Джон Норман - Танцовщица Гора (ЛП)

Я дёрнулась, как будто собираясь вернуться в палатке, но сильные мужские руки, сомкнутые на моих плечах, удержали меня на прежнем месте.

— Сапоги отполировать может и Тела, — сказал он.

— Она уже полирует щит Аулюса, — сообщила я.

— А Ты получила разрешение выйти из палатки? — уточнил охранник.

— Нет, Господин, — призналась я. — Простите меня, Господин.

— Не шуми, — велел он.

— Не буду, Господин, — кивнула я.

Он слегка приподнял меня своими руками. Подкинув вверх, он поймал меня уже, когда я развернулась лицом к нему. В это мгновение, когда я не чувствовала никакой опоры, я почувствовала легкое головокружение. Я оказалась в полной власти мужчины.

— Положи руки на мою шею, — приказал охранник. — Теперь поцелуй меня.

Я покорно прикоснулась к его губам своими, и отстранилась. Потом, неожиданно для самой себя я прижалась к нему и поцеловала снова, на сей раз по настоящему, как рабыня. Мужчина тихонько засмеялся. А я внутренне простонала. Неужели я так изменилась? Что же сделали со мной мужчины?

Он аккуратно уложил меня на спину, около палатки, и оставалось только надеяться на то, что не прямо у ног Аулюса, старшего надсмотрщика, в этот момент внутри, работавшего с бумагами.

Мое тело само прыгнуло навстречу его прикосновению. Я дикими глазами уставилась на него.

Мужчины много чего делали со мной на Горе. Они властно, для своего развлечения и удовольствия, вытаскивали из меня на свет божий моё скрытое рабство, то рабство, которое в бытность мою на Земле я едва осмеливалась признать. Они взяли женщину с Земли и зажгли в её животе пламя гореанской рабыни. Они научили меня чувствовать. Они потребовали, чтобы я продемонстрировала своё рабство и уступила ему, полностью и искренне. Они позволили мне быть рабыней, которой я была всегда, преданной и беспомощной. И я любила их за это! Я с нетерпеливой жадностью впилась в губы мужчины.

Он отвёл в сторону шёлковый лоскут прикрывавший низ моего живота, жалкую насмешку над одеждой.

— Да, Господин, — то ли прошептала, то ли простонала я, отдаваясь ему, как рабыня, и он использовал меня как рабыню.

— Я должна отполировать сапоги, — простонала я испуганно, когда, наконец, смогла издавать членораздельные звуки. — Я должна полировать сапоги моего господина.

— Ну, так иди и займись делом, девка, — усмехнулся мужчина.

— Да, Господин, — прошептала я, чувствуя, как разжимается кольцо его рук.

Поправив лоскут шёлка на животе, я попыталась стряхнуть песок со своей спины руками. Не хотелось бы, чтобы Аулюс узнал, чем я тут занималась вместо полировки его сапог. А вдруг я, рабыня, не должна была выходить из палатки, одетой таким легкомысленным образом. На мои глаза навернулись слезы. Какой беспомощной сделало меня прикосновение мужчины!

Я поспешила назад к входу в палатку и постаралась проскользнуть в неё как можно незаметнее. Аулюс, со скрещенными ногами сидевший за маленьким низким столиком, оторвался от работы и обвёл меня взглядом. Я тут же опустилась на колени и, выполнив почтение, сделала попытку подняться и поспешить в заднее отделение палатки, где рядом с работавшей Телой, лежала моя циновка.

— Ну, и где мы были? — осведомился Аулюс.

Я испуганно замерла в той позе, в которой меня застал его вопрос, фактически на четвереньках.

— Снаружи, — пролепетала я, мучимая нехорошими предчувствиями. — Я вышла подышать воздухом. Но вечер так прекрасен, что я задержалась.

— Ты ожидаешь, что Тела сделает твою работу за тебя? — поинтересовался он.

— Нет! — вскрикнула я. — Нет, Господин!

