То я приму его в своем пещерном мире в качестве слуги, хотя цену за это ему придется заплатить немалую…

Поспешно вернувшись в Теночтитлан, благородные послы с торжественным трепетом передали слова Уэмака Мон-тесуме.

На этот раз Монтесума остался доволен. Накопившиеся в нем за многие дни страх и тоска отпустили мятущуюся душу тлатоани. Оказывается, не все еще было потеряно.