Джон Норман - Волшебники Гора

— Ура Косу! Ура Ару! — орали сотни мужских глоток.

— Мы свободны! — радовались другие.

— Ура нашим освободителям! — не унимались третьи.

— Благодарим Кос! — кричали четвёртые.

— Слава Луриусу из Джада! — выкрикивали пятые.

Люди поднимали своих детей на плечи, чтобы те могли увидеть солдат. Тысячи маленьких косианских флажков, вместе с флажками Ара, трепетали над людской массой. Обе стороны улицы превратились в какофонию цвета и звука.

— Ура Луриусу из Джада! — кричали одни мужчины.

— Ура Серемидию! — выкрикивали другие.

— Ура Талене! — скандировали третьи. — Ура Талене!

Я искоса посмотрел в сторону Марка.

Феба стоявшая за его спиной, опустила голову, и закрыв глаза, заткнула уши руками, спасаясь от бешеного шума. Однако прошло совсем немного времени, несколько енов, не больше, после ухода косианцев, как толпа вокруг нас начала рассеиваться, и рабыня наконец решилась открыть глаза и убрать руки от ушей. Но своей головы девушка так и не подняла.

По долетавшему до нас гулу людских голосов можно было легко проследить направление, в котором ушли полки косианцев.

Я бросил взгляд на платформу, теперь пустую и никому не нужную. А ведь совсем недавно на ней босиком стояла Талена. Она носила одежды кающейся или просящей, и согласно обычаю, должна была быть голой под этой одеждой, в чём я, признаться, сильно сомневался. Интересно, что могло бы произойти, сложись всё несколько по-другому, а не так, как было запланировано, скажем, если бы Мирон потребовал снять с неё одежда, и все обнаружили бы, что под ней она одета ещё во что-нибудь. Я даже улыбнулся про себя. За такое её могли бы убить. В наилучшем для неё случае, она бы вскоре длительно и подробно изучала, что такое неудовольствие мужчины и какова его плеть. Однако я был больше чем уверен, что ни она, ни Серемидий, не боялись этой возможности. Конечно, она имела прямое отношение к заговору и измене, более того, находилась среди заговорщиков на ведущих ролях, и нужна была косианцам на троне Ара куда больше, чем в качестве ещё одной женщины, голой и в цепях, для украшения триумфа завоевателя. Серемидий, кстати, впрочем, как и сам Мирон, на мой взгляд, неплохо справился с написанной для него ролью.

Пока я всё это обдумывал, появились рабочие, и начали демонтировать платформу. Она свою роль уже сыграла. Прекратили звонить большие сигнальные рельсы на Центральной Башне, только издалека сюда долетал отдалённый звон из других концов города. Из такого же далёка, напоминая шорох Тассы, бьющей в далёкий берег, доносился до нас шум толпы.

Я снова посмотрел на платформу, по которой ступали босые ступни Талены из Ара. Не думаю, что она успела натоптать свои ноги.

Феба теперь стояла на коленях позади Марка, всё так же не поднимая головы.

— Странно всё это, — сказал я Марку. — Война между Косом и Ар просто взяла и закончилась.

— Да, — согласился он.

— Что сделано, — усмехнулся я, — то позади.

— Но победа осталась за Косом, — вздохнул молодой воин.

— Причём полная победа, — заметил я.

Марк взглянул вниз на Фебу и бросил:

— Вы победили

— Не я, — ответила девушка.

— Кос победил, — сказал он.

— Кос, — признала Феба. — Но не я.

— Ты — косианка, — напомнил ей юноша.

— Больше нет, — не согласилась она. — Я — рабыня.

— Не сомневаюсь, что Ты радуешься победе Коса, — буркнул Марк.

— Возможно, это Господин радуется, — предположила рабыня, — ведь то Ар, который отказал в помощи Форпосту Ара, родному городу владельца рабыни, теперь пал?

Марк ожёг её злым взглядом.

— Теперь я должна быть убита? — дрогнувшим голосом спросила Феба.

— Нет, — бросил он.

Девушка немного удивлённо, но с надеждой посмотрела на своего господина.

— Ты — всего лишь рабыня, — буркнул тот, и его невольница моментально согнувшись к его ногам, плача и смеясь от радости, принялась покрывать их поцелуями.

Потом, она подняла к Марку своё заплаканное лицо, и сквозь слезы глядя на него, смеясь, спросила:

— Значит, я больше не буду вашей «маленькой косианкой»?

— Ты всегда будешь моей маленькой косианкой, — проворчал он.

— Да, Господин, — улыбнулась девушка.

— Разведи колени, Косианка, — приказал Марк.

— Да, Господин! — счастливо засмеялась его рабыня.

— Ещё шире! — прикрикнул он.

— Да, Господин!

— Рабыня, — заключил юноша, окинув свою собственность оценивающим взглядом.

— Ваша рабыня, мой Господин! — добавила Феба.

Сзади послышался стук молотков, рабочие начали сбивать доски с платформы.

— Нам стоит подыскать себе жильё, — заметил Марк.

— Ты прав, — не мог не согласиться с ним я.

Девушка встала на ноги и пристроилась позади своего владельца, уцепившись за его руку, и легонько прижимаясь к нему. Голову она держала скромно опущенной вниз. Юноша обернулся и, обхватив рабыню руками, прижал к себе. Насколько же она была его!

— Завтра, — сказал Марк, — насколько я понимаю, у Мирона будет триумф.

— Если быть до конца точным, то это будет триумф Убара Коса, просто через представителя, — поправил я.

— Можно не сомневаться, что завтрашнее ликование и великолепие затмит то, что мы видели этим утром.

— Уверен, что Ар приложит все усилия, чтобы на официальном уровне поприветствовать и выразить благодарность своему освободителю, великому Луриусу из Джада, — усмехнулся я.

— Представленному его капитаном и кузеном Мироном Полемаркосом из Темоса, — добавил мой друг.

Это, кстати, был точный титул Мирона. Темос — это один из главных городов на острове Кос. Толпа, конечно, или точнее большинство в толпе, расценивала его просто как Полемаркоса, или, точнее, как Полемаркоса с Коса.

— Конечно, — кивнул я.

— И конечно, Серемидий тоже будет участвовать в этом триумфе, — уверенно сказал Марк.

— Он должен, — пожал я плечами. — Это же и его триумф тоже. Уж он-то потрудился на славу, долго и упорно, чтобы приблизить этот день.

— И Талена, — добавил юноша.

— Да, — согласился я.

— Ты кажешься расстроенным, — заметил мой друг.

— Возможно, — не стал отрицать я.

— Мирон не принял меч Серемидия, — напомнил Марк.

— Это понятно, — кивнул я.

— Я тоже так думаю, — усмехнулся он.

Принятие меча стало бы символом капитуляции Ара и всей его армии, пехоты и кавалерии, как воздушной — тарнсмэнов, так и всадников на тарларионах. Мирон отказался признать это публично на платформе, что полностью соответствовало версии об освобождении.

— Лично я уверен, — предположил я, — что меч был отдан ещё вчера, в шатре Мирона, или, что более вероятно, перед его войсками, вне города, а затем позже уже конфиденциально возвращён владельцу.

— Да! — воскликну Марк. — Держу пари, что Ты прав!