— Твои соски затвердели, — заметил он. — А кожа похожа на поле, заросшее алыми динами.

Я низко опустила головы и промолчала. Меня охватил страх.

— Ну и как? Хорошо разогрелась? — усмехнувшись, спросил мужчина.

В ужасе я бросилась перед ним на живот. Как мне не хотелось быть наказанной!

— Завтра, — меж тем, спокойно, как будто размышляя вслух, продолжил он, — я покидаю лагерь и направляюсь к Виктэль Арии и дальше на юг. Возникли некоторые проблемы с цепями. Это связано с отрядами наёмников, рыскающими в округе. Распоясались, творят, что хотят, и делают это совершенно безнаказанно. Кажется, они решили, что если земля дрожит под лапами их тарларионов, то и все остальные должно дрожать точно так же, и что земли, отмеченные следами когтей их животных, автоматически становятся их собственностью. Венна держит все свои силы в окрестностях города. Патрули Ара нерегулярны. Основные войска Ара, почти полностью, ушли на север, на Воск к Пункту Ара, чтобы встретить экспедиционные силы Коса. С моей точки зрения, это полное безумие, учитывая то, что большая часть косианских армией и их наемников стоят под Торкадино, но я не генерал и, тем более, не регент Ара. Короче говоря, как этого опасался Ионик и многие другие, включая меня самого, это становится проблемой. Однако, всё это — пустяк, на наше счастье, мы имеем дело с наёмниками, которых можно успокоить блеском золота, сделав небольшие взносы на содержание их шумных отрядов. Подобное происходило и раньше.

— Господин? — спросила я, признаться, мало что поняв из того, что он говорил.

Конечно, поскольку по лагерю гуляло множество слухов, а действительно знала, что основная часть войск Ара ушла на север, и что прошли они по дороге мимо Виктэль Арии, и что эта дорога, действительно, была военной дорогой.

— Я собираюсь взять тебя с собой, — объявил Аулюс.

— Да, Господин, — отозвалась я.

— Тебя когда-нибудь приковывали за шею цепью к стремени? — спросил он.

— Нет, Господин, — испуганно ответила я.

— Завтра у тебя такой опыт появится, — усмехнулся старший надсмотрщик.

— Да, Господин.

— Ты уже закончила полировать мои сапоги? — поинтересовался он.

— Нет, Господин, — ответила я. — С разрешения моего господина я сделаю это немедленно.

Он небрежно шевельнул пальцем, отпуская меня. Быстро встав на колени, и снова выполнив почтение, а вскочила на ноги и, кротко опустив главу, поспешила к задней части палатки.

Тела должна была полировать там маленький круглый щит, скорее даже это был баклер, а не полноразмерный щит. Он был украшен заклёпками и чеканкой с мифологическими сценами, включавшими завоеванием, изнасилование и порабощение Амазонок сатирами. В гореанской мифологии есть легенда, рассказывающая о том, что однажды произошла война между мужчинами и женщинами, и которую женщины проиграли, но Царствующие Жрецы, не желая убийства женщин, сделали их красивыми, при этом объявив, что ценой этого подарка будет то, что они и их дочери до конца времён останутся рабынями мужчин. Щит этот был, таким маленьким и таким красивым, что, возможно, служил скорее для имиджа его носителя, чем для его защиты. Тем не менее, у меня не было ни малейших сомнений, что Аулюс умел обращаться с оружием. По крайней мере, мне он показался именно таким мужчиной. У меня были подозрения, что когда-то он служил в армии того или иного города. Ветошь и полировочная паста, которыми пользовалась Тула, сейчас лежали в плоском металлическом ящичке около щита. Тут же стояли и сапоги Аулюса, а также тряпка и крем, которые предстояло использовать для их натирания. Существовало множество домашних работ, которые мне не особенно нравились, но, что достаточно странно, я не имела ничего против того, чтобы полировать сапоги мужчин. Это казалось, по какой-то причине, мне самой непонятной, подходящим для меня занятием.