Алексей Федорочев - Лестница в небо (СИ)

Понаблюдали за парадом тщеславия, осторожно комментируя некоторые вычурные наряды, поприветствовали редких знакомых. Обнаружившийся в зале профессор информатики Колесников даже попенял мне, что я так и не зашел к нему на обещанный чай с интеллектуальной беседой. Пришлось каяться и торжественно обещать, что больше так не буду. Засвидетельствовал свое почтение и одиноко поедающему бутерброд Милославскому, прибывшему даже раньше нас. Хотел было последовать его примеру и цапнуть что-нибудь со стола, но Борька гневно шикнул, пришлось терпеть — до прибытия императора нарушать дизайн угощений было моветоном. Это Тихон Сергеевич всегда мог отбояриться заботой о боссе: дескать, жертвуя собой, проверял на отраву, а вот у нас никаких объективных причин отступать от регламента не было. Так примерно час и прослонялись по залу, изредка вступая в необязательные разговоры с разными людьми.

Константин Второй изволил прибыть не в сопровождении супруги, которой по слухам нездоровилось из-за новой беременности, а с какой-то родственницей.

— Аврора… — понеслись шепотки по залу. Я закрутил головой в поисках символа революции, но оказалось, что так зовут спутницу императора.

Да… Крейсер уже не тот…

Мой всезнающий вассал шепотом просветил меня, что это — двоюродная сестра его величества, которая успела сходить замуж за границу, успешно там овдовела, прибрав немаленькое состояние мужа, а теперь вернулась в отчий дом на попечение царственного кузена.

— А чего все шипят? — еле слышно, не размыкая губ, спросил я у Бориса.

— Ожидали с императрицей, — таким же макаром ответил приятель.

Дальше пошли приветственные и поздравительные речи, которым пришлось верноподданнически внимать и аплодировать. А потом, наконец-то, стало можно веселиться и есть.

В четырех больших разноуровневых помещениях гостям предлагали всевозможные развлечения: в ВИП-зале играла негромкая музыка популярного ансамбля, а высокие гости играли в карты и общались. Не скажу, что сидели, как приклеенные, периодически, то одни, то другие, или даже целые компании выбирались «в народ», но в основном кучковались в своей резервации. Не попавшим в этот список «священных тридцати девяти» дозволялось лишь фланировать по широкому проходу в надежде обратить на себя внимание и получить приглашение за чей-нибудь столик. У некоторых доходило до абсурда: едва выйдя за арку, отделяющую ВИП-зону, тут же разворачивались и топали в обратном направлении, изо всех сил делая вид, что оказались здесь чисто случайно. Для галочки мы с Борисом тоже прошлись вдоль цвета нации и на этом успокоились. В залах попроще можно было послушать и посмотреть выступление артистов, поесть со шведского стола и даже потанцевать. Изнывающих от скуки дамочек было полным-полно, так что мы не теряли времени даром.

— Егор, можно на минутку? — Михаил Задунайский подловил меня в момент дозаправки соком у стойки бара. Несмотря на вентиляцию, с течением времени в зале становилось все жарче, а мы еще активно двигались, так что пить хотелось зверски.

— Конечно, сегодня же ваш день!

Отставив стакан, иду следом за Михаилом, лавируя между группками гостей. Князя увидел в «артистическом» зале, беседующего о чем-то с двумя мужчинами, стоящими ко мне спиной. Потакая собственному любопытству, улучшил слух, но из-за шума удалось вычленить только обрывки фраз, и то, часть скорее додумал, чем расслышал:

Задунайский: «… рано говорить об этом… слишком… разница в возрасте…»

Неизвестный: «… могли бы… познакомить… договоренности?»

Задунайский: «… вернемся к этому разговору… лет».

Неизвестный: «… изменить решение?…»

Задунайский: «… возможность выбора… сама…»

Неизвестный: «… сами вышли… весной… предложением?»

Задунайский: «… введен в заблуждение… речь шла о другом…»

Неизвестный: «… другом?!!..»

О чем бы ни шли переговоры, но все стороны явно недовольны их ходом. Раздраженные собеседники ищут новые аргументы, но наше появление путает им планы.

— А вот и он, — заметив наше приближение, Кирилл Александрович обращает внимание своих собеседников на меня: — Знакомьтесь господа, наш друг семьи, оказавший, не побоюсь этого слова, неоценимую помощь в нужный момент, Васин Егор Николаевич.

Мужчины оборачиваются и на секунду оба замирают.

А ничего так я буду выглядеть в зрелости… Да и в старости весьма неплохо…

Разглядывая найденных папаню с дедом и слушая хвалебные рекомендации князя, почти физически ощущаю расходящиеся по спирали шепотки.

Аристократы умеют держать лицо, так что если у Кирилла Александровича была цель полюбоваться на их конфуз, то он просчитался.

— Егор, не могли бы вы поделиться с их сиятельствами подробностями кончины Сергея Модестовича? Для меня, признаться, это больная тема — такая утрата! С вашего позволения я оставлю вас, господа. — Забрав младшего сына, князь удаляется в сторону ВИП-зоны, оставив меня на растерзание новоявленных родственничков.

— Вам действительно интересны сейчас эти подробности, ваше сиятельство? — обращаюсь к деду, как к старшему из них двоих, — Может, стоит оградить ваших дам от этого?

Оценив внимание, направленное в нашу сторону, а также угрозу в виде приближающейся Елизаветы Михайловны в обществе свекрови, князь Потемкин-старший принимает решение:

— Действительно, не стоит портить дамам праздник. Если не возражаете, то хотел бы видеть вас у себя завтра после обеда, в удобное для вас время.

— Сочту за честь.

Уходя, вижу удивление на лице бабули и ничем не прикрытую ненависть в глазах жены отца. Раскланиваясь с дамами, спешу скрыться в толпе. Сплетнями мы общество обеспечили надолго.

И «Фаворита» теперь точно стоит опасаться.

Интерлюдия.

Тихая и неконфликтная Полина Зиновьевна с самого момента далекой свадьбы отлично справлялась с ролью жены сначала капитана, а потом командира эскадры Балтийского флота, а после неожиданной гибели свекра и старшего брата мужа — с внезапно свалившимися обязанностями супруги главы клана, являя собой образец элегантности, доброжелательности и сдержанного достоинства. И так хорошо удавалась ей эта роль, что даже сам князь иногда забывал, что в свое время женщина приглянулась его родителям отнюдь не поэтому. Сильная светлая с развитой жизнью — вот что было главным критерием при выборе невесты.

В то время для девушек ее круга обычным делом было домашнее образование, редкая могла похвастать дипломом института благородных девиц, так что целенаправленно княгиня медицине не обучалась, но основы целительства знала, хоть никогда и не афишировала этот факт, полагаясь на врачей-профессионалов. Тем велико было удивление ее мужа и сына, когда настроенная на скандал невестка спокойно уснула в каюте яхты, едва они поднялись на борт.