Иван Никифоров - Голос разума

Остальные торпеды пошли веером, но их высокая скорость в сочетании с недостаточной маневренностью не позволяли на близкой дистанции выйти на перехват ускользающему «Рузвельту». Они одна за другой проходили в нескольких метрах за кормой американской лодки-убийцы.

Залпы прекратились. Токугава замер в гробовой тишине. Он, казалось, кожей чувствовал, как там, в невидимой глубине ледяного мрака, черное чудовище устремляет нож бивня прямо в его сердце…

Вдруг лицо Токугавы озарилось светом. Он бегом бросился в арсенал!

Опрокинув ящик, Мацуца схватил с пола две осколочные гранаты и выдернул чеки. Не останавливаясь, японец подбежал к стеллажам, на которых хранился запас торпед, мин и бомб. Токугава положил руки на торпеду и замер. Глаза его смотрели в пустоту. На лице сияла улыбка. Было тихо…

Он видел родной дом, весенний цвет сакуры в своем саду… Мама…

Тишину разорвал скрежет корпуса «Будо».

– Банзай! – гортанно крикнул Токугава и разжал пальцы…

Петренко, услышав взрыв за кормой, дико испугался. Поняв, что торпеды «Будо» поразили «Диану», он пришел в неистовую радость!

– Вот идиоты! Ха-ха! Так даже проще! – крикнул Степан и отпил виски из бутылки, – Морские державы! Пора заканчивать с этим…

Он с нетерпением стал ждать, когда «Рузвельт» выполнит маневр и выйдет на обездвиженную лодку «Будо».

– Ну, вот и все! – голосом забойщика, перерезающего горло, прохрипел Петренко, почувствовав знакомый, чуть заметный толчок корпуса лодки.

В следующее мгновение чудовищной силы взрыв выбросил его из кресла!

Степан очнулся на полу в луже крови. Теплые ручейки бежали из носа и ушей. Он не слышал истошного рева аварийной сигнализации, в котором тонул нечеловеческий крик бардельных девиц. В плафонах бешено плясали красные маячки. Экран погас. Пахло дымом…

Степан метнул взгляд на приборы, и ледяной ком перехватил горло – субмарина быстро погружалась! Он молниеносно схватил ключ от лодки, пистолет и выбежал с центрального поста. В коридоре на окровавленном полу корчились девицы Норфолка. Степан на секунду остановился. Схватив за руку ту, что выглядела поживее, он потащил ее в отсек спасательного батискафа.

Шумела вода, стонами и вздохами скрежетал металл, безжалостно сжимаемый разгневанным океаном. Со всех сторон летели искры.

Втащив девицу в шлюзовой отсек, Степан непослушными трясущимися руками быстро задраил переборку и сполз по стене на ледяной пол. Он схватился руками за голову от резкого приступа боли.

Вдруг его спина почувствовала еле заметные толчки. Петренко вскочил на ноги и посмотрел в линзу иллюминатора двери. Девицы Мэйсона, срывая ногти в кровь, царапали дверь и иллюминатор переборки. Одна из них рубила дверь пожарным топором.

Степан спокойно смотрел им в глаза, неестественно округлившиеся от дикого ужаса. Их заливало водой….

Скоро стуки стихли. Четыре тела, раскинув крылья рук, повисли в аквариуме коридора. Степан плюнул на пол и отвернулся.

Он быстро втолкнул проститутку в батискаф, с удивительной ловкостью нырнул следом за ней и закрыл люк.

Дверь шлюза открылась, и ледяная бездна мгновенно поглотила пустоту отсека. Батискаф, толкая перед собой луч света, покинул гибнущую субмарину.

«Рузвельт», озаряемый вспышками взрывов, быстро шел ко дну. Носовая часть его была оторвана до боевой рубки! Через несколько минут, в черной глубине раздался глухой хлопок, и вверх зажурчали мириады пузырьков, унося в себе последние вздохи и крики ночных бабочек Норфолка.

Тишина… Степан с трудом открыл глаза и осмотрелся. На стальной решетке пола, сжавшись клубком, лежала девица. Ее безжалостно рвало, выворачивая наизнанку, а тело сотрясала мелкая дрожь. Она, обезумев, рыдала, как-то по-звериному. У Степана в ушах стоял тонкий бесконечный звон, поэтому он не слышал этих, леденящих кровь, звуков.

– Сука! Япошка! Подложил свинью! – злобно выругался Петренко, – А ведь все так хорошо получалось! Надо было бросить его. Болтался бы в океане и медленно подыхал… Ладно. Что дальше?

Запас хода батискафа не позволял дойти до «Звезды». Он в отчаянии откинулся в кресле. Голова гудела. Степан выдернул из-под кресла аптечку, в уши и в нос вставил тампоны, сделал инъекцию анаболика. Ему стало легче. Влажными салфетками он принялся стирать кровь с лица и консоли управления. Мысли его лихорадило.

«Всплыть? Нет. Десятиметровые волны будут молотить меня до рвоты… Волны… Точно! Течение!»

Окровавленными пальцами он стал работать на дисплее.

– Хорошо! Мы как раз в центре Северо-Пассатного течения. Так, вот здесь дадим ход, пересечем Экваториальное течение и окажемся в Восточно-Австралийском… Дальше… Еще раз дадим ход и окажемся в Антарктическом циркумполярном течении. В этой точке включим двигатели… и мы на «Звезде»! Запомнить…

Петренко нажал кнопку запуска навигационной программы, включился автопилот. Двигатели затихли, свет погас. Батискаф перешел в режим энергосбережения. Сделав главное, Степан расслабился и тут же потерял сознание.

Илья весь день перетаскивал на вершину продукты, инструменты и материалы. Ольга по-хозяйски раскладывала семейное добро. С согласия Отца они заняли одну из отдаленных пещер. Илья пробил дымоход, сделал плотный занавес и обустроил очаг. В пещерах было тепло от вулкана. Костер добавлял теплоты и света. На костре готовили пищу.

День клонился к вечеру. Илья заканчивал делать широкую кровать, а Ольга варила суп. Готовила она прекрасно. От простой работы им было так хорошо! Руки радовались топору и молотку! А какой волшебный вкус у еды, приготовленной на костре!

Над серым небом нависла ночь. Стало совсем темно.

Ольга пригласила на ужин Отца. Когда почтенный старик вошел, Илья уступил ему лучшее место – его с детства воспитывало уважение к старшим.

– С новосельем! – улыбнувшись, сказал Отец, – Вот вам семейный амулет, на счастье!

Он передал Илье набор редких и очень красивых камней, нанизанных на нить.

– Спасибо Вам, – улыбнулась Ольга и торжественно, в свете огня, повесила амулет у входа, – Проходите! Будем ужинать.

Она сняла котелок с огня и поставила на добротный дощатый стол. Через минуту в тарелках парил ароматный мясной суп! Илья налил себе и Отцу по глотку виски. Выпили.

Ели почти молча – так здорово было чувствовать давно забытый вкус домашней еды!

– Спасибо, Ольга! Уважили старика! – сказал отец и просто так, улыбнулся.

Стали пить чай.

– Отец, вот он! Посмотри! – сказал Илья, осторожно достал сияющий голубой кристалл и передал его старику.

– Интересно… – сказал Отец и взял его трепетно, двумя руками, – Ты говорил, от него идет мелодия? Но я ничего не слышу!?