Джон Норман - Волшебники Гора

— Эти государственные шлюхи как всегда в своём репертуаре, — усмехнулся стражник.

— О-о? — удивлённо протянул я.

— Правда, мне больше нравилось, когда они звенели колокольчиками, — добавил он.

— Было очень мило, — поддержал я его.

— Кроме того, это помогало отслеживать их по переулкам, простенкам и дверным проемам.

— Несомненно, — признал я.

Стражник окинул взглядом Лавинию, тут же опустившую голову.

— Подозреваю, что по ночам им одиноко в своих цепях, — заметил он.

— Не могу не согласиться с этим, — кивнул я.

— У неё есть обязанности, — напомнил мужчина. — Не задерживай её здесь надолго.

— Мы уже уходим, — заверил его я, и стражник повернулся и неторопливой походкой направился на юг по улице Варик.

Лавиния дрожала. Мне даже пришлось помочь ей встать на ноги. Затем я накинул на неё короткий плащ. Однако тут мне пришла в голову мысль показавшаяся интересной и заманчивой. Поддёрнув ту часть туники рабыни, что была выше пояса, вверх, я отрегулировал подол её одежды так, чтобы она стала рабски короткой. Точно также я приспособил и плащ. Теперь он только-только прикрывал нижнюю кромку её туники. Правда, плащ женщине пришлось удерживать самой, собранным у горла, заодно скрывая приметный ошейник. Таким образом, то, что рабыня носила предмет одежды, напоминающий тунику государственной рабыни, не было видно, и её ноги вопреки намерениям косианцев, оставались нахально и восхитительно обнажены.

— Я передала послание, — сообщила мне Лавиния.

— Знаю, — кивнул я.

— Вы видели? — испуганно спросила она.

— Да, — улыбнулся я и, видя, как рабыня задрожала и опустила голову, поспешил успокоить: — Не бойся.

— Я ничего не могла поделать с собой, — прошептала она.

— Не вижу в этом ничего критичного, — сказал я.

Она набралась смелости и посмотрела на меня.

— Ты — рабыня, — напомнил я ей.

— Да, Господин, — с некоторым удивлением согласилась она. — Это так. Я — рабыня. Теперь я стала рабыней.

— Ты возражаешь? — уточнил я.

— Нет, Господин, — улыбнулась женщина. — Я люблю это!

— Ты хорошо выполнила свою часть работы, и даже превосходно, — похвалил я её. — Я доволен.

— Спасибо, Господин! — поблагодарила она.

Осторожно выглянув из дверного проема, я осмотрелся. Стражника нигде не было видно. Фактически, улица была пустынна.

— Пора возвращаться в инсулу, — сказал я.

— Я буду следовать за своим господином? — поинтересовалась рабыня.

— Нет, — усмехнулся я. — Ты пойдёшь впереди.

— Да, Господин, — понимающе улыбнулась она.

— Пусть на этот камень нагадят тарларионы! — разорялся тучный мужчина. — Пусть его заблюют пьяные урты!

Он схватил Домашний Камень Форпоста Ара с доски, на которой тот до этого лежал. Доска покоилась на двух перевернутых чанах, того вида, который обычно используется в инсулах. Шоу происходило в парке Центральной Башни, окружавшем, эту самую башню.

— Даже каменные джарды не выбрали бы этот омерзительный обломок скалы, чтобы колоть на нём кости! — закричал толстяк.

Его изречение вызвало волну смеха среди охранников и нескольких других зевак, собравшихся у ограждавшей место демонстрации Домашнего Камня, верёвки. На самом деле, часть мужчин собралась здесь именно в ожидании этого своего рода шоу, устраиваемого толстяком уже несколько дней подряд. Похоже, и охрана уже запомнила этого товарища и всячески подбадривала его своими криками. Позади устроившего шоу мужчины уже собралась целая очередь из тех, кто пожелал вступить в круг и посостязаться с ним в остроумии и сквернословии, а заодно выразить своё презрение к «Северному изменнику», как именовали теперь Форпост Ара на досках информации.

— Я должен убить его! — зло прошипел мне Марк.

— Ты пообещал этого не делать, — раздражённо напомнил я ему. — Вот и будь любезен выполнять свои обещания.

— Моя честь требует от меня этого, — с самым мрачным видом заявил Марк, и его рука потянулась к рукояти меча.

— Вздор! — бросил я, перехватывая его руку.

— Я должен! — зашипел он, выкручивая запястье из моего захвата.

— Нисколько! — настаивал я, крепче сжимая пальцы.

Признаться, теперь меня в серьёз охватила тревога. Если гореанину в голову пришла мысль о том, что в дело вовлечены вопросы чести, то с ними внезапно становится довольно трудно вести дела. Кроме того, Марк, парень весьма проворный, мог проскочить от верёвке до Домашнего Камня не более чем за пару скачков.

— Непременно! — буркнул мой друг.

— Да тихо вы! — проворчал мужчина, стоявший перед нами, оборачиваясь. — Я послушать хочу!

Второй рукой я вцепился в пояс Марка, позади ножен его кинжала, не давая, таким образом, ему двинуться вперёд, и набрать разгон необходимый для того, чтобы перепрыгнуть верёвку.

— Неплохо сказал, — восхитился парень занимавший место поблизости от нас, поворачиваясь ко мне, — я про идею негодности Домашнего Камня в качестве стола для каменных джардов.

— Точно, — согласился я. — Ловко.

Джард — это небольшая птица питающаяся падалью. Обычно они перемещаются большими стаями.

— Даже блестяще, — заверил меня парень.

— Согласен, — кивнул я, думая только о том, понимал ли Бутс Бит-тарск тот факт, что он сейчас играет со смертью, которую я держу за пояс.

— Так это Ты держишь меня за ремень, — возмутился Марк.

— Конечно, — буркнул я.

Юноша не сводил пристального взгляда с Бутса державшего Домашний Камень. И этот взгляд, напряжённый, застывший и жестокий не предвещал ничего хорошего для толстяка.

— Ты не будешь столь любезен, чтобы отпустить его? — осведомился он.

— Буду, — пообещал я, — но не сейчас.

— Даже личинки слизняков с Ананго не захотели бы искать кров под этой глыбой! — выкрикнул Бутс, размахивая камнем зажатым в обеих руках.

— Хорошо сказано! — послышался чей-то голос из толпы, поздравивший Бутса с очередным удачным эпитетом.

Я почувствовал, что пояс Марка начал вырываться из моей руки.

— Сначала я тебе говорил остаться дома, — проворчал я. — Потом уговаривал оставаться сзади. Теперь вот держи тебя!

— Но тогда я ещё не знал этих оскорблений! — прошипел Марк.

— Это верно, — вынужден был признать я.

— Говорят, Серемидий, — продолжил Бутс, — попытался кинуть этот несчастный камнем в чан с дерьмом. Вы знаете, что произошло? Чан отбросил его от себя!

Новая волна смеха прокатилась по толпе собравшихся. Хорошо, что за общим шумом никто кроме меня не услышал странного звука вырвавшегося из горла моего друга. До сего момента мне приходилось слышать такие звуки только от ларлов и слинов. Я покрепче сжал руки на ремне и запястье Марка.

— Посмотрите на эти ненужные чаны, — указал актёр на два перевернутых сосуда, на которые опиралась доска. — Они рискуют остаться без работы!