Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Пробуждение силы

Важным моментом являлось то, что система избрания оказалась не вечевой, а опиралась на выборщиков. Их, в свою очередь, избирали от каждой сотни взрослых горожан, вне зависимости от пола и сословия. Почему? Все просто – чтобы избежать беспорядков.

Еще более интересной оказалась полная невозможность горожанам самостоятельно снять избранных ими же должностных лиц. Весь положенный им срок они должны находиться на посту. Ну, разве что князя петициями завалят, чтобы тот злодея убрал с должности. Потому как эта привилегия была только в его власти. За самоуправство по новгородскому стилю предусматривались довольно суровые штрафы, налагаемые на город, плюс казнь зачинщиков. Ради чего Дмитрий пообещал до зимы подарить городу экземпляр «Аннушки». Тем более что, согласно «Суздальскому праву», в городе устанавливался единственный возможный вариант казни.

Другим, довольно необычным для Руси моментом, стало то, что все горожане мужского пола, достигшие шестнадцати лет, обязаны состоять в городском полку. Вне зависимости от имущественного ценза, потому как все снаряжение и вооружение им выдавалось из городского арсенала. Исключение составляли увечные и старики. Остальные были обязаны два раза в год собираться на двухнедельные учебные сборы и тренироваться.

Важной особенностью было то, что полк этот состоял из одной пехоты, что само по себе рушило все местные традиции самым радикальным образом. Если же кто не желал ногами топтать землю, то мог всегда выкупиться в конную роту. Избежать пары двухнедельных сборов в год без уважительной причины он также не мог. Но теперь выступал на них верхом на лошади. Правда, после выкупа ему требовалось ежегодно вносить в казну города абонентскую плату. Ну и соответствовать своим конем и снаряжением довольно высоким стандартам, устанавливаемым князем Москвы. В случае прогула сбора, невыплаты взноса или несоответствия стандарту снаряжения нарушителя переводили в пехоту без права восстановиться в кавалерии в течение трех лет.

Ну и так далее. Включая развитую систему санкций и поистине революционную для тех лет налоговую систему. Совокупно вышло двадцать семь листов пергамента, исписанных великокняжеской рукой. Дмитрий не был юристом, и этот документ ему дался очень непросто. Полностью попасть в струю «духа времени» и учесть чаяния обывателей он не смог. Вместо этого шагнул намного дальше, чем изрядно шокировал горожан. Слишком много он ввел вещей «внесословных». Да и с правами женщины развернулся, как политическими, так и экономическими. Дошло до того, что формальных ограничений на занятие женщиной поста посадника или члена городского совета или судьи не было. Конечно, местные такого не допустят и не изберут. Однако ничто тому не мешало, кроме предубеждений.

Несмотря на откровенно шокирующие места «из далекого будущего», горожане приняли предложенный проект «Суздальского права» считай что единогласно. Ведь вместо прямой княжеской власти им предлагали самоуправление. Да и многое из предложенного Дмитрием было по уму и понравилось жителям Суздаля.

Приняли. Спешно сформировали корпус выборщиков. Довольно грубо и с «перегибами на местах», но все же. И избрали всех должностных лиц. Благо, что город был довольно небольшим по современным меркам. Больше Москвы, но не так чтобы критично. Обернулись одним днем. Впрочем, в те годы и Новгородское вече могло так управиться при желании.

А уже на следующий день Великий князь направился домой, о чем и сообщил своим сподвижникам. Мог бы и раньше, но он боялся, что те проболтаются и противники успеют на пути поставить засаду.

– Ты так успешно воевал! И не пойдешь дальше? – удивился Энрико, когда узнал намерения Великого князя.

– Дальнейшее наступление ставит под удар все то, что я завоевал на текущий момент.

– Боишься?

– Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть, – процитировал Дима своему итальянскому родичу один из тезисов Бусидо. – Риск ради риска – это глупо. Да и переварить мне нужно тот кусок, что откусил. А то еще подавлюсь ненароком.

Итальянец лишь пожал плечами. Не хочет так не хочет. В конце концов, он лучше местную конъюнктуру знает.

Перед непосредственным выходом заглянули в церковь.

Диме это было не нужно в связи с полным отсутствием веры в любую мистику. Так сложилось, что он еще в прошлой жизни стал совершенно непробиваемой и абсолютно бездуховной скотиной. Это сильно повышало трезвость восприятия и адекватность оценок. То есть было крайне важно для успеха. А вот окружающим этот социальный ритуал требовался. Причем безотносительно содержания. Этакий вариант традиционной для XX века привычки «присесть на дорожку».

Но без мистики совсем не обошлось – на выходе же из церкви случилось маленькое «ЧП».

Рядом с церковью в траве барахтался оперившийся птенец ворона. Как он туда попал – не ясно. Наверное «не справился с управлением» во время первого полета и упал. Выживет он или нет – не ясно. Мог что-то и травмировать.

В древности ворона почитали как птицу Богов практически во всех культурах. Что и неудивительно. Ведь у нее удивительно высокий интеллект и сложная социальная организация. Однако с приходом христианства все изменилось – ее теперь называли не иначе как дьявольской птицей. И это не было удивительным. Христианство, особенно раннее, очень долго и тяжело насаждалось среди людей. Причем нередко огнем и мечом. Слишком много в нем было чуждого для местных жителей [47] В первые века христианства на Руси нередки были восстания язычников, которые жестко подавлялись. Священников было очень мало в связи с отсутствием каких-либо церковных учебных заведений на территории Руси, а потому христианство хоть мало-мальски держалось только в крупных городах. Да и то – имело довольно неоднозначные позиции. На селе даже в XIV веке все еще сильны были позиции знахарей и ведунов, . Именно тогда ворона и заклеймили, постаравшись очернить все, что почитали язычники. Позже, по мере насаждения, многие старые традиции христианству пришлось принять и ассимилировать. Но вот с культом ворона как-то не сложилось.

Как несложно догадаться, один из церковных служек, увидев вороненка, сразу бросился прогонять эту нечистую силу. А если не уйдет сама, то и побить. Для чего схватил палку.

– Стоять! – крикнул Дмитрий, видя это непотребство.

Церковный служка замер, чуть не споткнувшись. И удивленно посмотрел на Великого князя.

– Ты чего делать удумал?

– Так вот – бесовскую птицу прогнать.

– Отче, – обратился Великий князь к находящемуся рядом с ним митрополиту. – Могут ли нечистые птицы вить свои гнезда рядом с храмом?