Джон Норман - Предатели Гора (ЛП)

— Иди-ка сюда, маленькая вуло, — позвал мужчина, — ну же, не стесняйся.

Так он уговаривал Леди Клодию, забившуюся в угол и свернувшуюся там в комочек оцепенев от ужаса. Честно говоря, я не был даже уверен, сможет ли она подняться на ноги самостоятельно. В левой руке мужчина держал моток верёвки, и поводок с ошейником. Женщина в панике уставилась на него.

— Ну же, — сказал он, проходя мимо меня, лежавшего на соломе.

Помимо него в камеру вошли двое арбалетчиков, занявших позицию чуть правее от двери. В дверном проёме осталась стоять наша старая знакомая, надзирательница.

Я не думал, что товарищ с верёвкой горел желанием подходить к внешней стене, как впрочем и к любой другой стене, слишком близко. Время от времени мы слышали, а иногда и чувствовали через пол, удары косианских снарядов, больших камней, некоторые из которых могли весить под тысячу фунтов и больше, выпущенных мощными катапультами, размером превосходившими кое-какие здания. Доносились до нас и далёкие ритмичные удары тарана в ворота, который сотни мужчин оттягивали верёвками, спрятавшись под длинной крышей, защищавшей таран от огня сверху.

— Нельзя оставаться здесь слишком долго, — напомнила надзирательница мужчине с веревкой. — Эта сторона самая опасная. Скорее!

— А ну иди сюда, — рявкнул мужчина на Клодию. — Вставай на колени вот здесь, выпрямись и прижми руки к бокам!

— Пожалуйста! — взмолилась женщина.

— Да скорее же Вы! — нетерпеливо бросила надзирательница.

Не думаю, что этот стражник очень обрадовался тому, что стал объектом распоряжений кого-то, такого как наша надзирательница. Полагаю, что он предпочел бы видеть её не в качестве облечённого властью лица, какой бы мелкой не была эта власть, а скорее в положении более подходящем для такой как она, а также соответствующем её полу и природе, скажем, голой на животе у его ног, извивающейся под ударами плети. Тем не менее, мужчина ничего не сказал. Но явно рассердившись, он, собрав в кулак всю свою храбрость, быстро подошёл к Леди Клодии, схватил её за руку и выволок на середину камеры. Там он поставил женщину на колени в ту позу, которую описал незадолго до этого.

Надзирательница довольно расхохоталась.

Похоже, стражник совершенно не учитывал, что Леди Клодия была свободной женщиной. По крайней мере, обращался он с ней с суровостью, которая скорее была свойственна обращению с рабыней.

Верёвка, виток за витком, начала укладываться на тело Клодии. Похоже её решили связать тем же способом, каким она была связана на стене во время её ареста, и приведена к Амилиану. Возможно, это должно было напомнить ей о событиях той ночи.

— Потуже затягивай! — прикрикнула надзирательница.

Леди Клодия вздрагивала каждый раз когда её тело окружал очередной моток верёвки.

— Теперь поводок и ошейник! — скомандовала надзирательница.

Через мгновение ошейник с поводком были на Клодии. Теперь она стояла на коленях в центре камеры, туго связанная, в ошейнике, плотно облегавшем шею и поводком, свисавшим между её грудей.

— Превосходно! — похвалила надзирательница.

Слезы сбегали по щекам Клодии, оставляя на щеках мокрые поблёскивавшие дорожки. Однако посмотрев на меня, она улыбнулась. Она немного, почти незаметно, сморщила губы, словно целуя меня. Лёжа на полу, я внимательно следил за происходящим сквозь щёлочки прикрытых глаз. Я не ответил на её тонкий жалостный жест. Что интересно, она не испытывала ко мне какой-либо неприязни. Странно, а ведь я заставлял её поверить, что я мог бы помочь ей! Я пытался поддержать её дух! Но теперь я понял, что она никогда не верила в то, что в момент истины, если можно так выразиться, я буду действовать. Похоже, с её точки зрения, это было бессмысленно.

— Как трогательно! — усмехнулась надзирательница.

Я пошевелился, как будто попытавшись подняться и встать на колени, но снова упал на пол. Со стороны должно было показаться, что я уже не мог контролировать себя.

— Оставайся там, где лежишь, — предупредил один из арбалетчиков, направляя на меня своё оружие.

— Он слишком слаб, чтобы представлять опасность, — отмахнулась надзирательница. — Он уже не может даже стоять.

Девушка вошла в камеру и встала перед пленницей.

— Кол, на котором тебе вскоре предстоит дёргаться, моя дорогая Клодия, — сказала она, — это отполированный металлический штырь. Длинный и толстый, почти хорт в диаметре. А ещё он заострён с одного конца и его устанавливают в специальное крепление вертикально.

Леди Клодия стояла на колени с закрытыми глазами.

Я снова сделал вид, что пытаюсь подняться. Один из стражников бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся.

— Слава Ару! — рявкнула надзирательница.

— Слава Ару, — всхлипнула Клодия.

— А Ты знаешь, чего мы ждем? — спросил девица у Клодии.

— Нет, — шёпотом ответила та.

Внезапно вся камера вздрогнула от удара. Камень врезался в стену не дольше ста футов от того места, где находились мы.

— Близко, — с тревогой заметил один из охранников.

Как я и ожидал, их сейчас больше волновало то, что творилось снаружи, чем то, что происходило в камере.

Я снова сымитировал попытку подняться на колени, на сей раз более удачную. Оставшись в такой позе, а низко опустил голова, как будто это было всё, на что я оказался способен.

— Замри, — приказал один из стражников, то которого до меня было футов семь или восемь.

— Мы ждём палача, — с радостью в голосе объявила надзирательница. — Он вот-вот придёт за тобой, и отведёт на стену, где по тебе уже скучает стальной кол.

Клодия, всхлипнув, опустила голову.

— Слава Ару! — выкрикнула девушка.

— Слава Ару, — эхом повторила Леди Клодия и снова закрыла глаза.

Это удачно, подумал я. Ближайший ко мне стражник посмотрел в мою сторону, и отвернулся, уделив внимание двум женщинам. Мужчины уже пробыли в камере некоторое время, по крайней мере, несколько енов. Как мне казалось, этого было вполне достаточно, чтобы они слегка расслабились. Они уже не ожидали сопротивления с той же настороженностью, как это было раньше. Теперь, если они и должны насторожиться снова, чего я в действительности не ожидал при текущих обстоятельствах, то, по-видимому, это произойдёт незадолго до их выхода из камеры. Значит, они ждали прибытия палача, который должен был увести Леди Клодию к месту казни. Пожалуй, именно сейчас они меньше всего ожидают сопротивления. Безусловно, сейчас самое лучшее время для нападения, к которому они уже не готовы. Всё-таки невозможно пребывать в состоянии предельной бдительности в течение долгого времени. Это просто невозможно по причинам психологического характера. Значит, инициатива, в данной ситуации была на моей стороне. Если бы они всё же ожидали нападения, то они вполне обоснованно должны были бы полагать, что я начну действовать до прибытия палача, поскольку это означало бы дополнительного бойца, с которым мне пришлось бы иметь дело.